— Латы? Ещё и латы?

— Ну да. Графу на кольчугу ещё и латы надели. Здорово смотрится. Красиво.

А второй добавил, застёгивая на мне пояс с мечом и перевязью через грудь:

— Да граф и так в кольчуге и в латах все эти дни! Только на ночь и снимали.

Я сглотнул, почувствовав новую волну уважения и восхищения своим отцом. Как он так может? Вот надень на меня ещё и латы, и я вообще на колени упаду. Как во всём этом двигаться? Как ходить? Как на коня забираться?

А ребята эти надели мне на сапоги шпоры, пристегнув их кожаными ремнями, а потом набросили тёплый плащ с капюшоном. Шерстяную шапку я уже надел сам, зная, что ветер на улице не прекратился.

Я наклонил голову и посмотрел на себя до носков сапог. Чёрт! На кого я теперь похож? Чувствовал я себя как в детстве, когда мать надевала на меня шубу и валенки, когда тащила до детского сада по утрам. Не согнуться, не разогнуться! Упаду — сам не встану!

— Здорово, да? — спросил один из оруженосцев, тот, самый болтливый, глядя на меня во все глаза.

— Ну, прямо настоящий милорд… — добавил своё Габиан и улыбнулся холодно, с издёвкой.

— Вы будто даже старше стали… — гнул своё оруженосец, а Габиан улыбался мне в глаза, видя моё смятение и растерянность.

— Пойдёмте, а то опоздаете, без вас всё начнётся… — опять Габиан, куда ж без него?

Мы вышли из шатра, и мне подвели мою лошадь. Я забрался в седло со второй попытки. Ничего. Я привыкну, отец же ходит, и Вираг, и все эти мальчишки-оруженосцы. Они даже младше меня, а ничего, справляются как-то. И я справлюсь. Это же не смертельно. Всего-то кольчуга.

Меня не поставят в первые ряды, значит, в разгар боя или ближе к его окончанию мне надо будет выбрать момент и уйти. Вот и всё.

Интересно, а Габиан? Он будет рядом со мной или уйдёт вперёд? Он, конечно, удивил меня. Я-то думал, он простой слуга, ну, так, сапоги почистить, пуговицу пришить, а он, оказывается, воевать собирается. Он что, ещё и военный слуга?

Когда мы прибыли на место, наши войска уже давно разворачивались, занимая позиции. Я с седла всё старался высмотреть, отправился ли кто-нибудь в дубраву на нашем левом фланге? Но народу было много, какие-то отряды всё передвигались туда-сюда, и понять что-то было невозможно.

Неужели отец не послушал меня? Неужели не стал ставить засаду по моему совету? Неужели побоялся всё же делить имеющиеся войска?

Если так, то нам хана! Нам нечего ловить здесь. Надеяться не на что.

И я вздохнул, наблюдая за всем, что творилось вокруг.

Мимо прошёл отряд арбалетчиков с арбалетами на плечах. Они тоже занимали свои места. Несли с собой большие щиты, за которыми они будут прятаться, пока будут перезаряжать арбалеты. Тащили вёдра и бочонки с длинными стрелами для луков и с арбалетными болтами. Я тут же отыскал по длинным лукам и отряд лучников. Они, скорее всего, будут рядом с арбалетчиками, хотя, может быть, лучники уйдут и глубже в тыл, у них полёт стрел дальше, им необязательно быть так близко к переднему краю.

Пехота подтягивалась вторым эшелоном, за спинами рыцарей. Я видел их длинные копья и яркие флажки знаменосцев.

От волнения у меня пересохло во рту. Что же это будет? Блин! Страшно-то как…

Я оглянулся на Габиана, тот ехал рядом со мной, невозмутимый, как Сфинкс. О чём он думает? Что чувствует?

Я отвернулся и стал искать глазами своих: Вирага и отца. Я хотел быть рядом, раз уж мне предстояло участвовать во всём этом.

Мимо нас рысью проскакал отряд рыцарей. Я проводил взглядом флаг на древке в руках знаменосца. Там на зелёном фоне красовалась рыжая лиса. Кто его знает, кто это такие? Я так и не выучил гербы отцовских баронов. Знал бы, по крайней мере, что это за земли, и кто в них правит.

Я поехал за ними следом, заставляя и свою лошадь перейти с шага на рысь.

Отца я нашёл в центре в самых первых рядах. Из баронов военного совета рядом с ним никого не было: все, наверное, находились уже на своих местах. Остались только оруженосцы и военные слуги без титулов. Рядом с отцом был и Вираг. Тоже в кольчуге, с мечом на боку, смотрел с высоты коня восторженно и улыбнулся мне, когда я подъехал ближе.

— Ну что, — спросил я, — как всё будет?

Мой брат пожал плечами, отчего кольца его начищенной кольчуги блеснули на солнце. Вираг глянул далеко вперёд и ответил:

— Они уже подходят, тоже строятся… — Дёрнул подбородком, указывая мне, и я всмотрелся в заснеженную равнину.

Там тоже строились рыцари, где-нигде блестели в солнечных лучах острия копий, и просматривались яркие цветные пятнышки знамён. Какую же длинную линию они занимали, явно больше нашей. Сколько же их там! Может, кто им ещё какую подмогу прислал, а мы и не знаем. Разобьют они нас, вот чует моё сердце, разобьют. И побежим мы всей толпой к Малому Ортусу…

— Мрак их побери… — вырвалось у меня невольно, и Вираг посмотрел на меня, отвечая:

— Ты будешь в тылу, среди арбалетчиков.

— А ты? — невольно вырвалось у меня.

Я смотрел на Вирага, а тот улыбался, глядя вперёд, на наших врагов. Потом он ответил:

— Я буду рядом с отцом. Не бойся, всё будет хорошо, рядом с нами будут другие…

— Их больше… — напомнил я.

— Ну и что? Зато у нас удачное место! Мы будем держать позиции.

Я почувствовал, как сомнения начали грызть меня. Действительно, стоит кому-то отойти назад раньше времени или, наоборот, не выдержать и пойти противнику навстречу, весь наш строй посыплется, и они победят нас.

Глава 24.2

— Слушай, Вираг, а нельзя, разве, как-то договориться? Почему обязательно надо доводить до вот этого всего?