— Селендрии и Аркадии тоже только дай повод обвинить вампиров во всех смертных грехах, — ненавязчиво напомнил он.

— Я знаю.

— Что, и мне даже нельзя будет пошантажировать Дария жизнью его дочери? — В этом вопросе прозвучало уже такое неподдельное разочарование, что я взглянула на Адриана и с облегчением увидела, что он улыбается. Надя, наоборот, окончательно спала с лица и, кажется, отчаянно жалела, что решилась на подобное.

Архивампир глубоко вздохнул, а затем вдруг рассмеялся.

— Что ж, хорошо, — довольно улыбаясь, сообщил он. — Я возражать не буду. В конце концов, новый министр иностранных дел у нас ты, и именно тебе придумывать, как вести себя теперь с Валенсией и прочими соседями…

Ну не гад, а?!

Поскольку день выдался тяжелым для всех — вымоталась и я после череды сегодняшних событий, и Надя после своего путешествия, я не стала усложнять ситуацию еще больше, а только позвала леди Амелл, распорядилась поселить Надю в гостевых покоях и строго-настрого запретила ей распространяться о появлении во дворце валенсийской принцессы, по крайней мере, в ближайшее время. Присутствие Адриана за моей спиной начисто отбило у гофмейстерины желание нарушать приказ, и Надю я отпустила вполне спокойно. А завтра уже можно будет подумать, как себя вести и как подать окружающим ее появление в Бэллиморе. С этой мыслью я и отправилась спать.

За окном царила уже глубокая ночь, а я все продолжала лежать в кровати без сна. Все магические светильники были потушены, и просторная комната казалась темно-красной от тусклых отблесков догоравшего в камине огня. Несмотря на зимний холод за окном, в спальне было тепло, и я лежала, накрывшись одеялом до пояса и заложив руки за голову. Спать не хотелось, и я все время ловила себя на том, что бросаю взгляды на вторую, пустую, половину кровати.

Адриан честно сдержал свое слово и не предлагал свою компанию на ночь, предоставив мне самой решать, когда идти на сближение. Изначально, когда Арлион меня только вытащил из подземелья после взрыва, я собиралась еще долгое время сохранять неприступность и вообще была уверена, что Адриана смогу простить еще очень нескоро. Но сейчас… Когда мне известно, что он с самого начала не собирался арестовывать меня и только хотел защитить, пусть и таким своеобразным способом… После того что он рассказал мне о своих родителях… А сегодня согласился взять под защиту Надю, хоть это и грозило нам многочисленными препирательствами с Валенсией… Я больше не чувствовала той злости и опустошения. Вместо этого теперь часто приходили на ум Магнус и Исабела, чье счастье могло бы длиться еще много-много лет, но вместо этого оказалось разрушено волей одного-единственного вампира. Так стоит ли мне дальше держаться за свою обиду и собственную гордыню или же просто брать от жизни то, что она мне предлагает, и не терять ни минуты из собственного семейного счастья?

Грейсон, помнится, говорил мне прошлым летом, что и Адриану пришлось смирить свою гордыню, чтобы позволить себе жениться на мне…

Приподнявшись на локте, я посмотрела на левую половину кровати, а за тем наклонилась и понюхала подушку. Та слабо, почти неуловимо пахла Адрианом.

Ну нет, так больше продолжаться не может. Я решительно поднялась на ноги и, создав в воздухе магический «светляк», оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Ночная рубашка, распущенные волосы, глаза блестят… Ладно, пойду прямо так. А что надо делать, что говорить? Может, Адриан там вообще сейчас делами занят, ему не до меня, и моя попытка соблазнить его с треском провалится?

С колотящимся сердцем, босиком я вышла из спальни, прошла через гостиную и выглянула в коридор. Там было заметно холоднее, чем в комнате, сумрачно и совсем пусто. Дежурство Люция тоже давно закончилось, и высший вампир ушел к себе. Ну конечно, все нормальные вампиры спят уже в это время… Решительным шагом я преодолела расстояние до двери кабинета и секунду помедлила, прежде чем постучать, а затем осторожно заглянула.

— Можно?

Адриан сидел за письменным столом и, похоже, на самом деле еще занимался делами. В помещении тоже царил полумрак, и в круг света от светильника на столе попадали только письменный стол с блестящей столешницей и сам архивампир. В неярком освещении можно было разглядеть, что вид у него был менее официальный, чем обычно — расстегнутый жилет, шнуровка у ворота рубахи ослаблена.

— Ты почему босая? — недовольно спросил он, не отвлекаясь, однако, от бумаг перед собой. — Простудишься.

— Простужусь — исцелю себя, — легкомысленно ответила я. Он в тот момент оторвался от документов, посмотрел на меня и, кажется, о работе уже не вспомнил. Вместо этого он теперь неотрывно глядел только на меня, и я разом ощутила ту уверенность, которой мне так не хватало. Обойдя стол, я подошла к нему вплотную, а затем коснулась рукой его щеки. Адриан дернулся, словно от удара молнией, и поймал мою руку.

— Корделия… — с видимым усилием проговорил он. — Прошу тебя, хватит испытывать меня на прочность. Я хоть и архивампир, но не железный.

Вместо ответа я дотронулась второй, свободной, рукой до знакомого шрама на его виске. На этот раз Адриан все понял правильно и стремительно поднялся из-за стола, разом сделавшись выше меня, и привлек к себе. Темно-серые глаза, казалось, стали совсем черными, и мне даже почудилось, что вокруг нас в тот момент сгустилась та самая изначальная тьма.

— Я оценила твою выдержку, — просто сказала я. — И время мне больше не нужно.

И другие слова, как оказалось, тоже были больше не нужны.

— И что, Адриан согласился?! — изумленно спросила Оттилия, едва я замолчала. — Но ведь это повлечет за собой столько трудностей!..

— Знаю, — вздохнула я. — Но, понимаешь, я не могла ей отказать! Надя права, в этой ситуации я понимаю ее как никто другой, и я сама всегда начинаю злиться и готова на многое, когда кто-то за меня решает мою судьбу!

— Да уж, эта твоя черта всем хорошо знакома, и в первую очередь Адриану, — фыркнула вампирша, а затем осторожно поинтересовалась: — Вы с ним все еще в ссоре?

— Какой ссоре? — невинно спросила я, хлопая глазами.

Оттилия пару секунд смотрела на меня, а потом я не выдержала и расплылась в счастливой улыбке. При воспоминаниях о сегодняшнем чудесном утре, которое мы провели вместе, настроение сразу же подскочило до заоблачных высот, и сохранять серьезное выражение лица, присущее королеве, становилось очень трудно. Оттилия довольно улыбнулась и пробурчала что-то одобрительное, а затем поискала глазами Кейна. Он отошел в сторону и общался сейчас у окна с Александром фон Некером.

Этот разговор состоялся на следующий день после приезда Нади. Обдумав возможные варианты решения проблемы, я решила не полагаться только на свое мнение и отправилась к фон Некерам. Люций, как обычно, сопровождал меня, и, рассудив, что бросать Надю одну во дворце не стоит, я взяла с собой и ее. В городском доме фон Некеров нас сразу встретили Кейн и Оттилия, а затем вышла изящная герцогиня Катерина, выглядевшая так же безупречно, как и всегда. И если мое появление особого удивления не вызвало, то валенсийскую принцессу все узнали и посмотрели на меня вопросительно, ожидая пояснений. Этой семье я доверяла и честно рассказала об обстоятельствах появления сестры в Бэллиморе, а в довершение обратилась к герцогине за советом, что теперь делать с принцессой. Катерина сразу же организовала нам чаепитие в гостиной и принялась расспрашивать Надю о ее жизни в Дионе. Оставив сестру наедине с вампиршей, Оттилия и я отошли в сторону, и я рассказала ей все ту же историю, но уже со всеми подробностями.