— Люблю, — его тон стал мягче, а в глазах промелькнула ирония, но они были всё ещё черными, не посинев за эти дни ни разу. Но хотя бы вены и ногти стали нормальными, словно всё, что я увидела на изнанке, там и осталось.

— Тогда почему? И ребят за что наказываешь? Это глупо. Они не знали, что я распадусь на части, и всё сделали правильно. Тем более я вернулась. Ты к ним несправедлив!

— О… Внезапно. — Сэверин слегка наклонил голову и хмыкнул. — В тебе прорезалось сострадание?

— Глупости. — Я насупилась. — Ты просто… Просто придираешься. И меня… — Глянула на мага исподлобья. — Меня ты тоже наказываешь, да? Приходишь и сразу уходишь. Не целуешь. Не… Ничего. А я… Я может, хочу? Я же не при смерти. Хожу вон уже!

— Да? — Ламбертс иронично выгнул бровь. — И где связь?

Несколько раз сморгнув, уставилась на мужчину в недоумении.

— В смысле?

— Неважно, — Сэверин слегка поморщился, но сразу задал новый вопрос: — Значит, хочешь поцелуев?

— Да!

— Может, и секса?

Какой-то он сегодня странный, но…

– Χочу!

— Со мной?

Точно странный.

— Естественно!

— А почему?

— Сэверин, у тебя всё в порядке? — Я забеспокоилась уже всерьез. — Ты там на изнанке ничего не оставил? Ну там… Немножечко мозгов?

— Хамишь, — покачал головой некромант, но при этом шагнул ближе и обнял за талию, окончательно привлекая к себе. — Хотя согласен, адекватности во мне в последнее время мало. И виновата в этом ты, Эмилия.

— Мозги — пища кладбищенских гулей, я предпочитаю шоколадные пирожные, — проворчала уязвлено, но почти прощая ему все эти некрасивые намеки. Прощу и остальное, если сейчас поцелует. Но только если прямо сейчас!

— У тебя отменно получается мотать мне нервы, чудо, — тихо произнес некромант почти мне в губы и тут же поцеловал, но так легонько, что я едва ли ощутила прикосновение. — Не представляешь, как дико я хочу тебя наказать… — И снова поцелуй, но уже в уголок губ. — И не представляю, как. — Ещё поцелуй, на этот раз в скулу. — Что мне с тобой делать, чудо?

— Любить?

Тихо усмехнувшись, неопределенно качнул головой и поцеловал снова, но я всем своим существом поняла, что должна ему объяснить. Всё объяснить.

— Не злись… Пожалуйста. Я не могла иначе. Я знаю о сущах если не все, то почти все. Ты не мог его остановить. Понимаешь? А я… Я могла. Только так. Я не могла тебя потерять, понимаешь?

Уже я тянулась к его губам, щекам и подбородку. Уже я бормотала и шептала, покрывая его лицо невесомыми поцелуями.

— Ты самый лучший. Невозможный. Потрясающий. Я… Я бесконечно восхищаюсь тобой! Но если бы он… Мне нет смысла жить без тебя, понимаешь?

По моим щекам катились слезы, но я даже не пыталась их вытирать.

— Ты просил остаться с тобой. Только с тобой. И я осталась. Но зачем мне этот мир, если в нем не будет тебя?

— Это называется любовь, чудо моё… — В бездонных провалах напротив растворились последние крупицы первородной тьмы и на меня взглянули самые синие, самые красивые глаза в мире. — Теперь ты знаешь, каково это — любить.

— Это ужасно, — прошептала, глядя на мага широко распахнутыми глазами и понимая, что он прав. — Это… Так больно!

— А еще прекрасно.

— Ужас.

— Нежно.

— Жуть!

— Это окрыляет.

— Кошмар!

— Ты не романтична…

— Угу. А давай ты меня просто поцелуешь?

— С удовольствием.

ГЛАВА 21

На пятый день после моего возвращения Сэверин собрал нас вечером в гостиной первого этажа и сначала изучил своим фирменным пронзительным прищуром, под которым даже я поежилась, Янина обхватила себя руками, а парни все как один предпочли потупиться.

Я на всякий случай тоже.

Какой красивый паркет!

И только минут через семь магистр заговорил. Всё, как полагается: язвительно и со смаком.

— Итак, господа практиканты… К сожалению, убивать вас нельзя, а тюрьмы княжества в последние недели и без вас переполнены. Тем не менее… Отчет о вашем феноменально безрассудном поступке уже отправлен, куда надо, обсужден, с кем стоит, и оценен по достоинству. Его итоги лично для меня… кхм, неутешительны.

Янина отчетливо побледнела; на застывшем лице Харви не было ни единой эмоции; Винс едва слышно скрипел зубами, глядя в стену; Альбус, сгорбившись, уставился в точку перед собой; на скулах неестественно ровно сидящего Джулиана как никогда резко обозначились желваки, а я зачем-то вскинула умоляющий взгляд на Сэверина и попыталась найти на его лице хоть каплю сочувствия.

Не нашла.

Но как же так? Мы же… Мы же победили! Никто же не пострадал! Почему он такой… Жестокий?!

— Итак, — продолжил после зловещей паузы куратор, — озвучу их и для вас. Во-первых, всех вас ждет персональное приглашение в инквизицию…

Янина тихо охнула и медленно сползла по дивану вниз, но её вовремя перехватил сидящий рядом Αльбус и крепко прижал к себе, с нескрываемым осуждением глянув на магистра, но его это не проняло и он всё тем же тоном продолжил:

— Адептов Изандера и Наркизо в отделение по борьбе с тварями изнанки, адепта Джаркхада в отделение инновационных артефактных разработок, а адептов Милтона и Ромуш в отдел стратегического анализа.

Кто-то из ребят шокированно икнул, а некромант перевел внимательный взгляд на меня.

— Тебя, чудо мое, приглашали в оперативники, но я взял на себя смелость и дал понять господам из инквизиции, что ты не хочешь с ними сотрудничать. Если помнишь, мы договаривались, что после свадьбы ты будешь работать в бюро.

— Ты… — У меня пропал дар речи, как и у остальных ребят, но чувствую, не одна я глядела на магистра с желанием как минимум придушить.

Так нас не за решетку посадить хотят, а на работу взять?!

— Я, — невозмутимо кивнул Сэверин, снова взглянул на остальных прохладно-оценивающим взглядом. — Во-вторых, князь Кевин Коста Пилурадос по достоинству оценил вашу самоотверженность и вклад в спасение города и его жителей от разъяренной твари класса “мегасущь”. Его светлость уже подписал документ о награждении вас орденами за отвагу, которые будут вручены вам на ближайшем званом обеде, который состоится в эту субботу. То есть через четыре дня. Ну и в-третьих…

Мы все притихли так, что я услышала тихое жужжание мухи у дальнего окна. Кажется, не одна я, потому что некромант едва заметно нахмурился, бросил косой взгляд в ту сторону и жужжание оборвалось.

— До конца практики осталось две недели. А сейчас скажите мне, могу я надеяться, что за эти две недели вы не доведете меня до инфаркта или мне лучше продлить    ваш домашний арест? Так сказать,