Я скрипнула зубами.

– Обязательно тронет, знаешь? – Женщина приблизилась на шаг. – Он разрушитель, как и его папочка.

Я едва заметно покачала головой. Этого никогда не случится. Мой брат никогда так меня не обидит.

– Я хотела, чтобы он тебя взял… – Тихие слова, слетевшие с ее губ, просочились в мою душу и заставили вздрогнуть от ужаса. Она пристально смотрела мне в глаза. – Ты спишь в его комнате, и ему не удастся устоять перед запахом его драгоценной девочки. – Протянув руку, Наталья нежно провела костяшками по моему подбородку. – Его маленького сокровища.

– Эй, эй! – Кай оттолкнул ее кисть и притянул меня к себе.

Наконец она перевела взгляд на него.

– Я помню тебя. Ты друг моего сына. Значит, он тоже здесь?

У меня перехватило дыхание. Дэймон.

Вдруг двери сзади нас распахнулись. Оглянувшись через плечо, я увидела брата, ворвавшегося в зал. Его лицо было напряжено, глаза яростно сверкнули, когда он заметил меня.

– Я так и знал, что видел тебя внизу, – злобно прошипел он. – Что происходит, черт побери? Как ты сюда попала?

Молниеносно развернувшись, я попыталась закрыть ему обзор своим телом.

Но тщетно.

Голос Натальи пропел:

– Дэймон.

Я закрыла глаза и сжала кулаки. О нет.

– Пожалуйста, Ник, – молил он; его губы дрожали.

Слезы катились по моим щекам. Я стояла над своим братом, сидевшим на краю кровати. Она уже ушла, получив от него то, что хотела.

Но от него все еще несло ее парфюмом. Дэймон всегда сразу принимал душ. Почему же не сделал этого сейчас?

– Я гнию изнутри, – прошептал он, словно на последнем издыхании. Опустив голову, он смотрел в пол.

Мой взгляд был обращен к свежим порезам на его бедре – там, где большинство окружающих никогда не заметит. Он нанес их несколько дней назад. После ее прошлого визита.

Теперь она наведывалась в его комнату все чаще. Он так быстро вырос за последний год, стал выше и больше. Его скулы и челюсть теряли юношескую округлость и обретали мужественные черты. Летние баскетбольные тренировки сделали мускулатуру Дэймона более рельефной, а плечи – широкими.

Несколько лет назад, сразу после переезда, я узнала о том, что творилось в этих стенах, но брат отказался кому-либо рассказывать. И мне запретил. Однако меня не покидала надежда, что Наталья потеряет к нему интерес, когда он повзрослеет.

Не потеряла. Я поняла, что она не была растлительницей в прямом смысле слова. Дело было не в теле Дэймона или его молодости, а в нем самом. К тому же она просто была психопаткой. И ревновала. Он уже перешел в старшую школу, появилось множество конкуренток – юных девушек, способных отвлечь его внимание. Наталье это не нравилось.

Подступив к нему, я дотронулась дрожащей рукой до его плеча. Он до сих пор был обнажен, лишь прикрывал бедра черной простыней.

Я нагнулась, пытаясь заглянуть ему в глаза и упрашивая его:

– Уж лучше я пораню себя. Пожалуйста, не заставляй меня опять это делать. Прошу.

Он уронил голову, прижавшись своим лбом к моему, и часто дышал, как будто старался сдержать слезы.

– Что-то должно сломаться, – прошептал Дэймон. – Должно. Хочешь, чтобы это был я? А? – Он крепко схватил меня за подбородок и произнес по-русски: — Семья. Ты мне нужна. Сделай это.

Семья.

Я не очень хорошо говорила на русском, ведь, в отличие от Дэймона, не слышала его с рождения, однако выучила достаточно, чтобы понимать.

Я покачала головой. Ситуация ухудшалась. Когда это закончится? Он все больше и больше нуждался в боли…

– Пожалуйста, – тихо всхлипнула я.

Зарычав, Дэймон подхватил свой ремень с кровати и поднял руку, готовясь нанести удар по собственной спине.

– Нет! – Я отобрала ремень, выпрямилась и бросила его на пол. Когда брат бил сам, то делал это слишком сильно. Парни на тренировках могли начать задавать вопросы. Рыдая, я сжала пальцами его волосы. Ссадины и синяки на его лице ни у кого не вызовут подозрений. Дэймон постоянно участвовал в драках, поэтому подобная легенда казалась правдоподобной.

Трансформировав свой страх и агонию в злость, я изо всех сил ударила брата по щеке.

Затем еще раз. И еще. Снова и снова. Я хотела с этим покончить.

Просто бей.

Мои рыдания звучали все громче, слезы текли по лицу.

«Что-то должно сломаться», – сказал он.

Дэймон прав. Алкоголя было недостаточно. Сигарет и девушек, с которыми он отвратительно обращался в школе, тоже. Как и боли. С течением времени он ко всему привыкал, поэтому с каждым разом требовалось все больше.

Что-то должно сломаться. Сколько еще мук он способен выдержать, прежде чем это произойдет? Надолго ли хватит таких методов, прежде чем все это перестанет приносить Дэймону облегчение?

Я бросилась к брату.

– Пойдем, – сказала я ему, схватив за руку. – Давай просто уйдем.

Я потянула его за руку, проигнорировав растерянное выражение на лице Кая. Однако Дэймон стоял на месте как вкопанный.

Тяжелый, пронизывающий взгляд его глаз был прикован к Наталье.

– Малыш, – проворковала она, подходя к нему. – Ты такой красивый. Я так по тебе соскучилась.

Я замотала головой, стараясь привлечь его внимание. Но Дэймон словно оцепенел.

– Знаю, ты вышел из себя. Ничего страшного, – мягко сказала Наталья, как всегда, воплощение деликатности. – Я в порядке и люблю тебя несмотря ни на что. Обещаю, в этот раз будет лучше. Я позабочусь о тебе.

– Дэймон! – рявкнула я, пытаясь разрушить ее чары.

Однако его глаза пристально следили за ней, пока она осторожно приближалась к нему.

– Я скучала по тебе. Ты мне нужен. Мне так одиноко. Я совсем заблудилась, малыш, я…

Внезапно он сорвался с места и поймал мать за горло, своей большой рукой обхватив ее тонкую, бледную шею.

– Дэймон… – Не зная, что делать, я переводила взгляд с брата на Наталью.

Она охнула, но осталась неподвижна. В это время он притянул ее ближе и приподнял, заставив встать на цыпочки. Его челюсти были плотно сжаты. Пока я наблюдала за ними, по моим венам словно разливалась лава.

– Мой сильный мальчик, – прошептала женщина. – Ты стал таким могучим.

– Дэймон, – продолжала умолять я, – посмотри на меня!

Но он просто стоял, сжимая ее шею, будто находился в трансе.