– А что это?

– Эх ты, а еще охотник! – Злоуш презрительно фыркнул. – Это же обереги! Этот, – ткнул он пальцем в какой-то вышитый мешочек, – от мертвого сглаза. Этот, черный, от мертвого слова.

– А этот? – Гиз взялся за нечто, похожее на монету с тремя отверстиями.

– А этот для защиты души. Хочешь подарю? – Злоуш, не дожидаясь согласия, уже снимал амулет. – Бери! Мне не жалко. У меня таких три, – Он протянул оберег Гизу. Тот, поколебавшись, принял подарок. Поинтересовался, рассматривая серебряный, кажется, кружок:

– Где ты их набрал?

– А у меня тетка ведунья. У нее дар особенный – в простых вещах чудесное находить.

– Что-то не слышал я о таком даре.

– Что, не веришь? Да моя тетка, она же! К ней со всей округи ехали!

– И что, помогали ее обереги?

– А то! Конечно! Ты испытание прошел?

– Какое испытание?

– Ну, как же? Тебя проверить должны были.

– На что проверить?

– Ну, мало ли… – попритихший, заподозривший неладное Злоуш чуть отодвинулся от охотника. – После того мертвяка, что на человека был похож, всех проверяют. А ты разве испытание не прошел?

– А как проверяют-то?

– Да кровь пускают слегка, чтоб посмотреть, не гнилая ли… Ну и пузырек есть такой… На тот случай, чтобы некроманта узнать.

– Что за пузырек?

– Стеклянный… – Злоуш отставил бутыль.

– Ты что, боишься меня, что ли? – спросил Гиз.

– А чего мне бояться? – обижено фыркнул Злоуш и покосился на лежащее рядом копье. – Только вот, раз испытание ты не прошел, то разговаривать мне с тобой вроде бы как нельзя.

– Будет испытание, будет, – успокоил собеседника охотник. – Утром. Так Смар сказал. Так что за пузырек стеклянный? Договаривай, раз начал.

– Да это я про тетку свою вспомнил. Только она такие пузырьки делать умеет. В них вода какая-то специальная, заговоренная, в особый год на травах настоянная, с кровью, с мочой, еще с чем-то перемешанная, но чистая, как слеза. А когда рядом с таким пузырьком некромант оказывается, жидкость тут же мутнеет. Верный способ, проверенный. Двоих некромантов здесь так уже поймали… Расстреляли тут же, на месте, не разбираясь… Сплошь утыкали стрелами…

Огерт выбросил костыли на берег, выполз сам.

Дождь, вроде бы, стал стихать. В прогалине меж туч показался ненадолго краешек луны. Посвежел и очистился воздух.

На середине реки с той стороны стены все рычал и бился о решетку мертвяк. Огерт не видел его, но чувствовал.

Все входы-выходы перекрыты, – теперь Огерт в этом не сомневался. Если бы где-то была хоть малейшая лазейка, мертвяки бы ее отыскали.

Оставалась небольшая надежда на то, что что-нибудь придумает Гиз.

Ну, а если незаконно покинуть деревню окажется невозможно… Что ж… Тогда, наверное, придется рискнуть и выложить все, как есть.

Вернее, почти все.

Может, так и надо было сразу поступить?..

– Засиделся я у тебя, – Смар зевнул, сцепил руки на затылке, выгнулся, потянулся. – Пойду проверю своих людей, да и сам лягу. Тем более дождь уже кончается.

Сбегающие капли оставляли на запотевшем стекле неровные черные дорожки. Стоящие на подоконнике свечи превратились в короткие оплывшие пеньки огарков.

– Я тебя провожу, – поднялся Зарт. – Все равно не спится. Заодно посты обойду, и на тех троих, что ты привел, гляну…

Закутавшись в плащи, они вышли на крыльцо и встали под козырьком навеса, выжидая, пока дождь не прекратится совсем. Смар вытянул руку, подставил ладонь под падающие с крыши холодные струи. Зарт боком привалился к стене, сказал, глядя на мутные пятна далеких светильников:

– Сегодня ночью надо быть готовым к неожиданностям.

– Ждешь нападения?

– Если они двинулись, то вполне возможно.

– Ты знаешь, куда они направляются. Мы не на их пути.

– Тем не менее, каждую ночь откуда-то появляются мертвяки и словно стерегут нас.

– Следят. Мы тут у них, как мозоль на пятке.

– Вот-вот, – кивнул Зарт. – А с мозолями ты что обычно делаешь? Срезаешь…

Дождь едва накрапывал.

Сытый и отдохнувший Гиз выбрался из скирды, посмотрел в темное небо. Сказал пьяному, пытающемуся встать Злоушу:

– Спасибо, земляк, за угощение, за беседу и за подарок. Пора мне.

– Ты куда собрался? – Бывший пастух никак не мог опереться на копье, ослабевшие руки скользили по древку, ноги подгибались в коленях.

– Пойду досыпать. Ночь уж скоро закончится, а у меня испытание утром, сам знаешь.

– Испытание – это да… – Злоуш оставил попытки подняться. – Испытание, это важно… – Он сосредоточено кивнул, нахмурился, пытаясь удержать и сформулировать посетившую его мысль: – Без испытания ты мне не друг…

Гиз улыбнулся:

– Ох, чувствую, влетит тебе.

– А я что? Ну, выпил немного для храбрости! Так ведь всю ночь под дождем вокруг деревни ходил! Ты видел?

– Ага, видел, – согласился охотник. – Ходил. Охранял.

– Ну!..

Гиз хмыкнул и вдруг краем глаза заметил какое-то движение возле куста сирени. Мгновенно подобравшись, он прижался к скирде, повернулся в сторону возможной опасности, вытянул шею, вглядываясь в ночную тьму.

В этот самый момент тучи чуть разошлись, и серый лунный свет очертил все вокруг контрастными тенями.

Гиз быстро глянул на Злоуша, убедился, что тот ничего не заметил, сел с ним рядом, приобнял дружески, кашлянул, сказал громко, уже не боясь быть обнаруженным, а, напротив, желая того:

– Ну, земляк, давай еще по чуть-чуть. Напоследок…

Он старался не смотреть туда, где мимо кустов в нескольких шагах от скирды кралась темная фигура, похожая на призрак.

Кралась знакомой осторожной походкой.

Походкой слепца.

Нелти разобрала слова Гиза, поняла, что охотник заметил ее, догадалась, что он специально повысил голос, и тут же свернула в сторону.

Влажный воздух чуть заметно пах лежалым сеном, едой и кислым деревенским самогоном. Кто-то незнакомый заговорил невнятно, забубнил – похоже, он был пьян.

Собирательница чуть успокоилась.

Гиз нашелся. Кажется, он с пользой провел время.

Теперь надо его дождаться…

Ее правая рука задела ствол дерева. Несколько капель упали на плечи, и недовольная Усь завозилась, полезла хозяйке за пазуху. Нелти придержала кошку, прижалась к дереву, провела рукой по коре, определила – осина.