вечерние платья, с высокими титулами, владельцами серьезного бизнеса. Такое искреннее проявление эмоций — как глоток свежего воздуха.

Как оказалось, я не единственная, кто был по уши влюблён в этого мужчину.

Лео встал с места, придерживая рукой пиджак. Я наблюдала за тем, как он поднимался на сцену по трём ступенькам. Они с ведущим обхватили друг друга за руки и обменялись теми свойственными только мужчинам объятиями. Улыбаясь, он смотрел на трибуну, как будто у него была написана речь. Ожидая, пока стихнут аплодисменты, Лео покраснел.

— Благодарю вас, — произнёс он сквозь шум. — Благодарю за тёплое приветствие.

Я была рада тому, что, как я знала, на сегодняшнем вечере присутствовало много врачей, потому что, честно говоря, казалось, что моё сердце может разорваться в груди. Меня переполняла такая гордость, что это причиняло физическую боль.

— Многие из вас знают мою историю. — В комнате воцарилась почтительная тишина. — Многие из вас знают, что в возрасте пятнадцати лет из — за рака я потерял маму, и что тогда у меня тоже был рак. Многие из вас слышали о ремиссии и повторном заболевании, о последовавшем за тем выздоровлении и очередной борьбе. — Чтобы сдержать дрожь, я прикусила губу, рыжеволосая женщина, сидевшая рядом, обняла меня за плечо. Я никогда раньше не видела её, но в том момент мне показалось, что мы знакомы. Она обхватила пальцами мою руку и притянула к себе в утешающем жесте. — Об успешных результатах моего лечения в клиническом испытании, в котором мне позволили участвовать, освещали во всех медиа. Могу с гордостью заявить, что на сегодняшний день я не болею раком один год, одиннадцать месяцев и двадцать четыре дня. Или около того.

Я вздрогнула от раздавшихся аплодисментов и избавилась от охватившего волнения. Взяв бокал воды со льдом, сделала глоток.

— Итак, вы знаете мою историю. — Он говорил, как политический деятель, его речь была отточенной и заранее продуманной. Произносимые слова звучали твёрдо и уверенно. Но затем он запнулся и сделал паузу. — Но многие не знают о моей жене.

В одно мгновение я почувствовала на себе обжигающие взгляды тысячи с лишним людей. Чтобы сосредоточиться, закрыла глаза и сделала три медленных вдоха и выдоха, и снова открыла их. В этот момент наши с Лео взгляды встретились, он как будто заключил меня в любящие объятия, только лишь посмотрев. Я чувствовала успокаивающее тепло и растворилась в нём.

— Впервые я увидел её в кофейне. — В ответ послышалось несколько смешков. — Нет нужды сообщать, что я быстро стал кофеманом. — Ещё больше смеха. — Очень часто заслуги приписывают тем, кто находится в свете софитов. Когда в газетах сообщили о том, что я поборол рак, выглядело так, словно я один добился этого успеха. — Со спины ко мне подошел официант и через плечо поставил мне тарелку с салатом. Я взяла вилку, чтобы подцепить зелень, но у меня не было никакого интереса к еде. Хотелось лишь внимать каждому слову Лео. — Они приписали всю честь мне, некоторые докторам, но не тому, кому она действительно принадлежала. — Пока он продолжал говорить, его взгляд не отрывался от моего. — Идея создать «Заботу об отдающих» возникла из — за потребности признать, какую часто большую жертву приносят те, кто радеет за больных. — Раздались аплодисменты, но Лео вежливо махнул рукой, призывая к тишине. — Быть чьей — то опорой, силой, надеждой и стимулом — тяжкий груз. Это образ жизни, если честно, и есть лучшее лекарство, — улыбнулся он. Его голос был тихим и ровным, Лео смотрел на яркие лампы, свисавшие с потолка. — Но заботиться о ком — то — это не то же самое, что работать. Нет установленных часов, когда ты приходишь, и когда уходишь, и ты не можешь оставить эмоциональный багаж в офисе. Ты носишь его с собой. Он становится частью тебя; твоим собственным видом рака, с которым не расстаёшься.

Я быстро смахнула кончиком пальца скатившуюся слезу и провела влажной подушечкой пальца по подолу платья. Лео увидел мои действия и сочувственно кивнул головой.

— Люди, проявляющие заботу, представлены во всём своём многообразии. Как и рак, они не делают различий. Вы не подаёте анкету, чтобы стать таким человеком. Иногда ты рождаешься с ними в одной семье, как было у нас с мамой. В других случаях вы вступаете с ними в брак. Иногда это друг, коллега или любовник, который нуждается в поддержке, и дать её можете только вы. — В зале начал нарастать тихий ропот, гости закончили первое блюдо, Лео подходил к концу речи. Я до сих пор ничего не съела, но и не чувствовала голода. На самом деле в тот момент я была переполнена эмоциями.

— Существует много вещей, из — за которых вы могли бы проявить заботу о другом человеке, — объяснил Лео. Он всё ещё удерживал внимание каждого человека в зале, их очаровывали его слова, его посыл. Мой обаятельный, красивый мужчина. — Но вас всегда, всегда удерживает любовь.

Я сглотнула и обхватила себя руками. Лео снова посмотрел на меня сверху вниз.

— У моей Джули есть талант. Она может создать что — то из ничего. — Внезапно остались только мы вдвоём, и больше никого. Хотя к его речи прислушивалось очень много пар ушей, обращался он только ко мне. Говорил только для меня. — Так невероятно наблюдать за её работой, видеть, как, вытекая из пальцев, под её карандашом зарождается жизнь. Честно, не знаю никого, способного на подобное. Она — творец в самом фундаментальном понимании слова: она даёт жизнь всему, что создаёт.

Я впилась ногтями в бока. Из меня вышел весь воздух.

— Но не думаю, что она знает, что её талант выходит за рамки карандаша и бумаги. — Взгляд голубых глаз столкнулся с моим и удерживал меня на месте. — Потому что Джули не просто дает жизнь своим произведениям, но так же вселяет её в других людей. Это то, что она сделала со мной.

Мне пришлось прижать ладонь к губам, чтобы сдержать всхлип, угрожавший сорваться с них. Я со свистом втянула воздух и кивнула Лео, чтобы он продолжал.

К тому моменту я была не единственной, кто плакал, и позволила себе эту вольность, поток слёз устремился вниз по моему лицу. Не было смысла скрывать чувства, когда Лео беззащитно выставил свои на показ. Мы, как всегда, произвели честный обмен. Сказать, что я люблю его за это — недостаточно. Я восхищалась им. Полностью.

— Джули, любовь моя. Ты воскресила меня к жизни, когда я и подумать не мог, что во