Суд России снизил сроки наказания для террористов: Гумарову — до 9 лет, Шайхутдинову — до 10 с половиной лет, Ишмуратову — до 8 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

29 ноября 2006 года приговор вступил в законную силу, но правозащитники не унимались. Теперь на сцену вышли представители американской правозащитной организации Human Rights Watch с заявлением, что расследование проводилось с многочисленными процедурными нарушениями. В частности, из обвиняемых силой выбивали показания, их насильно поили водкой (!), чтобы добиться признания. Особенно Human Rights Watch упирала на то, что вторичное привлечение к уголовной ответственности за то же самое преступление является нарушением как российских, так и международных законов.

Представители HRW требовали, чтобы американское правительство обязательно проводило проверки, прежде чем отправлять узников Гуантанамо домой. Согласно международной конвенции, США запрещено возвращать заключённых в страны, где они могут подвергнуться риску пыток, и от всех стран, куда отправляют бывших заключённых Гуантанамо, приходят дипломатические гарантии их безопасности. Правозащитники утверждали, что Россия нарушила эти гарантии…

Можно было бы посмеяться над этим фарсом, если бы пресловутая «Хьюман Райтс Вотч» не являлась инициатором большинства ангажированных трибуналов над неугодными США политическими лидерами. Именно она начала кампанию под условным названием «Арестовать немедленно!» в отношении президента Сербской Республики Радована Караджича и президента Союзной Республики Югославия Слободана Милошевича. Она же публиковала отчёты о многочисленных нарушениях прав человека в Ираке, которые позже легли в основу обвинения Саддама Хусейна.

Но один из самых ярких примеров политических симпатий руководства HRW — это её отношение к контртеррористической операции в Чечне. Только за полгода — с 30 сентября 1999 по 16 апреля 2000 года — HRW сделала 41 «заявление» о нарушениях прав человека в Чечне. Из них российская сторона осуждалась в 38, а чеченская — в 1 (одном!) случае, и совместно обе противоборствующие стороны — в двух заявлениях. То есть, по данным HRW, российские власти (армия, ОМОН и т. д.) нарушали права человека в Чечне в 13 раз (!) чаще, чем это делали боевики Басаева-Масхадова-Абу Валида!

Американские правозащитные организации, конечно, являются неправительственными, но назвать их некоммерческими язык не поворачивается. Сегодня в Совет попечителей фонда, финансирующего HRW, входят около 20 богатейших людей мира, среди которых директора и председатели таких корпораций, как «Ксерокс» и «Кока-Кола». И последние 60 лет они активно финансируют проекты «правозащитников» в отношении СССР и его государств-преемников.

При этом выявляется поразительная синхронность и координация в действиях западных правозащитников и их российских коллег. Стоит выступить с каким-либо «разоблачением» обществу «Мемориал» или «Московской хельсинкской группе», как тут же следует заявление «Международной амнистии» (AI) или американской Human Rights Watch в связи с нарушениями (действительными или мнимыми) прав человека в Российской Федерации.

Утешает одно: пока что у правозащитников, защищающих исключительно права террористов, руки коротковаты для того, чтобы причинить России серьёзный вред. Пока что.

В другое время вопли правозащитников, возможно, и смогли бы достичь своих целей. Но в преддверии саммита стран СНГ и выездного заседания Госсовета России мало кто поверил, что правоохранительные органы высасывают дела о терроризме из пальца. Вот уж чего нам хотелось меньше всего, так это террористов в Татарстане!

Оправдание же судом присяжных ваххабитов стало для всех нас хорошим уроком. Возможно, мы несколько расслабились, уповая на сознательность наших граждан, умеющих отличать «агнцев от козлищ». В любом случае, все последующие суды присяжных, связанные с терроризмом и экстремизмом в республике, заканчивались обвинительными вердиктами.

А в ноябре 2008 года глава Комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев внёс законопроект о выводе антигосударственных преступлений из-под юрисдикции суда присяжных. Вряд ли поводом стал исключительно наш случай — на Кавказе оправдательные решения по террористам выносились пачками — но свою роль, думаю, он тоже сыграл. Госдума законопроект одобрила.

«Правозащитники», теряющие огромный кусок площади для своих манипуляций, конечно, пытались сопротивляться, добившись рассмотрения законопроекта в Конституционном суде. Но им пришлось остаться несолоно хлебавши: в апреле 2010 года Конституционный суд окончательно и бесповоротно разрешил вывести дела о терроризме из-под юрисдикции судов присяжных.

Рыбнослободский джамаат

Во время командировок в Чечню мне приходилось допрашивать задержанных террористов, и я привык к тому, что религиозные фанатики в большинстве своём — люди малообразованные. Нет там ни изощрённости, ни интеллекта, только несколько накрепко вдолблённых догм. Обычный результат зомбирования, методика которого хорошо известна спецслужбам всех стран.

Но Вильсур Хайруллин был совсем не таким. Я присутствовал на его допросе — хотел узнать, как парень из хорошей семьи, получивший образование, родившийся и выросший не в таёжной глухомани, а в центре страны, мог дать так легко себя оболванить? Честно говоря, я был поражён: Вильсур вовсе не был похож на одураченного простачка. Он оказался очень умным, толковым, и, я бы даже сказал, интеллигентным молодым человеком — писал стихи, и неплохие, считал себя гуманистом, а в «джамаат» вступил… чтобы прославиться. Ему просто хотелось известности, пусть даже она шла бы в привязке к терактам — пресловутая «слава Герострата». «Сказали, что сам министр Сафаров будет меня допрашивать», — говорил он с довольной улыбкой, не зная, кто я. И мне даже стало его немного жаль: парню как будто в своё время не хватило внимания.

В ноябре 2004 года правоохранительные органы почти полностью ликвидировали ваххабитское подполье в Набережных Челнах. Но несколько членов организации, на тот момент избежавшие арестов, ещё пытались продолжать «борьбу». С ноября 2004 по июнь 2005 года они совершили, как минимум, 11 попыток подрывов промышленных объектов.

Как мы установили позже, идея создать отдельную диверсионную группу пришла в голову членам челнинского отделения «Исламского джамаата» Вильсуру Хайруллину и Рауфу Зиннурову в 2003 году. Через бывшего чеченского боевика Саид-Мохмада Дангаева, работавшего в Набережных Челнах грузчиком, они вышли на бойца одного из чеченских бандформирований Лему Атуева. Тот свёл их со своими командирами. Осенью 2004 года в Чечне Зиннуров и Хайруллин, получив от боевиков взрывчатку и детонаторы, привезли их в Татарстан.

Первое взрывное устройство, смонтированное в корпусе рукомойника, террористы заложили в ноябре 2004 года в Самарской области на территории автотрансформаторной подстанции «Озерки». Правда, оно так и не сработало, так же как ещё четыре