— Обед… — невнятно пробормотал уже вновь погрузившийся в монографию Нейл. — Да-да, конечно… Принеси воды, Тина! Только лед не забудь.

Он перевернул страницу. Служанка, поняв, что ее последнего вопроса молодой хозяин даже не услышал, тихонько выскользнула за дверь. «Чудной какой-то сегодня, — думала она, направляясь по коридору в кухню. — И завтракать не стал, всё ему книжки. Без того в чем только душа держится, худой вечно да бледный, а эдак ведь от сквозняка скоро шататься начнет!» Она жалостливо покачала головой. Тина служила у эль Хаартов уже несколько лет, придя на смену старшей сестре, вышедшей замуж, и магов особенно не боялась. К тому же, Нейл ей нравился — хоть и совершенно этого не замечал. «Снесу я ему, все-таки, обед в библиотеку, — поразмыслив, решила девушка. — Может, хоть пару ложек съест? Скорей бы уж его светлость назад возвернулись! Никакого сердца не хватит глядеть, как человек сам себя голодом морит!..»

Старший сын герцога о ее тревогах не знал. А узнав, вряд ли принял бы к сведению. Окружающая действительность перестала для него существовать еще вчера, в тот момент, когда он сел в кресло и раскрыл труд мэтра Килгора на первой странице. Согнувшись в три погибели над монографией, Нейл бегал воспаленными глазами по строчкам, изредка жадно прихлебывая ледяную воду из стакана. Он словно оглох и ослеп. Часы на камине отсчитывали час за часом, принесенный сердобольной Тиной поднос так и остался стоять нетронутым на кофейном столике, дважды забегал младший брат, еще, кажется, один раз заглядывала госпожа Делани — что они оба ему говорили, Нейл забывал сразу же, стоило им покинуть библиотеку. Время, время! Почему оно летит так быстро? Не успеешь оглянуться — уже подступает вечер, а ведь, казалось бы, еще какую-то минуту назад только-только рассвело! Монотонно шелестели пергаментные страницы: семьсот двадцатая, восемьсот третья, девятьсот шестьдесят пятая. Нейл читал. Где-то далеко, в недрах затихшего дома, коротко звякнул гонг, призывая к ужину. Нейл его не услышал. Девятьсот девяносто девятая страница, тысяча сто первая… Осталось всего четыреста. И выписок уже вон как много. И даже спать не хочется. Еще бы так не ломило плечи, да горячее свинцовое кольцо не стягивало горло, да ушла бы эта тупая пульсирующая боль в затылке!..

— Господин эль Хаарт?

Знакомый голос с трудом пробился сквозь вязкий кисель из беспорядочных обрывков фраз и формул. Перед глазами потревоженным роем мошкары замелькали мелкие черные точки. Нейл моргнул и упрямо тряхнул головой, отгоняя их — заломило виски. Пускай. Осталось немного, надо собраться. «Исходя из представленного эксперимента, становится очевидным, что разные по плотности вещества…»

— Господин эль Хаарт!

«…способны образовывать устойчивые симбиотические связи. Принимая за основу взаимодействие с активной материей…»

— Вы меня слышите?

Нейл поморщился. Голос был слишком громким, слишком настойчивым. Откуда он только взялся? И когда, наконец, умолкнет? А, неважно. Всё это неважно. «Перейдем к примерам. Для начала, вычленив в доминанту четвертый элемент, распределим низшие звенья согласно таблице девять…»

— Нет, это уже не шутки, — раздался совсем рядом все тот же назойливый голос. В нем отчетливо звучало беспокойство. — Господин эль Хаарт, очнитесь!

Да сколько можно? Зудит, зудит над ухом хуже комара. Пальцы Нейла, уже начавшие переворачивать страницу, замерли.

— Что? — с трудом поднимая тяжелую, словно чужую, голову, сипло пробормотал молодой человек. — Кто здесь? Зачем?.. Не мешайте!

Он прикрыл рукой разворот книги, моргнул еще раз и, наконец, увидел, с кем разговаривает. Коричневое платье, убранные в пучок медные волосы, настороженно поблескивающие в полумраке зеленые глаза. А это что, свечи? Кто их зажег? Кто задернул портьеры? И что здесь делает госпожа Делани, разве ей не нужно быть наверху, с Мелвином?

— Господин эль Хаарт, — повторила воспитательница, — вы в порядке? Что с вами?

«А что со мной?»- сделал попытку удивиться он, но вышло так себе. Все чувства притупились, растворились в плотных чернильных строчках. Он смотрел на стоящую перед ним женщину и все никак не мог взять в толк — чего она от него хочет?

— Я не буду ужинать, — кое-как увязав явление госпожи Делани со свечами на столе, пустым голосом отозвался Нейл. — Потом. Возвращайтесь в детскую… И скажите Тине, пускай принесет еще воды. Я звонил несколько раз, где она?

— Полагаю, что дома, — сказала воспитательница. — Только что пробило десять, слуги давно ушли, и ваш брат уже спит. А вы когда спали последний раз? Вчера? Позавчера?

Он растер ладонями горящий лоб. Опустил заторможенный взгляд в конец страницы — тысяча сто двадцать вторая. Всего лишь? Нет, это не дело, слишком медленно. И что они все так и лезут в библиотеку? Ни минуты тишины!

— Я спал, — невнятно огрызнулся молодой человек. — Или нет. Не помню. Вам что до этого? Лучше бы воды принесли. Только безо льда, его больше не надо… О! Кофе! Это как раз подойдет! Вы можете сварить мне кофе?

Женщина молчала.

— Нет? — устав ждать ответа, недовольно уточнил он. — Тогда я сам. А вы идите… куда-нибудь! Вы за книгами пришли?.. Так берите и, во имя богов, оставьте меня в покое!

Передернув плечами, сын герцога сделал попытку вернуться к чтению, но ему не дали. На пергаментный разворот упала тень, в спертом, застоявшемся воздухе библиотеки повеяло тонким ароматом ландыша — и госпожа Делани наклонилась над столом, приблизив свое лицо почти к самому лицу Нейла.

— Вы не спали больше суток, — спокойно проговорила она. — А ели один только лед. Господин эль Хаарт, вы хрипите, как больная лошадь, и у вас уже начался жар. Если не хотите свалиться с горячкой…

Он, стиснув пальцами края теплой кожаной обложки, потянул на себя книгу. Покрасневшие глаза раздраженно блеснули:

— Ваше какое дело? Уйдите! Что вы надо мной нависли? Вы видите, я занят! И у меня нет на вас времени, неужели так трудно понять?!

Воспитательница, не сводя пристального взгляда с его лица, украшенного яркими пятнами сухого, лихорадочного румянца, медленно выпрямилась. Губы ее приоткрылись в мягкой улыбке.

— Я понимаю, — негромко, успокаивающе сказала она. — Простите. Я не хотела вам мешать и сейчас уйду… Просто мне подумалось, что кресло его светлости чересчур велико для вас. Ноющая спина — так себе удовольствие, она только отвлекает от чтения, по себе знаю. Может быть, на диване вам было бы удобнее? Подложить несколько подушек, переставить свечи поближе… И кофе. Конечно, кофе! Если хотите, я принесу.

Нейл, вжавшийся затылком в подголовник, недоверчиво прищурился. То, что говорила госпожа Делани, звучало очень хорошо и правильно: отцовское кресло действительно было высоковато, ноги от долгого сидения в одной позе ужасно затекли, а до дивана всего пара шагов. И подушки под спину, да. Но разве не она сама пыталась только что убедить его бросить книгу? Или он просто не так ее понял? Как вдруг все стало сложно!