Я молчала, не зная, что сказать. Нет, я ей верила, и сомнения ее слова у меня не вызывали. Пожертвовать личными интересами человека во имя государственных — это понятно, от королевских отпрысков всегда требуется готовность идти на жертвы. Стремление короля и королевы найти дочери достойную партию — тоже. Даже леди Алина, обожавшая своих дочерей, видела для них главное благо в удачном замужестве, а вовсе не в их личном счастье. Но вот Надя меня удивила. И хотя в прошлый раз мы расстались на вполне теплой ноте, у меня осталось впечатление о сестре как о милой, но весьма недалекой девушке, от которой не стоит ждать решительных действий и смелых решений в сложных ситуациях. Так что же, получается, я ошибалась? Или просто Надя сама изменилась за эти месяцы? Ладно, это потом…

— И что, ты просто взяла и ушла из дворца?

— Ну да, — удивившись такому вопросу, она пожала плечами. — Я вспомнила, как в прошлом году действовала ты, когда мы сбежали. Так что я похитила из прачечной чьи-то штаны и рубаху, а еще теплый плащ кого-то из слуг, и сбежала. До Бэллимора добралась с торговым караваном. Деньги у меня были, я готовилась к побегу и несколько недель не тратила то, что казначей выдавал мне на карманные расходы.

— И ты не побоялась в одиночку путешествовать через земли вампиров? — поразилась я. Помнится, раньше Надю бросало в дрожь от одного вида вампиров. — Не боялась, что тобой кто-нибудь закусит? Даже не знаю, чего здесь больше — храбрости или глупости.

— Почему глупости? — обиженно насупилась принцесса. — Я могу за себя постоять!

— Неужели?

— Конечно! — Она вскочила на ноги и гордо продемонстрировала мне спрятанные в складках юбки ножны с небольшим кинжалом. И где взяла только?.. И хотя я не сомневалась, что в случае опасности Надя этим кинжалом скорее поранила бы себя, чем своего обидчика, но вслух я решила этого не говорить.

Значит, она на своих двоих добралась от Диона до Бэллимора и явилась ко мне за помощью? И, похоже, за прошедшее время Надя поднабралась кое-какой хитрости, раз смогла благополучно завершить путешествие, да и во дворце сумела пробраться ко мне, притворившись служанкой…

— Ну допустим, — повертев в руках кинжал сестры, сделан он был из плохонькой стали и наверняка тупился после первого же использования. Я отложила его в сторону и посмотрела Наде в лицо. — Что ты хочешь от меня?

— Я хочу остаться, — прямо сказала она, но затем решимость ее покинула, и Надя опустила голову, а ее голос зазвучал умоляюще: — Меня будут искать, а идти мне некуда. Если найдут и вернут во дворец, меня посадят под замок и выпустят только в тот момент, когда надо будет ехать в Храм Тринадцати на церемонию, а я не хочу!.. Я хочу сама решать, что мне делать и за кого выходить замуж! Корделия, пожалуйста!

— Понятно, — со вздохом сказала я, представляя себе, сколькими проблемами может обернуться Вереантеру подобная авантюра. — Надя, ты хоть сама понимаешь, о чем просишь? Ты принцесса! Ты политическая фигура, пусть и не самая значительная. Ты несовершеннолетняя, демон тебя подери! Если станет известно, что ты в Вереантере, вампиров сразу обвинят в твоем похищении. Валенсии, конечно, нам можно не опасаться, она сейчас не в том положении, чтобы ставить нам условия, но вот от Селендрии и Аркадии подобных подарков можно не ждать. Им только дай повод испортить нам жизнь…

С каждым моим словом Надя все больше грустнела, очевидно, о таких тонкостях она не думала. Мне же в этот момент пришел в голову еще один вопрос, ответ на который, пожалуй, интересовал больше всего.

— Почему ты пришла ко мне? — медленно спросила я, рассматривая красивое личико, которое даже сейчас, когда принцесса едва сдерживала слезы, не теряло своего очарования. — Побег — ладно, но ведь есть еще Фредерика. Вы же с ней всегда были близки, а сейчас она — принцесса Шалевии, и было бы логичнее обратиться к ней. Почему ты попросила помощи у меня?

— Потому что я знала, что ты меня поймешь, — просто ответила она, и я вопросительно нахмурилась. — Полгода назад я поняла, что ты сама ненавидишь, когда твою свободу ограничивают. Ты сама всегда поступаешь так, как считаешь нужным, а не следуешь желаниям других людей. А Фредерика меня бы не поняла. Она бы сразу написала маме и сообщила, где я нахожусь.

— Я все равно не могу принять такое решение в одиночку, — нехотя сказала я. Надя слегка поежилась, и я догадалась, что она подумала об Адриане, но я неумолимо продолжила: — И среди вампиров тебе жить будет тяжело. Тебе же известно, что людей они обычно воспринимают просто как пищу? Каково тебе будет с таким отношением?

Лицо Нади на секунду стало испуганным, но тем не менее у нее хватило сил кивнуть:

— Я понимаю. И я готова.

Я только фыркнула, и она упрямо поджала губы. Затем на ее лице снова отразилась неуверенность.

— А он… не будет против?

— Это интересный вопрос, — пробормотала я, не имея ни малейшего представления, как ко всему этому отнесется Адриан.

Ну вот что теперь делать? Сейчас мне ее не переспорить, пока она сама не пообщается с вампирами, не поймет. С какой стороны ни посмотри, а самым правильным было бы отослать сестру в Дион, и пусть уже король с мачехой решают, что делать дальше. Ох, прям сердце радуется, как подумаешь, какой хаос творится сейчас в Дионе… А уж какое оскорбление Надя нанесла своим побегом жениху и его семье! Ну и что, оставить ее в Вереантере? Но как? Поселить здесь, во дворце — сразу станет известно, кто она такая. Проблем тогда не оберешься. Спрятать где-нибудь, сохраняя инкогнито? Но где? Однако ведь и выдавать ее не хочется! Я могу себе представить, как ей было трудно решиться как на путешествие к вампирам, так и на то, чтобы просить помощи у меня! И что, теперь просто обмануть доверие этой семнадцатилетней девчонки?

Дверь тем временем снова открылась и в гостиную вошел Адриан. Что ж, отлично, совещание окончено, можно не тянуть и сразу изложить суть проблемы… При виде архивампира Надя побледнела, но поднялась на ноги и присела в реверансе, а затем торопливо отступила назад. Адриана же не обмануло ее серое платье, и, поизучав в течение пары секунд ее лицо, он насмешливо спросил меня:

— Родственный визит?

— Не совсем, — вздохнула я. — Скорее просьба предоставить политическое убежище.

— Вот как? — Взгляд архивампира сразу стал цепким и внимательным, и Надя судорожно сглотнула. — На основании чего?

— На основании родственных связей, — буркнула я. — Причина — нежеланное замужество.

Адриан наконец-то отвлекся от Нади и посмотрел на меня. Несколько секунд он разглядывал мое лицо, а потом только сказал:

— Ты ведь уже приняла решение, — и это даже не было вопросом.

— Да, — призналась я. Но не прошу ли я слишком многого?

— Хочешь, чтобы я взял твою сестру под свою защиту?

— Да.

— С Валенсией у нас сейчас сложные отношения.

— Да.