Еще через сотню метров тернистого в буквальном смысле слова пути – колючки тут присутствовали, причем в весьма большом количестве, – с флаинга поступила инфа, которую командир без промедления передал на информеры осотов и Габлера.

Крис рассматривал появившуюся перед глазами карту местности и осмысливал ее звуковое сопровождение. На западе зеленый массив джунглей пересекала синяя линия реки (на самом деле вода в ней была мутно-желтой, в чем Габлер убедился при посадке брига). На всех остальных направлениях зеленый цвет без всяких иных линий доходил до краев экранчика. Белым был обозначен путь отряда, и эта белая полоса наползала на красную – Годзиллы, – ведущую на север. И там, на севере, на небольшой возвышенности, в двух километрах от той точки, где находился сейчас отряд, вот уже много веков, как следовало из пояснения, продолжали зарастать буйной зеленью и все больше разрушаться от дождей и ветров развалины древнего города автохтонов. Автохтоны давным-давно переселились в загробные края, но каменные сооружения пережили своих строителей. Это был не единственный мертвый город в джунглях Восточного континента Амазонии, тут даже когда-то работали археологические экспедиции – об этом тоже не преминули сообщить с борта. Судя по красной линии, Юрий Гальс направлялся именно туда. Город, как выяснили то ли историки, то ли археологи, то ли лингвисты, носил сложноватое имя Тикатпцменхрпатц. Во всяком случае, именно так расслышал это название Крис. Или примерно так.

У Габлера не было никаких сомнений в том, что Годзилла, прежде чем удирать с галеры на спасалке, основательно порылся в Нете, интересуясь укромными местечками Амазонии.

– Прибавили шагу, мистеры! – скомандовал Роймер. – Чем труднее, как говорится, к любимой дорога, тем прекрасней и радостней встречи час.

Габлер давно уже подметил, что командиры любят молоть языком нечто подобное. Оказывается, это относилось не только к Стафлу.

– Только этот встречи час может быть уже без нас… – пробурчал позади Габлера курносый Арпад, и Крис подумал, что тут, кажется, есть свой Гамлет Мхитарян.

Когда луч излучателя идущего первым Кирилла, срезав ветки, уперся в грубую каменную кладку, Габлер понял, что его представления о затерянных в лесных чащобах городах были неверными. Он-то рассчитывал, что перед ними откроется обширное пространство, на котором и будут возвышаться разные строения, а оказалось, что мимо этого города очень просто пройти и не заметить его. Город стал частью джунглей, слился с ними, и различить его не получалось. Да, местность здесь поднималась в гору, но деревья не становились реже или ниже, и вверху во все стороны простирался все тот же почти сплошной зеленый полог. След Годзиллы вел вдоль массивного каменного основания, поросшего мхом и травой, и сворачивал за угол. Стена древнего сооружения наклонно уходила вверх, теряясь в зарослях, и можно было предположить, что это пирамида.

Сосредоточенно и осторожно отряд вступил в затерянный в джунглях город. И Крису показалось, что он стал персонажем арт-объемки. Здесь слились воедино дерево и камень, растения пытались поглотить то, что возникло в этом месте не природным путем, а сооружения древних автохтонов сопротивлялись, не желали быть погребенными под толщей зелени. Отряд миновал три такие циклопические постройки, спотыкаясь на почти невидимых под ковром мха неровных каменных плитах, и Габлер сообразил, что в городе царит странная тишина. Да, вдалеке по-прежнему раздавались крики птиц и зверей, но здесь, в царстве древнего камня, никто не подавал голоса, словно это был совсем иной мир. Что-то незримо витало в воздухе, давило на плечи, создавало напряженность, заставляло постоянно бросать взгляды по сторонам…

«А откуда они тут брали камень?» – подумал Крис, стараясь избавиться от неприятного ощущения чьего-то чужого присутствия.

Дело тут было вовсе не в Годзилле – казалось, сами строения настороженно и зловеще следят за пришельцами. Видимо, и другие тоже чувствовали нечто необычное, потому что движения осотов стали особенно опасливыми и чуть замедленными.

Красная линия на картинках информеров – след Юрия Гальса – попетляла между древесно-каменными гибридами – и вдруг оборвалась. Долговязый Кирилл, вскинув излучатель, остановился возле бока очередной пирамиды, который вздымался из зарослей кустарника с узкими, похожими на лезвия ножей, темно-зелеными листьями и мелкими черными ягодами. Кустарник обрамлял темное пятно входа – это была довольно узкая стрельчатая арка высотой метра три с лишним. Перед ней едва выступала из земли покрытая мхом плита. Пространство под аркой тоже было выложено камнем, и виднелись в полумраке уходящие вниз ступени. Ступеней было всего три, а дальше вглубь пирамиды тянулся коридор с красным, словно залитым кровью полом, и тянуло оттуда чем-то сладковатым и незнакомым. Именно там обрывался след. Кое-где в стенах коридора виднелись темные правильные очертания арок пониже – боковые ходы.

– А ну-ка…

Командир рукой отстранил Кирилла, сделал осторожный шаг вперед, держа палец на спуске излучателя. Квадрат фонаря на шлеме вспыхнул, освещая покатые стены и потолок – все это было увито длинными, похожими на канаты растениями с раскрытыми ярко-красными бутонами. Бутонов было не меньше, чем бутылок в хорошем кабаке, от них тянулись вниз засохшие алые потеки, и стало понятно, что пол коридора не орошен кровью и не выложен красным камнем, а залит соком этих растений. Коридор терялся вдали, куда не доставал свет фонаря, и был все таким же красным.

Роймер обернулся к сгрудившимся у входа осотам, отдал распоряжение:

– Настя, Разван – вправо. Гамаль, Ку – влево, вдоль стены. Обойти вокруг, может, он там выскочил.

Судя по всему, клички у твинсеров были не приняты.

Названные тут же исчезли, а командир шагнул к стене, усеянной крупными бутонами.

– Сейчас посмотрим, что это за миллион алых роз…

Некоторое время он стоял неподвижно – анализатор информера изучал растения, затем шел поиск по базам данных – и вновь повернулся к стоящим поблизости парням:

– Ничего опасного. Алборапаула анвознесия, как-то так. Применяется в парфюмерии. Но след забила напрочь… – Командир поднял взгляд к зеленому лесному пологу, над которым гудел невидимый флаинг, протянул задумчиво: – Решил в прятки поиграть? Габлер, за ним такого не замечалось?

Роймер был вполне симпатичен Крису, но на этот вопрос файтер решил не отвечать. Впрочем, Юрген Роймер и не настаивал.

Некоторое время все молча стояли, ожидая вестей от совершающей обход пирамиды четверки.

– Пока повисите, у нас задержка, – сообщил командир на борт.

Наконец обе пары встретились где-то с обратной стороны пирамиды и доложили, что там следа нет.

– Значит, решил в прятки поиграть, – скорбно повторил Роймер и вздохнул. – Ну что, мистеры, пошарим в Нете? Кто первый найдет что-то путное насчет этого сооружения, кидает всем. И получает конфету.

– И грудастую Свету, – тихонько добавил стоящий рядом с Габлером Арпад, но командир услышал.