условий труда, четкого определения ответственности каждого и избегании любой путаницы в осуществлении иерархической власти и роли профсоюзов»[706]. Целями экономической политики должны стать умеренные государственные расходы, сокращение бюрократии, более справедливое налогообложение, сокращение отчислений с предприятий и доходов. Необходима новая промышленная политика (временное и «побуждающее» государственное вмешательство для помощи, например, в модернизации, реконверсии, инвестировании и инновации) и развитие сельского хозяйства в рамках общего рынка[707].

В платформе «Желать» социальных демократов барристское влияние прослеживается более явно. Признается регулирующая роль государства в вопросах обустройства территории, принятии наиболее важных решений, особенно в социальной области, но при этом отмечается необходимость большей ответственности с его стороны за производительность, внедрение новых технологий, снижение расходов. Причинами продолжения экономического кризиса социальными демократами объявляется политика социалистов, направленная на стимулирование потребления, а не на инвестирование. Отсюда, по их мнению, проистекают основные трудности: обремененность долгами предприятий, меньшая эффективность труда, неприспособленность образования и исследований к требованиям международной конкуренции, высокие государственные отчисления, недостаточность накоплений[708].

Один из руководителей ЦСД – Б. Дюрьё считал, что государство сегодня должно стать «катализатором общества инициативы». Противостояние сторонников большего и меньшего государства сегодня кажется более идеологическим и теологическим, чем реальным. Сегодня вопрос ставится о «лучшем государстве». Это означает новое определение места государства в обществе и его задач, улучшение системы управления и отношений с гражданами. Поэтому «опекунское государство должно уступить дорогу партнерскому государству», так же как и «управляющее государство» должно стушеваться перед «государством-гарантом», а «планирующее государство» перед «регулирующим государством». Государство должно обеспечивать стабильность правил экономической и социальной деятельности, поощрять инвестирование в материальные объекты, исследования, профессиональное образование, создавать стабильную экономическую и финансовую обстановку для инноваций и предпринимателей (вопросы бюджета, социального режима, валюты и ценообразования)[709].

Таким образом, в программных документах социальных демократов роль государства обосновывается его экономической эффективностью, делается выбор в пользу открытой, свободной и децентрализованной экономики, личной инициативы, определяются рамки социальной ответственности предприятий.

В-третьих, концепция децентрализации, которая в программных документах социальных демократов выглядела как реализация следующих задач: наделение регионов и департаментов «своим собственным предназначением» (региону – роль экономического вдохновителя и профессионального образования, департаменту – роль управления основными административными и социальными службами), передача им части государственных полномочий, деконцентрация системы национального образования (в пользу регионов и департаментов), разделение финансовых полномочий, развитие контрактной политики[710]. Социальные демократы в целом позитивно оценивали реформу 1982 г., осуществленную социалистами. Они считали, что эта реформа сделала реальным усиление власти президентов региональных советов и местных собраний, сделала префектов только координаторами государственных служб и лишила их административного и финансового контроля над местными собраниями, расширила полномочия местных органов власти. Негативными последствиями реформы ЦСД считал бюрократизацию ее процесса, трудности с трансфертами из-за перегруженности этой функцией государства, увеличение расходов и задолженности местных коллективов. Поэтому реформа должна быть улучшена и углублена через уточнение разделения полномочий и избежание дублирования функций, обуздание расходов, оздоровление налогообложения и финансирования (рост финансовых полномочий должен соотноситься с ответственностью местных органов), прозрачность деятельности и информирование избирателей[711].

В-четвертых, образование. Ф. Байру отмечал, что французская образовательная система имеет двойной характер: гиперцентрализованное государственное предприятие с огромным числом функционеров, правил и статусов и частные, личные предприятия. Он констатирует, что «класс или курс, привилегированное место образования, должен остаться и останется любым способом пространством свободы». Для этого надо отказаться от «универсального принуждения» для всех, дать простор экспериментированию и непрерывному образованию, учитывать способности и развитие учащихся. Основными принципами должны стать педагогическая автономия, доступность образования, разнообразие школы и ее открытость[712]. Для частного образования, по мнению социальных демократов, свобода реализуется через равенство, например, в распределении бюджетных средств. Для государственного образования свобода означает свободный выбор учреждения. ЦСД предлагал децентрализацию и деконцентрацию образования (в национальной компетенции должны будут остаться программы, экзамены, дипломы, рекрутирование персонала), поощрение «лучших педагогических методов» и содействие карьере преподавателей, приглашение к работе профессионалов, предпринимателей, творческих людей или исследователей извне, стажировки преподавателей на предприятиях, французских или иностранных исследовательских центрах, образование в чередовании (ассоциация школы и предприятия)[713].

Традиционно пристальное внимание социальные демократы уделяли профессиональному образованию. Оно, по их мнению, должно соответствовать нуждам экономики и «не рассматриваться как промежуточное и статичное состояние между положением наемного рабочего и статусом безработного». Поэтому предприятиям надлежит при поддержке государственного финансирования обеспечивать непрерывное обучение своих работников[714]. Э. Альфандери писал, что профессиональное образование начинается в коллежах и лицеях, продолжается в бюро или на заводе. Его децентрализация, приближение к предприятию, адаптация отвечают таким образом нуждам рынка труда. Сегодня же разрыв между спросом и предложением является почти полным. Поэтому именно здесь децентрализация являлась бы наиболее плодотворной. Национальная и централизованная структура должна исчезнуть в пользу «гибкой системы, управляемой паритетным образом на местном уровне предприятиями, представителями рабочих и организациями профессионального образования». Это позволит любому безработному найти «центр приема», организацию образования и ориентации[715].

В-пятых, трактовка институтов. ЦСД предлагал улучшить функционирование институтов: ввести элементы пропорциональной системы на уровне регионов, расширить поле применения референдума по важнейшим проблемам общества или внешней политики (но инициатива должна принадлежать только президенту или абсолютному большинству членов обеих палат парламента), усилить контроль парламента над исполнением бюджета и соблюдением законов, расширить роль Сената, обеспечить государственное финансирование политических партий, ограничить совмещение мандатов[716]. В целом, его предложения не были направлены на пересмотр существующего режима и вписывались в рамки своего рода институционального консенсуса, сформировавшегося во французском политическом сообществе.

В-шестых, проблема иммиграции. Толчком к обсуждению данной проблемы стали муниципальные выборы весной 1983 г. и подъем крайне правой партии Национальный фронт, предоставление правительством социалистов права голоса иммигрантам. Социальные демократы в лице Б. Стази сформулировали свой подход. Б. Стази объявил иммиграцию «шансом для Франции». Он констатировал, что многие иммигранты хотят остаться во Франции. Несмотря на то, что в большинстве они сохраняют свою родную национальность, они становятся французскими гражданами, которые должны уважать законы и традиции, что вытекает из их принадлежности к национальному сообществу[717]. В доказательство он приводил опрос, опубликованный в журнале «Пуэн» от 10 октября 1983 г., согласно которому 72 % иммигрантов считают, что французы имеют к ним претензию из-за усугубления безработицы, 26 % иммигрантов отказываются интегрироваться во французское общество, сохраняя свой образ жизни, 25 % обеспокоены собственной небезопасностью, 45 % наблюдают усиление во Франции расизма и определяют французов как расистов (35 % не считают их расистами). В то же время 66 % удовлетворены своим образом жизни против 34 %, а 52 % хотели бы остаться во Франции, тогда как 45 % предпочли бы вернуться на родину[718].

Б. Стази указывал на