- Кит, я обожаю, когда ты изображаешь страуса. Башка под подушкой, а задница на улице.

Он звонко поцеловал меня пониже спины, я повернулась и огрела его подушкой. Началась буйная возня, после чего Глеб прижал меня коленями к кровати, наклонился и прошептал, рисуя пальцем опасно узкие круги вокруг пупка:

- Кажется, мы что-то отложили на потом, мм?

- Что-то такое определенно было, - так же шепотом ответила я…

Потом мы сидели голышом на полу у открытого холодильника, таскали оттуда что попало и кормили друг друга. Потом, как обычно, сидели на балконе в шезлонге и пили вино из одного бокала. Самолеты могли приземляться – им ничего не грозило, мы были на посту.

- Спи, Китеныш, - сказал Глеб, когда мы наконец улеглись, на одну подушку и под одну простыню. – Спи, маленький. Сегодня был такой длинный день.

- Помнишь, мы говорили об этом позавчера, когда из Дубровника возвращались? – я поворочалась, устраиваясь поудобнее. – Здесь все дни длинные-длинные. И это хорошо…

- Заткнешь уши, или мне подождать?

- Подожди, я уже засыпаю.

Это был такой легкий полусон-полуявь. Я еще слышала дыхание Глеба, чувствовала его тепло, но вокруг уже был космос, сияли огромные звезды, пролетали мимо хвостатые кометы, и я парила в пространстве – бестелесная, невесомая, невидимая.

А потом звезды погасли, словно кто-то задернул черный занавес. И пришла мысль – такая же черная, беспросветная.

До конца моего отпуска еще два дня. Но это был наш последний вечер. Сегодня мы попрощались…

10 сентября

Мне все-таки удалось заснуть, но просыпалась я каждые полчаса. И вовсе не от храпа, потому что после второго раза достала из тумбочки беруши. Тревога и тоска, острая, как игла морского ежа, - вот что не давало покоя. Я вертелась и не могла улечься удобно. В чемодане лежало несколько таблеток сильного транквилизатора: в последние годы у меня бывали панические атаки, совершенно на пустом месте, и приходилось брать что-то с собой, на всякий случай. Но таблетки категорически нельзя было сочетать даже с минимальным количеством алкоголя. Да и то, что со мной творилось, не слишком напоминало паническую атаку.

Уже под утро я перекатила Глеба со спины на бок, прижалась к нему и задремала. И проснулась ровно в 5.55. Вытащила беруши и еще успела услышать отголосок рева первого самолета, заходящего на посадку.

Полосы света на кровати были четкими и яркими – день обещал быть ясным. Глеб тихонько похрапывал, уткнувшись носом в подушку. Мне нравилось просыпаться раньше и смотреть на него. Даже когда он издавал во сне совершенно зверские звуки, лицо у него было трогательно беззащитным. Так и хотелось погладить по волосам, по щеке, и приходилось сдерживаться, чтобы не разбудить. Просто лежала и смотрела. Но сейчас меня грызла все та же ночная тревога, которая так и не утихла к утру. Хуже всего, что я никак не могла понять, с чем она связана.

С тем, что осталось всего два дня? Нет, вряд ли. То есть может быть, но не только. Было что-то еще. Какое-то темное предчувствие, что ли. Я уже испытывала что-то похожее вечером того дня, когда мы с Глебом были на мысе Сустепана. Тогда я еще не знала, что там произошло. Но та тревога как пришла, так и ушла. А вот сейчас уходить, похоже, не собиралась.

Глеб вышел на балкон, когда я сидела на шпагате. Нагнувшись, поцеловал в макушку, переступил через мою ногу и встал в углу.

- Не мешаю?

- Нет.

- Духота какая. Уже с утра. Как-то не по себе.

- Тебе тоже? – удивилась я. – Полночи не спала. Как раз потому, что было не по себе.

Я встала на руки и прогнулась вперед, дернув мимоходом Глеба за шорты пальцами ноги. Дело было явно в не в духоте. И, судя по выражению лица, его тоже что-то тревожило.

- Кстати, Ника, мы вчера вечером все подъели, завтракать нечем. Куда пойдем, в пиццерию или в бандитерскую?

- В пиццерию подниматься надо. Не, в бандитерскую.

- А потом? – обычно Глеб не мог спокойно смотреть, как я завязываюсь в узлы и растягиваюсь на веревки, его так и тянуло до меня дотронуться. Но сейчас, похоже, мои супер-эротические позы его не особо волновали.

- Давай потом тупо пойдем на пляж и будем загорать. Без спорта и без приключений. Ладно?

- Как скажешь.

Духота давила, в воздухе висела дымка. Мы спускались по лестнице медленно, вяло, почти не разговаривая. Как будто вся энергия ушла вчера. Хотелось плакать. А вот есть как раз не очень. Я заказала только кофе и булочку, Глеб тоже жевал без особого аппетита.

- Странно… - сказал он, пристально разглядывая круассан.

- Что именно?

Глеб вздрогнул, посмотрел на меня непонимающе.

- Что странно? – уточнила я, но он только головой покачал и снова принялся разглядывать круассан, словно в нем заключались все тайны вселенной.

Я почувствовала какое-то глухое раздражение, совершенно непонятное, иррациональное. Вот только не хватало еще сейчас разругаться из-за какой-нибудь ерунды. И тогда мое предчувствие сбудется.

- Глеб, - я дотронулась до его руки, но тут из его телефона завопило «Раммштайном».

Посмотрев на экран, он обеспокоенно сдвинул брови и нажал на соединение:

- Мой, Тойво!

Когда Глеб разговаривал по-хорватски или по-английски, я хоть что-то могла уловить. Но сейчас жалкий десяток финских слов, заученных во время коротких транзитных поездок, мне никак не мог помочь. Я поняла, что Глеб, скорее всего, разговаривает с отчимом, и напряженно следила за его лицом, пытаясь вычислить, чем чреват этот звонок. В голову лезло только неприятное. Что-то случилось с матерью Глеба? С сестрой? Проблемы с бизнесом, настолько серьезные, что требуется его срочное присутствие?

Закончив разговор, Глеб побарабанил пальцами по столу и хмуро посмотрел на меня. Внутри все оборвалось.6ce29a

- Ник, отбой. Мне придется вернуться.

- В Хельсинки? – в ужасе прошептала я.

- С чего вдруг в Хельсинки-то? – удивился он. – На виллу. Сейчас Тойво документы вышлет, мне все это надо прочитать, подписать и отправить обратно. Банковские дела, нужны подписи обоих партнеров.

- А как ты подпишешь и отправишь? – не поняла я.

- Электронной подписью. Постараюсь побыстрее. Ты иди, а я как только – так сразу.

Я с облегчением вздохнула.

- Хорошо. Я пойду… на Сустепан.

Глеб посмотрел на меня с недоумением. Я и сама не ожидала, что скажу это, потому что собиралась на Рат, туда, где мы были перед горячим тупиком.

- На камни, в самое начало.

- Хорошо. Только поосторожнее там. И за ежами смотри, если купаться будешь.