записку. Разве что он все еще спит? Вчера Эванджелину позабавила мысль о том, что Джекса одолеет дремота, а сейчас она ее пугала. Что, если его усталость не была просто побочным эффектом от вампирского яда?

– Мне нужно пальто, – сказала она.

Одна из многочисленных служанок, снующих в комнате, подошла ближе к теплящемуся огню.

– Хотите, я подложу еще одно полено?

– Нет, мне нужно выйти, – ответила Эванджелина. Она знала, что никто не хотел, чтобы она покидала Волчью Усадьбу. Совет Великих Домов, в который теперь входила и Эванджелина, должен был собраться в кратчайшие сроки, чтобы обсудить, что делать теперь, когда один наследник мертв, а другой находится в тюрьме. В любую минуту ее могли вызвать на встречу с ними, но Эванджелина не могла больше сидеть и ждать. Ей нужно было быстро добраться до шпиля и проверить Джекса.

Эванджелина понимала, что не должна так сильно волноваться, но не могла не переживать о том, что что-то случилось.

– Ваше высочество. – Солдат возле двери прочистил горло. – Только что прибыл один джентльмен, и он настаивает на встрече с вами. Он…

– Впустите его. – Эванджелина не дала стражнику закончить. Похоже, она напрасно беспокоилась о Джексе.

– Боюсь, он сейчас не со мной. Мы разместили его в солнечной комнате для приема гостей.

– Я отведу вас к нему, ваше высочество, – сказал Хэвелок.

Эванджелина предпочла бы пойти одна. Но Хэвелок был единственным стражником, что прежде не смотрел на нее с неприкрытой ненавистью. Он также предложил Тиберию отложить свадьбу с Марисоль, что демонстрировало его храбрость и хорошую интуицию. Если кому Эванджелина и могла доверить свою безопасность, то только, вероятно, Хэвелоку.

Когда они вышли за дверь, раздались новые протесты:

– Члены совета уже в пути!

– Вы не можете уйти сейчас!

– Вы слишком устали… вы потеряете сознание, если пройдете весь этот путь пешком!

А затем в ее голове раздался более низкий голос, говорящий только с ней:

«Лисичка. Где ты?»

«Самое время, – подумала Эванджелина. – Направляюсь к тебе прямо сейчас».

«Не надо, – голос Джекса прозвучал обеспокоенно. – Я сам приду к тебе».

Эванджелина поймала себя на том, что улыбается. Ей понравилось, что он переживал.

«Просто дождись меня», – подумала она. Она уже была в пути. И ей казалось, что это не очень далеко.

Эванджелина бывала в ярко освещенной солнечной комнате для приема гостей один раз, вместе с Аполлоном. Он проводил для нее и Марисоль экскурсию по Волчьей Усадьбе, когда они только переехали в замок. Она была заворожена прекрасной крепостью, которую Вульфрик Доблестный, если верить слухам, построил в подарок своей жене Оноре. Эванджелина представляла, что за каждым гобеленом скрываются потайные ходы, а под коврами спрятаны люки. Но теперь, когда усталость затуманивала зрение, все вокруг казалось размытым пятном из камней и сводчатых потолков, каминов, сражающихся с бесконечными сквозняками, канделябров, заполненных незажженными свечами, случайного бюста и не очень редких портретов Аполлона.

Когда она проходила мимо портрета Аполлона и Тиберия, обнявших друг друга за плечи, ей пришлось остановиться. Аполлон выглядел таким счастливым и энергичным. Так же он часто смотрел на нее. Эванджелина думала, что взгляд его излучал очарование из-за магии, но теперь ей было мучительно интересно, а не было ли все реальнее, чем она верила, – не была ли она права, надеясь, что они действительно могли полюбить друг друга. Но она никогда не узнает. На вопрос «что, если» никто никогда не знал ответа.

Эванджелина снова двинулась в путь, следуя за Хэвелоком в зал без окон и гобеленов, освещенный грубыми факелами, где пахло землей, дымом и тайнами. Может, она и посещала солнечную комнату для приема гостей всего раз, но это место было совершенно незнакомо.

– Это верный путь? – спросила она.

– Нам пришлось пойти в обход, – ответил Хэвелок. Его лицо было бесстрастным, идеальный солдат на службе во дворце.

Если бы не ползущее по коже чувство тревоги, заставившее ее снова насторожиться, Эванджелина поверила бы ему.

«Ты заблудилась, Лисичка?» – снова раздался голос Джекса, но звучал он словно бы издалека.

«Может, тебе все-таки стоит прийти ко мне», – подумала она в ответ.

Затем обратилась к Хэвелоку:

– Я думаю, нам стоит развернуться.

– Это было бы ошибкой, – раздался мелодичный голос у нее за спиной.

53

Эванджелина резко обернулась.

Девушка была примерно ее возраста. Ее лицо было круглым, а длинные темные волосы были завязаны на затылке, открывая взору отметину в виде звездочки цвета смородинового вина на левой щеке.

– Кто ты такая? – спросила Эванджелина.

Девушка была одета как дворцовая служанка: в маленький чепчик и шерстяное платье с кремовым передником, – хотя Эванджелина в этом сомневалась. Ее одежда, казалось, была позаимствована, потому что плохо сидела на ней, и Эванджелина никогда раньше не встречала эту девушку. Ее родимое пятно не осталось бы незамеченным.

– Что происходит? – Она потянулась за кинжалом Джекса, запрятанным в поясе ее траурного платья. Его у нее отобрали при задержании, но он был одной из первых вещей, которые она забрала обратно.

Девушка подняла руки в примирительном жесте, обнажив татуировку на внутренней стороне запястья: круг из черепов, напомнивший Эванджелине о чем-то, что ее измученный разум не мог вспомнить.

– Мы с Хэвелоком не желаем навредить тебе. Мы должны тебе кое-что показать.

Эванджелина крепче сжала кинжал.

– Прошу простить меня за то, что я несколько сомневаюсь.

– Принц Аполлон жив, – объявил Хэвелок.

Эванджелина покачала головой. Она верила во многое, но не в людей, воскресших из мертвых.

– Я видела, как он умер.

– Вы видели, как его отравили, но это не убило его. – Девушка одарила Эванджелину дразнящей улыбкой. В ней одновременно смешались и вызов и дерзость.

Она определенно не была служанкой, и Эванджелина хотела выяснить, кто она такая, но не это казалось сейчас важным.

– Если Аполлон жив, то где он?

– Мы спрятали его, чтобы он был в безопасности. – Хэвелок сделал несколько шагов вперед и откинул ковер, открывая люк, который вел на лестничный пролет. – Он там, внизу.

Эванджелина скептически посмотрела на него.

Но когда Хэвелок и незнакомка спустились по лестнице, оставив ее одну, любопытство Эванджелины взяло верх. Она решила последовать за ними.

На лестнице в основном царила темнота, и с каждой ступенькой ее сердце билось все быстрее. Если Аполлон действительно был жив, то она все еще была замужем. У них все еще был шанс на будущее, о котором она только что раздумывала. Она попыталась воспрянуть духом. Но если Аполлон заботился о ней, почему тогда прятался во дворце, пока она спасалась бегством?

Эванджелина бы поняла,