— Вы сами за мной приходили? — удивилась я.

— Я же не знал, что придется час топтаться на холоде.

— Вы сказали, полчаса…

— Я сказал, что ждал вас и не дождался! — начал свирепеть Оливер. — Зашел, попросил позвать вас. Но в комнате вас не оказалось. И вообще в общежитии. А охрана утверждала, что наружу вы не выходили. Что я должен был подумать, помня, что у нас бесследно пропадают люди? Поставил на уши обслугу общежития, послал к вашим друзьям… Хорошо, кто-то вспомнил о ходе в водонапорную башню. Вы бросили там лампу и оставили открытым окно. Но пока это выяснилось, я мысленно успел попрощаться с вами навеки.

— Простите, — я в искреннем раскаянии опустила глаза.

— А после вы устроили сцену из дешевого балагана в кабинете Грина.

— Я лишь хотела…

— Разозлить меня еще больше, — закончил он. — Я заслужил это? Насмешки, унижение?

— Я не думала…

— В том и беда. Вы не думаете. Мне казалось, я ошибался, считая вас избалованным ребенком, или случившееся заставило вас взяться за ум, но вы все та же Элизабет Аштон. И я снова не знаю, как мне с вами поступить.

— Никак, — выдала я с угрюмой злостью. — Просто подождите. Неделю. Месяц. Два. Спустя это время вы все также будете ректором Королевской академии, откуда никогда — слышите, никогда! — не пропадали люди. А я буду никчемным уродом, при непонятных обстоятельствах потерявшим дар. Меня какое-то время будут жалеть и даже лечить… Обязательно лечить, потому что я начну нести какой-то бред об исчезновениях, кровавых надписях и драконьих ритуалах. А когда меня не удастся исцелить от бессилия и навязчивых идей, меня отправят в лучшем случае домой, а в худшем — в специальное заведение закрытого типа. И если я научусь делать вид, что ничего не случилось… все равно окажусь однажды в том заведении. Потому что я буду знать и помнить, разрываться между тем, что было, и тем, чего, по мнению остальных, никогда не было, и рано или поздно сойду с ума по-настоящему!

Слезы текли по щекам, и я стирала их испачканным кровью Саймона рукавом. Описанное мной будущее могло стать явью. История Элси замрет на стыке реальностей, а я в конце концов устану от чужого безумия и перережу себе вены, чтобы вернуться домой…

— Вы не знаете, как поступить? Это я не знаю! Это я каждый раз, приходя к вам, боюсь услышать: «Разве я вас вызывал, мисс Аштон?» Боюсь написать родителям о том, что со мной произошло. Боюсь, что однажды меня не окажется ни в моей комнате, ни в этом мире! Вы не представляете, что я чувствую! Вам плевать! Сначала приставили ко мне шпионов, теперь хотите отстранить от расследования. Отобрать даже надежду на то, что я могу повлиять на происходящее…

— Элизабет, пожалуйста…

Я не заметила, когда Оливер встал из-за стола, только услышала его голос совсем близко и почувствовала, как его ладони коснулись моих плеч. Был повод броситься к нему, припасть к груди… Но, если бы он обнял меня, я бы его ударила. И пощечиной, коими девы регулярно одаряют возлюбленных в дамских романах, не обошлось бы.

Видимо, мои намерения отразились в заплаканных глазах, и мужчина отступил. Стоял с полминуты, глядя, как я, пытаясь сдержать новый приступ рыданий, глотаю непролившиеся слезы, а пролившиеся остервенело размазываю по лицу, а затем схватил неподписанное письмо, разорвал, бросил обрывки на стол и припечатал ударом кулака.

— Все! Довольны?

— Д-довольна? — я чувствовала, как сам по себе кривится при этих словах мой рот. Герой, задери его демоны! Создал проблему — решил проблему. Теперь благодарностей ждет?

Я вскочила с кресла и рванула к двери.

В душе надеялась, что он меня остановит. Сумеет найти правильные слова. Но я миновала приемную, сбежала по ступенькам и чуть не пролетела гардероб, спеша скорее вырваться из здания, а меня так никто и не догнал. Не окликнул даже.

Я ушла уже далеко от главного корпуса, когда поняла, что направляюсь не к общежитию. Ноги сами вели в лечебницу. Видимо, к Грину, чтобы снова уверять его, что у меня все в порядке, просто опять захотелось поглядеть на единорога. А он мне тут же диагноз поставит. По справочнику в красной обложке.

Нет уж! Есть и другие способы успокоиться.

— Я все помню, — первым делом сказал Саймон, когда мы остались вдвоем в тренажерном зале. — Но остальные забывают. Я заходил к матери в обед, она уверена, что Герман перевелся в Найтлоп… Представляете, в Найтлоп? А что говорят другие? Инспектор? Ректор?

— С инспектором я сегодня не встречалась. А с милордом Райхоном мы виделись только мельком.

На фоне происходящего ссора с Оливером выглядела особенно глупо.

— Он знает, что вы не ночевали у себя? — встревожился боевик, заметив, как я помрачнела.

— Лишь то, что я тайком ушла из общежития. Но этого хватило.

— На ринг? — с пониманием предложил Саймон.

— А вы…

— Не волнуйтесь, вряд ли вам удастся меня задеть, — усмехнулся он самоуверенно.

Часа на ринге хватило мне, чтобы сбросить накопившееся раздражение и ликвидировать разброд в мыслях. План сложился сам собой. Обиды — прочь, гордость — в кулак, и прямиком в ректорат, пока Оливер не ушел. Пусть что хочет обо мне думает — дело страдать не должно.

Помешал реализации этих планов сам ректор, карауливший меня у корпуса боевиков.

— Уделите мне несколько минут, мисс Аштон? — спросил он ровно, будто не было перепалки в лечебнице и разговора в его кабинете.

Чурбан непробиваемый!

— Что вам угодно, милорд?

Хотелось верить, что ему угодно извиниться, но маг протянул мне запечатанный конверт:

— Пришло сегодня, когда почту уже развезли. Я подумал, вам будет приятно получить его скорее, а не ждать до завтра.

— Так вы и переписку мою отслеживаете! — вспыхнула я. — Может, еще и читаете?

Я выхватила у него конверт, проверила целость печати и только затем прочла имя отправителя: леди Оливия Аштон. Стало не по себе. Не полиция и не Оливер — я сама влезла в чужую переписку. Но что-то во мне требовало скорее разорвать конверт и прочитать письмо. Отстраниться от чужих чувств не получилось, и я радовалась вместе с Элси полученной из дома весточке и тому, что родители благосклонно приняли ее переход на другой факультет, а в начале апреля собираются приехать в академию.

Но сегодня уже… Второе марта! Я пропустила приход весны. Не заметила, как растаял снег, обнажив черную землю с крохотными островками молоденькой травки. Машинально ставила даты в тетрадях, но даже не поняла, что название месяца изменилось. Апрель совсем скоро, а значит, нет времени на ссоры: нужно успеть разобраться с проблемами, чтобы Элизабет — она, а не я — встретилась с родителями. Наверное, она скучает по ним.

Я по своим скучаю…