Фабио тяжело вздыхает и передёргивает плечами.

– Делай, что хочешь с ним. Он твой. Я лишь исполнил чёртово обещание.

– Хорошо. Значит, сегодня ты поедешь к нему и скажешь, что я здесь. Ты не знал, что я еду сюда, но не мог отказать мне в ночлеге.

– Он свалит отсюда сразу же…

Лазарро качает головой и цокает.

– Нет, это ещё не всё. Ты скажешь ему, что со мной она. – Он указывает на меня.

– И что это даст?

– Увидишь. Амато не свалит, пока сам в этом не убедится. Ему потребуется подтверждение твоих слов, потому что он с недоверием отнесётся к ним. Он знает, что я нашёл женщину, внешне похожую на неё. Но он должен увидеть, что ни хрена у него не вышло. Это так, для успокоения моего эго. Оно сильно обижено на него. И я хочу ткнуть Амато в дерьмо. А потом он сможет уехать. И вот там я его перехвачу, – Лазарро замолкает, накладывая себе из общей тарелки пасту с морепродуктами.

– Твоё эго тебя когда-нибудь погубит, Лазарь.

– Хотя бы оно, а не какой-то мудак, решивший, что я его прощу. Ты ни хрена не видел. Она выжила. Пусть она маленькая, но она убила, защищая своё тело, принадлежащее мне. Она быстро всё схватывает, так что не считай её дурой. Она умная.

Расцветаю от оценки Лазарро.

– Я уже это слышал. Раз сто от Итана. Он восхищён тобой, Лавиния. И не он один, – обращается ко мне Фабио.

Натягиваю для него улыбку.

– Значит, ты из простого мира. Ты же знаешь, что тебе уже не удастся в него вернуться?

– Фабио, – предупреждает его Лазарро.

– Почему? У меня есть семья, а это лишь временно. Я здесь, чтобы помочь Лазарро поймать того, кто убивает и уродует женщин. Обманом заставляет их продавать себя за благополучие семьей, которые потом даже тел не получают.

– Хм, ты не сможешь вернуться, Лавиния. Смерти утягивают за собой, и им никогда не будет конца. Это след, который ты оставляешь на земле. Ты морально не сможешь жить в нормальном мире. От нас не уходят, даже если на то есть веские причины. Не все у нас приживаются, а если это случается, то их души и сердца принадлежат темноте…

– Фабио, достаточно. Она вернётся домой, когда захочет, – перебивает его Лазарро.

– Думайте так и дальше. Обманывая себя, вы только усугубите своё положение, – фыркая, Фабио жуёт оливку.

– Вы считаете, что нельзя попрощаться со смертями? Кажется, этого хотят многие. Не все рады убивать и тащить за собой кровавый шлейф. Обманываете себя вы, думая, что к хорошему сложно привыкнуть. Увы, обычный мир – это рай для вас. Вас туда не пускают до тех пор, пока вы не пройдёте чистилище. А это ваша жизнь. Всё в мире правильно распределено. И если человек чего-то хочет, то у него всё получится, вне зависимости от того, сколько грехов лежит на его плечах. Всё зависит от самого человека, а не от насильственной привязанности к какой-то темноте, – уверенно произношу.

– Ты ещё просто не прочувствовала всю силу этой тьмы, но она уже близко. Слишком близко, раз кое-кто начал открывать свои тайны. – Фабио переводит красноречивый взгляд на Лазарро.

– Не забивай ей голову ерундой. Белоснежка не из наших, а другому я её не отдам. Если не со мной, то и ни с кем.

Меня удивляет это самоуверенное замечание Лазарро.

– Прости? Но насколько помню, я ещё здесь, и ты не можешь решать за меня, с кем мне быть после тебя, Лазарро. Это моя жизнь, и я сама буду решать, но никак не ты, – зло огрызаюсь.

– Замолчи, – рыкает он на меня.

– Я тебе не домашняя зверушка, которую ты можешь заткнуть. Я тебя не боюсь. И я не шлюха, в этом ты убедился сам. Так что это ты прекрати за меня отвечать и брать на себя ответственность за мой выбор. Пока это так, а дальше… кто знает, как повернутся события, – произношу, дерзко вскидывая подбородок.

– Ад, Лазарь, я тебе говорил. Ты в аду. Так, где твоё веселье? – смеётся Фабио, сказав это на итальянском. На лице Лазарро от ярости играют желваки.

– Ты моя! – Не обращая внимания на слова Фабио, Лазарро опускает руку и сжимает моё колено под столом.

– До поры до времени. Слышал о таком? И это бессмысленный разговор. Он не к месту. Просто запомни, что не тебе решать за меня мою судьбу. Я в ней целую жизнь, а ты лишь временная тьма, которая приходит и уходит. Или же я ухожу от неё, потому что она меня жутко раздражает своим раздутым представлением о важности в моей жизни эго, – понижаю голос, не оставляя ему последнего слова. Чисто из принципа.

– Дома всё обсудим.

– Прости, но я уже буду спать. Дон Фабио, благодарю за такой прекрасный ужин, но у меня что-то голова разболелась из-за духоты. Я прошу извинить меня, хочу немедленно лечь спать, – перевожу взгляд на Лазарро. – Одна.

Поднимаюсь, сбрасывая с колена его руку.

– Конечно, Лавиния. Конечно. Двери моего дома всегда открыты для тебя, приходи ко мне в любое время. Думаю, будет крайне интересно узнать тебя поближе, пока Лазарь будет занят своими развлечениями, – кивает мне Фабио и тоже поднимается.

– Я не разрешал…

– Напоминаю, Босс, ты не вправе. Дон на меня не в обиде, а на твои чувства сейчас как-то плевать. Да, это чисто из принципа. Не завёл бы снова свой вой о том, что ты владеешь мной, не получил бы отказ и новую ссору. Но ты ведь так их любишь. Я горю, нравится? Нет? Ох, какая незадача, но ведь с ней справишься, большой мальчик, обожающий решать сложные задачки, – смиряю Лазарро злым взглядом.

– До встречи, Дон Фабио. Была рада познакомиться с его дядей.

Лицо Фабио вытягивается от удивления, а Лазарро стискивает зубы от ярости.

Разворачиваясь, иду к выходу. Так им. Не будут нос задирать и считать меня дурой.

– Ты издеваешься, Лазарь? Она говорит по-итальянски? Ты, мать твою, совсем из ума выжил? – раздаётся за спиной крик Фабио.

– Да, издеваюсь. Только над собой. Мазохист херов!

Подавляю улыбку и иду по коридору.

Теперь я довольна. Хотя есть хочу, но я довольна тем, что Лазарро получил то, что заслужил. Я крайне удовлетворена.

Конечно, было глупо думать, что Лазарро не разозлится на меня. Было глупо с самого начала скрывать от меня, что Фабио его дядя. И я не говорю о том, что Лазарро постоянно считает, что моя жизнь на нём, прекрасном, и закончится. Я пойду дальше, и если он этого не понимает, то сам виноват во всём. Мужчины в нашей жизни приходят и уходят. Один сменяет следующего и так далее. Это не потому, что женщина такая плохая, а потому что они просто проживают определённый отрезок времени, чтобы научиться чему-то. Не все мужчины готовы на серьёзные отношения, но каждый из них вносит свои коррективы в поведение и мышление женщины. Кто-то это принимает, а кто-то будет до последнего верить, что она Ангел Божий. В принципе, жалеть себя это нормально для женщин. Быть жертвой в глазах окружающих – средство спасения от правды. Но чем дольше мысленно она остаётся жертвой, тем сильнее притягивает к себе именно ту ситуацию, в которой она, действительно станет ей. Я тоже была такой. Хотя и не ныла о том, как мне сложно искать деньги, как мне жалко себя за то, что я бросила высокооплачиваемую работу ради родителей. Я всё же искала в каждом, брошенном в мою сторону, взгляде признание, что я жертва обстоятельств и отбываю свой срок. За это меня терпеть не могли брат с сестрой. Я всегда была покладистой и тихой, но при этом напоминала всем о том, что сделала и чем пожертвовала. Да, это отвратительно, но всему приходит конец. И вот так из жертвы, придуманной, я стала жертвой в прямом смысле слова. Все жертвы получают по заслугам. Они добиваются того, чтобы научиться не быть той, кто ищет жалости, а брать всё в свои руки, терпеть и идти дальше. Хотя жизнь кого-то учит, но некоторые просто не хотят учиться.