«А еще я втайне надеялась увидеть Альваро», – призналась она себе. Что бы она ни делала и чем бы ни занималась, все самые несчастные, холодные уголки ее души были полны мыслями о нем. Дийна уговаривала себя, что пора двигаться дальше. Быть влюбленной в Альваро – это все равно что быть возлюбленной ветра: не с ним и ни с кем. Ей поневоле придется как-то устраивать свою жизнь. Но выйти замуж за Марио – это уже перебор!

Она разгневанно потрясла золоченым конвертом:

– Это чудовищная ошибка, и все это нужно немедленно отменить!

– Кажется, я поняла, почему ты злишься, – мягко улыбнулась Камилла. – Дело не в Конвенте и не в договоре. Просто на самом деле тебе нужен другой человек.

– Зато я ему не нужна, – резко сказала Дийна, отсекая возможные намеки на эту тему.

– Хм. Это спорное утверждение.

– О чем тут спорить! Он просто взял и уехал! И на письма мои ни разу не отвечал!

Ладно, строго говоря, она отправила де Мельгару всего одно письмо, в котором вежливо благодарила его за выигрыш. Остальные ее послания закончили жизнь в мусорной корзине, потому что каждое казалось ей то слишком холодным, то слишком интимным.

– Уехать – это самое умное, что он мог сделать в той ситуации. И не надо мне фыркать! – снисходительно сказала Камилла. – А чего ты хотела? Чтобы он отвел тебя под венец, поссорил с Конвентом и железной рукой навел здесь порядок? Не сомневаюсь, что он мог это сделать, особенно с помощью дона Франциско. Прижать к ногтю слишком прытких сеньоров, приструнить купеческие города, чтобы пикнуть не смели… Через месяц здесь воцарились бы тишь и благодать. А ты сидела бы в дальней комнате за вышивкой и рецептами. Как тебе такой вариант?

– Нет, ну такого мне точно не надо, – задумчиво сказала Дийна.

– Вот и я о чем. Альваро готов был тебе помогать, но никогда не стал бы подрезать тебе крылья! Он уехал, зато прислал сюда Марио с Рохо, который один может заменить целый отряд замковой стражи! Это был умный ход.

– Если он действовал в моих интересах, мог бы хоть намекнуть!

– И насчет того, что ему легко дался этот отъезд… В общем, это не так. Мне пришлось слегка подтолкнуть его к этому, – смущенно призналась Камилла.

– Что?

– Это я попросила его уехать. От твоего имени.

Дийна остановилась как вкопанная, потом медленно обернулась:

– От моего имени?!

Под ее взглядом Камилла утратила большую часть своей обычной самоуверенности. Такой взгляд можно было использовать как оружие для прожигания стен.

– От моего имени? – бессмысленно повторила Дийна.

– Возможно, я была не права, – смутилась Камилла. – Но вы оба барахтались в ловушке взаимных обязательств, так что жалко было смотреть! Ничего хорошего не получилось бы, если бы он остался! Либо ты поругалась бы с Конвентом, либо с самим Альваро.

Дийна ее не слышала – гнев затопил ее сознание, как прилив. Даже будучи контрабандисткой, она старалась не давать воли рукам, но теперь! Почти не сознавая, что делает, она подлетела к Камилле и влепила ей пощечину.

Спустя полчаса они из кабинета переместились в маленькую гостиную. Комнатка была тесной, зато находилась рядом с кухней, откуда можно было принести лед, и здесь не было досужих глаз сеньоров, любопытствующих, каким образом сеньорита Камилла, одна из самых изящных дам на Ланферро, получила такой роскошный фингал.

Дийна притащила миску со льдом и теперь сидела, сгорбившись и рассматривая плитку у себя под ногами. Камилла прижимала к щеке мокрое полотенце.

– Запишу себе на будущее: никогда не драться с воланте, – простонала она. – Ты мне чуть нос не сломала!

– А ты мне жизнь сломала! – в сердцах ответила Дийна.

– Ой, не преувеличивай. Слетаешь к нему и объяснишься. Между прочим, Альваро немало для тебя сделал, так что теперь твоя очередь проявить инициативу.

Нельзя сказать, чтобы эта мысль была озарением, но внезапно Дийна подумала: «И правда, чего я жду?» Она медленно подняла голову:

– Знаешь, это замечательная идея. Прямо сейчас и полечу!

Камилла слегка растерялась от ее стремительности.

– Но… подожди! Сегодня же приезжают послы с Фуэрте!

– Значит, примешь их вместо меня!

– Я?

– Да, а что? У тебя ведь так хорошо получается действовать от моего имени! – сказала Дийна с изрядной долей ехидства.

– Я не могу! – воскликнула Камилла, запаниковав не на шутку. – Ты посмотри на мое лицо!

Она отняла от щеки полотенце. Синяк под ее левым глазом переливался всеми оттенками синего и лилового.

– И потом, что я им скажу? Что ее милость, графиня Веласко, изволит отдыхать после драки?

Дийну уже нельзя было удержать.

– Ну, придумаешь что-нибудь! Пожелай мне удачи!

Быстрая как вихрь, она подбежала к столу, поцеловала Камиллу в неповрежденную щеку и вылетела за дверь.

Эпилог

Она промчалась по комнате как ураган, налетевший на побережье. Сброшенное платье упало на кресло, а Дийна, зарывшись в платяной шкаф, выудила оттуда летный комбинезон. Предвкушение от полета грело ей душу. Бок еще побаливал, но она справится. Хватит с нее бессонных ночей, бесплодных мечтаний и грез да бессмысленных писем! Встретиться лицом к лицу и объясниться вот это другое дело! Дийна быстро влезла в брюки и двумя отточенными движениями затянула ремень.

На веранде что-то стукнуло, будто кто-то споткнулся о стул, а затем по шторам прошла длинная тень. Дийна, которая как раз обувала ботинки, так и замерла в полусогнутом положении. Первой мыслью было – еще один убийца! Да когда же это все кончится!

И как назло, рядом с ней сейчас не было ни сеньора Парильи, ни Фалько.

«Предлагал же мне Фалько подобрать какое-нибудь оружие!» – рассердилась она на себя. Как шутил их начальник стражи, браунинг – лучший друг девушки. Однако Дийне всегда было некогда, и вот результат: у нее на балконе грабитель, а под рукой нет ничего подходящего, кроме вешалок для одежды. Даже верный молоток остался лежать в тумбочке у кровати – не допрыгнешь.

Пообещав себе обязательно наведаться к Фалько, если останется жива, Дийна обеими руками взяла тяжелую вазу с комода и затаилась за дверцей шкафа. Сердце гулко стучало. Что за день сегодня такой! В последние месяцы ей гораздо чаще приходилось сражаться словами, чем грубой силой. Слово ведь – тоже оружие. «Но иногда сотрясение мозга больше на пользу делу».

Стеклянная дверь террасы приоткрылась, и в комнату бесшумно скользнул высокий гибкий человек. Летный комбинезон сидел на нем как вторая кожа. Он огляделся, нетерпеливо