Из двух башен тронного зала – самых высоких точек города Ивар Бескостный и Бьёрн Железнобокий наблюдали за происходящим, делали выводы и планировали стратегию обороны. В чем ее суть, они не рассказывали, но инструкции Ивара выполнялись беспрекословно. Вскоре несколько рабочих бригад начали срывать дома, стоявшие вплотную к Королевским воротам. Работа двигалась споро, к вечеру за массивной постройкой расчистили пространство длиной в шестьдесят и шириной в сорок шагов. Древесину, оставшуюся от срытых домов, использовали для спешного обнесения освободившейся территории баррикадами и земляной насыпью. На грязной площади еще проступали очертания домов и южного конца Педерсгэде в виде больших и маленьких отверстий в земле по периметру ровного узкого прямоугольника. Дома, примыкавшие к церковной площади, остались на месте, но саму улицу окружили частоколами и земляными насыпями. За Королевскими воротами всего за несколько часов выросла небольшая временная крепость с узким входом с юго-западной стороны.

Все эти меры предосторожности не создавали впечатления, что мы готовы дать отпор, скорее наоборот – что заранее сдались. Видимо, Ивар Бескостный и Бьёрн Железнобокий осознавали, что не выдержат осаду, и готовились защищаться на улицах города после того, как стены возьмут штурмом.

Вечером, когда тьма положила конец всем работам, скандинавов охватило уныние.

Уставший и голодный, я бродил между кострами, разожженными утомленными дружинниками Сигурда Змееглазого на остатках древесины. Ильва вернулась в епископство к Белле, а я тщетно пытался найти знакомые лица, слушая обрывки разговоров.

– И на что рассчитывает ярл Ивар со всеми этими приготовлениями? – спрашивал один.

– Понятия не имею, – отвечал ему другой. – Но если он думает, что эти дрова помогут нам сдержать атаку саксов, ему придется изменить свое мнение.

– Нам предстоит обороняться на улицах города.

– Бороться за каждый дом.

– К завтрашнему вечеру все мы погибнем.

– Как Рагнар Лодброк.

Собравшиеся вокруг костра викинги обратили взгляды на воина, произнесшего имя знаменитого дана. Это оказался невысокий, крепко сложенный и в общем неприметный человек с толстыми губами и носом, торчащим на бородатом лице как пробка. На рукаве его шерстяной накидки красовался один-единственный браслет из крученого серебра – тяжелый, искусно обработанный, он представлял собой двух переплетенных змей с высунутыми жалами.

– Да что ты вообще знаешь о смерти Рагнара Лодброка? – спросил у него один из присутствующих.

– Многое, о чем не стоит молчать теперь, когда всех нас можно считать мертвецами.

Мужчина со змеиным браслетом уселся поудобнее.

– Многие из вас, – начал он, – недавно прибыли в Англию, не имея другой цели, кроме обогащения. Мы же, ступившие на эту землю вместе с сыновьями Лодброка почти два года назад, знаем, что изначальная причина нашей высадки здесь была иная, а именно – кровная месть.

Я подробнее рассмотрел говорившего. За год, проведенный среди скандинавов, я ни разу его не видел. В таком большом и неспокойном войске легко обознаться. И все же он казался хрупким для долго воюющего человека.

– Рагнар Лодброк, – продолжал он тем временем, – за год до этого отправился в поход, чтобы завоевать земли короля Эллы, всего с парой кораблей, ибо, как он сказал королеве Аслауг перед отъездом, «нет ничего доблестного в том, чтобы завоевывать новые земли многими кораблями, и если я потерплю поражение, лучше лишить собственное королевство всего нескольких мужей». И случилось так, что Рагнар столкнулся с таким сильным ветром, что оба его судна разбились у берегов Нортумбрии. И все же он сам и все его войско выбралось на сушу, сохранив одежду и оружие. И к какому бы селению, городу или крепости он не подходил, он все их захватывал.

Неказистый мужичок быстро завладел вниманием слушателей. Его вещающий голос обладал едва ли не гипнотическим эффектом. Из посторонних звуков повествование сопровождал лишь треск сучьев в костре.

– Король Элла обратился к своему войску: «Если вы узнаете среди воинов Рагнара Лодброка, не нападайте с оружием, ибо у него есть сыновья, которые никогда не оставят нас в покое, если он погибнет». Во время битвы Рагнар один прорывал строй саксов, а удары его были столь яростны, что он сокрушал и шлемы, и щиты, и никто не мог выстоять против него. Ни кулак, ни направленная в него стрела, никакое иное оружие не могли нанести ему вреда, и он не получил ни единой раны, хотя все воины пали, а его самого стиснули щитами и так пленили. Его спросили, кто он такой, но он молчал, отказываясь отвечать. Тогда король Элла приказал: «Киньте своенравного воина в змеиную яму. Если он скажет что-нибудь, из чего можно будет заключить, что перед вами Рагнар Лодброк, немедленно вытащите его». Рагнар долго просидел со змеями, но они не трогали его. В конце концов король саксов потерял терпение и приказал: «Снимите с него верхнюю одежду». И когда это было сделано, змеи повисли на нем со всех сторон. Гадюки впивались в кожу и вгрызались во внутренние органы, печень оказалась выедена напрочь, а самая толстая и длинная змея глодала сердце, став его жестоким палачом.

Воины, собравшиеся вокруг костра, едва переводили дух от потрясения. И у меня по спине бежали мурашки, но лишь от возмущения: этот прощелыга, не имеющий представления, о чем он говорит, завоевывал себе популярность насквозь лживым повествованием.

– И вот король Элла отправляет к сыновьям Рагнара Лодброка посланцев с сообщением о смерти отца. Посланники прибывают в зал в городе Дюфлин, где в это время происходит пир, и подходят к трону, на котором возлежит Ивар Бескостный. Сигурд Змееглазый и суровый Хальфдан Витсерк играют в настольную игру, а Бьёрн Железнобокий вырезает древко копья.

Смена времени повествования с прошедшего на настоящее заставляет слушателей вживаться в происходящее. Костер перед нами превращается в камин в зале Дюфлина. В отсветах пламени из тьмы выступают размытые силуэты сыновей Лодброка и их дружинников. Я понимаю, что лишь великому скальду доступно столь мастерское владение повествовательными приемами.

– Посланники Эллы почтительно приветствуют Ивара, и он отвечает на их приветствие. Спрашивает, откуда они явились и какие вести принесли. Те отвечают, что король Элла прислал с поручением сообщить о смерти Рагнара, а затем подробно рассказывают о случившемся. «Пока ваш отец умирал, – завершают они свой рассказ, – он долго пел о своих подвигах, а под конец сказал: „Если бы только поросята знали о страданиях старого кабана, тут же бросились бы ему на помощь и затеяли бы в хлеву битву великую“».

Воины с одобрением закивали: все согласились, что такие слова достойны истинного короля. Поддавшись единому порыву, я не мог оторвать взгляда от полных губ скальда.

– Услыхав новость, братья реагируют на нее по-разному: Сигурд Змееглазый вонзает нож, которым имеет обыкновение подрезать себе ногти, в руку, чтобы легче перенести горе. Хальфдан Витсерк так крепко сжимает в кулаке игральную фишку, что из-под ногтей у него брызжет кровь. А Бьёрн Железнобокий сдавливает древко копья с такой силой, что на дереве остаются вмятины от пальцев. Но рыжебородый Ивар Бескостный не замечает происходящего вокруг. Он спокойно беседует с посланниками и расспрашивает их о подробностях гибели отца. Когда же младший брат Хальфдан Витсерк предлагает пытать и казнить людей Эллы, рыжебородый ярл обрывает его на полуслове и заявляет, что посланников надо оставить в покое, пускай отправляются, куда пожелают. «Но здесь вы находитесь в опасности, – завершает свою речь Ивар, – а потому отправляйтесь домой. Ибо по тому, что вы видели и слышали, должны понять, что это злодеяние недолго останется неотмщенным». Выслушав вернувшихся посланников, король Элла приходит к выводу, что из всех братьев больше следует опасаться Ивара Бескостного, так как он воспринял весть о смерти отца наиболее хладнокровно.