Утомительное шарканье привело их в просторную, дурно пахнущую комнату с тяжелой дверью в противоположной стене. Однако они остановились, не доходя до нее, и Шакал услышал, как стражник за его спиной открыл одну из десятка железных решеток в полу.

– Вниз, – приказал стоявший спереди стражник и ткнул его алебардой.

Шакал повернулся и заглянул в яму. Это была узкая шахта, в два его роста глубиной. На дне стояла вода, в которой тускло отражался скудный свет факелов.

Шакал, сплюнув, опустился на корточки, а потом сел на край ямы. Развернувшись, чтобы упереться локтями, он свесил ноги и ухватился за край закованными в цепи руками. Затем перенес вес тела и повис на вытянутых во всю длину руках, прежде чем отпустить их и спрыгнуть в воду с тяжелым всплеском. Невидимый камень под ней оказался скользким, но Шакал смог удержаться на ногах. Он решил не поднимать глаз, чтобы стражникам не захотелось на него помочиться, что он считал вполне возможным, судя по запаху достававшей до его щиколоток воды. К счастью, он услышал, как наверху громыхнула решетка и стражники отступили, хотя и недалеко. Шакал еще мог расслышать, как они тихо переговариваются в комнате, но хлюпанье воды под ногами в его клетке мешало разобрать слова. Они стояли и время от времени обменивались фразами, пока их не сменила другая пара. Эти двое, очевидно, не так ладили друг с другом, потому что общались они мало.

Ширина камеры, вероятно, позволила бы Шакалу сесть, но из-за воды даже это небольшое удобство не сулило ничего хорошего. Поэтому он ограничивался тем, что попеременно то расхаживал по тесной площадке, то прислонялся к скользким стенам.

Время истлевало.

Шакал уже собирался сдаться и сесть, когда услышал, как дверь снова открылась. Раздались шаги – уже не ленивая походка скучающих солдат, но целенаправленная, звучная поступь командира. На квадратные отверстия в решетке упала тень.

– Я знал, что если оставить людей у Санчо, это даст плоды, – прозвучал злорадный голос. – Либо месть, либо похоть. Одно из двух точно привело бы вас в бордель. Полукровки всегда следуют своим низменным потребностям.

– Рад, что помог тебе проявить сноровку, Бермудо, – ответил Шакал. – Кто-то ведь должен был это сделать.

– Единственное, что ты помог проявить, полуорк, это безмозглость своего племени. Гордость в отсутствие ума – вот что больше всего в вас, пепломазых, меня бесит. Хотя в данном случае мне стоит быть за нее благодарным, поскольку жажда отомстить незадачливому бордельщику привела тебя в оковы, где тебе и место.

Шакал едва сдержал смех. Бермудо действительно верил, что поймал его благодаря собственному замыслу. Безмозглость и гордость определенно присутствовали, но не там, где искал их капитан. Этот план все-таки был идеален. По крайней мере, если не считать кандалов и ямы.

– Эта ребяческая потребность в незаслуженном уважении, – продолжал бубнить Бермудо, – вот что мне противнее всего. Именно она тебя и одолела, а не я.

– Ну, половина из этого правда, – беззаботно отозвался Шакал.

Фигура за решеткой мгновение помолчала.

– Восемь лет. Вот сколько я пробыл в Уль-вундуласе. Восемь лет, каждый из которых тянулся изнурительно долго. А потом в моем подчинении оказывается человек, который дает мне шанс вернуться к гражданской жизни. Шанс, который ты у меня отнял.

Шакал фыркнул.

– В том, что давал Гарсия, наверняка правды было как в гусином дерьме. А тебе лишь бы верить любому шепотку, который манит тебя возвращением домой. Честно сказать, капитан, вам следует меня благодарить. Гарсия в то утро вами прямо помыкал. По всем вашим драгоценным гиспартским социальным признакам этот губошлеп был во всех отношениях выше тебя. Еще бы месяц – и он бы командовал голубокровными.

– Ты прав, – признал Бермудо, но Шакал чувствовал, что он улыбается. – Поначалу я этого не видел, но его убийство и впрямь было услугой. А теперь – еще и вдвойне. Я только что отправил гонца на север с письмом к матери Гарсии. Из всей гиспартской знати, из всей этой… кучи дерьма она – жирная муха, которая летает возле самой верхушки.

– Я слышал, – сказал Шакал.

– От Игнасио, не сомневаюсь. Недостаток чести у этого человека превосходит только его глупость.

– Это он тебя превзошел. Вы же разминулись у Санчо.

– Из-за вас, грязнокожих.

Шакал покачал головой, не зная, понял ли стоящий над ним мужчина смысл его слов.

– Ты никогда в это не поверишь, но Ублюдки не помогали Игнасио. Он ушел задолго до того, как ты приехал.

– Ты прав, – отозвался Бермудо раздосадованно, – не поверю. Я надеялся поймать его в то злополучное утро. От некоторых из моих людей он откупился, поэтому я взял с собой только новобранцев. И с тех пор они пропали. Может, расскажешь, что с ними случилось?

– Отпустишь – расскажу. А еще расскажу, где Игнасио берет рабов.

– Я и так скоро все это у тебя узнаю. И Игнасио будет висеть рядом с тобой. Переполох, который вы, полукровки, устроили в борделе, застопорил все, что я против него замышлял. Но я терпелив.

– В том, что вышел переполох, виновен Гарсия, и ты сам это знаешь.

– Он был гаденышем, – согласился Бермудо. – Но даже у гаденышей есть матери, которые их любят. Когда она узнает, что я поймал полукровку, который убил ее сына, она потребует, чтобы тебя привезли к ней для правосудия. Я, конечно, почтительно откажусь, сообщив Ее Светлости, что ты слишком опасен для перевозки. Шанс побега на таком расстоянии чересчур высок. Я никогда с этой дамой не встречался, но скоро встречусь, потому что, судя по ее репутации, я уверен, что она сама приедет в Уделье, рискуя подвергнуться множеству опасностей, лишь бы своими глазами увидеть, как у тебя на виселице выпучиваются глаза. Такой визит даст мне достаточно времени, чтобы расположить скорбящую маркизу к себе и обеспечить возможность уйти с этого поста. Так что да, спасибо тебе за то, что ты такая кровожадная помесь, Шакал. И знай, в день, когда ты будешь качаться на веревке, моя благодарность только возрастет.

Шакал одобрительно хмыкнул.

– Что ж, когда будешь ее к себе располагать, то, может быть, заметишь маленький розовый бугорок. Лизни его. Поверь мне, это поможет ее задобрить.

– Ты и впрямь животное.

– Просто хочу помочь, капитан. Подумал, раз ты всю жизнь сосал только члены, можешь этого не знать.

Бермудо издал отрывистый смешок.

– Я обязательно вернусь и буду часто обращаться за советами. У нас будет вдоволь времени. Маркиза приедет не раньше чем через месяц, а то и больше. А пока можешь посидеть там внизу. Только постарайся не зачахнуть, Шакал. Мы же не хотим, чтобы убийца Гарсии выглядел жалким и слабым.

Тень повернулась на каблуках.

– Ты знаешь, это даже не я его убил, – произнес Шакал.

Бермудо остановился.