Нашел. Перерезаю — только бы в реку не свалиться, ой блин! Тут прямо над головой вспыхивает стрельба, причем по звуку — бьет наш ПК. Группа поддержки подоспела? А ей отвечает крупняк с американской стороны. Наши где — должны же услышать?

И тут я едва не полетел вниз. Висел в очень неудобном положении — а когда мимо по небу летят залпы «градов», эта установка даже внешне больше на него похожа, чем на «катюшу», трубчатый пакет на шасси Зис-151, сильно впечатляет! И еще калибры вступили — а с той стороны нет ничего, у десантуры по штату лишь минометы батальонного калибра и батарея легких гаубиц, против артиллерии танковой дивизии! Влезаю на опору, ну вот, уже устойчиво — и едва сдерживаюсь от того, чтоб не выстрелить в появившуюся в трех метрах фигуру. Саперы прибыли наконец — тащ подполковник, дальше мы сами!

Сообщаю, что я нашел и где перерезал. И лезу на мост. Метрах в ста от нас сверкают вспышки выстрелов, американцы контратаковать пытаются, зачем? А пытались, значит, взорвать — и обнаружили, что облом! Теперь хотят нас оттеснить, и мины в действие привести, хоть на бикфордов шнур, или по-новой провод протянуть. А нам — хоть пять минут продержаться! Ну что ж, условленный сигнал на наш берег, «три зеленых свистка» — точное описание объекта «ракета зеленая сигнальная строенная, со звуком».

Мазур, что с Котом? Тяжелый — но жить будет? Он ведь меня спас — оказался от меня справа, ну а перед американцем, левее, и какую цель первой выберет не левша? А чисто случайно, окажись я на его месте… Теперь надеюсь, выкарабкается — и не надо ему в американский тыл лезть. В отличие от меня — вот не признаюсь никому, даже отцу Адмиралу, или Большакову, или Смоленцеву — за все мои беды в прошлое жизни, хочется мне тут лично американское кладбище заполнить! Чтоб побольше их угробить — и за все, суки, ответили!

Идут наши! Слышно, как мост гудит. Передовой отряд — танковый взвод, с пехотой на броне, за ним БТРы. Мимо нас проскакивают — хорошо, на пути никого из наших нет, только дохлые пиндосы! Вот уже бой идет на берегу, но нам туда не надо. У нашего отряда задача другая, ради которой мы себя и поберечь должны — а что сейчас влезли, так кто бы сумел?

И еще идут — целый десяток Т-54, и столько же БТР. А наша артиллерия работать закончила, чтоб своих не прибить. Судя по звуку, бой от моста отдаляется — хорошо! А мы чего сидим — двигаемся тоже!

Если бы сам только что под мостом не лазал, не услышал бы! Едва слышно, будто кто-то там ползет — вот, металлом о металл ударился, снаряжение плохо подогнал? Саперы вроде, закончили уже! Мазур с Шизой лезут вниз… ну а мне просто влом, не командирское это дело, когда подчиненные под рукой! Крик, выстрел, и что-то булькнуло. Мы уже по-боевому рассредоточась, за укрытиями — эй, что там?

— Американец лез! — голос Мазура — хотел вручную подорвать. Храбрый!

А как бы он сам уходил? Значит, и у них такие встречаются, кто может и на амбразуру? Учтем.

И хорошо, что сдох такой — вот даже у Смоленцева еще какое-то уважение к «достойному врагу» встречается. А по мне, так чем меньше у пиндосов в здешнем 2012 м будет героев, и чем больше либероидной швали — тем лучше для СССР! Надо было самому спуститься — был бы в моем кладбище еще один экземпляр. Ладно — наш поход лишь начинается!

А дрались они упорно! Как рассвело, и бой закончился — их пленных у нас оказалось едва сорок голов, причем половина раненые. Один Т-54 и два БТР из базук подбили, у нас убитых и раненых за семь десятков, наши и корейцы. Из нашей же команды, один лишь Кот — но мы и в бой на берегу фактически не вступали. А Котяра живой был, когда его в медсанбат отправляли — только бы выкарабкался! Ведь двадцати пяти лет парню не было, на фронте он был с сорок четвертого, на Одере повоевать успел, жены у него нет пока, родители в Ленинграде! И чуть не убили человека, суки пиндосские!

Властью своей, «опричника», лично я стараюсь не пользоваться без крайней нужды. Но тут был как раз такой случай — всех пленных американцев я приказал вывести в расход, под мою ответственность, и докладывайте кому хотите. Под предлогом обеспечения секретности — чтоб не было свидетелей, как колонна из нескольких десятков грузовиков и полугусеничных БТР с американскими белыми звездами уходит на юг.

В интересах выполнения задания. А кто и что подумает — плевать!

Жуков — Кравченко (ком. 6 гвард. танковой армией), разговор по ВЧ. 3 сентября 1950, 6 утра по местному времени.

Вам боевой приказ непонятен, товарищ генерал-полковник? Разворачивай все свое хозяйство на Циндао, и вперед, как на Берлин! Маскировку под «корейцев-добровольцев» к чертям — товарищ Сталин разрешил! Американцы попадутся — бей и дави на общем основании, как врагов! С воздуха тебя прикроют, пехоту для городских боев придали, корейцы и наш ШИСБр, куда лучше маньчжур! Жду от тебя доклада о взятии Циндао!

Из обращения И. В. Сталина к советскому народу. 3 сентября 1950.

Шесть лет назад завершилась нашей Победой самая тяжелая, самая кровопролитная война, какую знала история. Война за само выживание человечества, спасение его от фашистского рабства. Мы помним, и никогда не забудем, что в одном строю с нами сражались народы Англии и США. Мы помним ленд-лиз, северные конвои. Как и помощь в борьбе с японским милитаризмом, верным союзником гитлеровцев. И эту благодарность мы сохраним навеки.

Но правящая верхушка западных стран, промышленники и финансисты, уже тогда видели целью войны — лишь получение собственных прибылей и расширение рынков сбыта. И Победа для них — вовсе не победа, если народы многих стран Европы и Азии выбрали социалистический путь развития, если народы Африки не хотят больше безропотно подчиняться белым колониалистам. Мы не считаем, что коммунизм может быть принесен куда-либо на штыках Советской Армии — но следуем долгу старшего товарища, помочь тем, кто сам выбрал этот путь — подобно народам ГДР, Италии, Польши, Чехии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Югославии, Греции, Кореи, Маньчжурии. А кто изъявит желание, то готовы и принять в братскую семью советских народов — как народы Словакии и Монголии. Также, мы уважаем право народов Курдистана, Ирака, Сирии, Палестины — жить по своим законам, в той мере, в какой это не задевает интересов соседних стран. Также мы оказываем братскую интернациональную помощь народу Китая, которому режим Чан Кай Ши пытается навязать власть помещиков и иностранного капитала. Мы помогаем народу Вьетнама, под руководством Коммунистической Партии сражающемуся за освобождение своей страны от колониального ига. И это очень не по нраву мировому, прежде всего американскому капиталу, теряющему прибыль.

Банкиры с Уолл-Стрита — не были на полях сражений. Они считали свои барыши. Ради которых готовы и сейчас ввергнуть мир в еще более страшную войну, уже с применением ядерного оружия — ведь не им идти на фронт! Их верный слуга, генерал Макартур, с полного одобрения Правительства США, озвучил нам ультиматум — немедленно прекратить помощь нашим китайским единомышленникам, уйти из Китая, а также из Маньчжурии, отдав их под власть Чан Кай Ши, белокитайской марионетки Соединенных Штатов. И выплатить ему контрибуцию — как еще назвать требование, «возместить весь ущерб». Тогда Макартур обещает нам мир, «если будем хорошо себя вести», на его взгляд. Иначе же, угрожает нам войной, в которой применит ядерное оружие!