Бабка вырулила ко мне в спальню.

– Олька, там тебя дядька какой-то спрашивает, говорит, Лилькин брат. Вроде тот, что осенью прошлой был. Шо ему от тебя надо?

Я обомлела. Бабушка удивленно уставилась на меня, при этом каждая из многочисленных складок на ее лице трепетала, сморщиваясь и расправляясь, пытаясь понять, в чем дело. А глаза настороженно выжидают моего ответа.

– Баб, не держи его в дверях, пусть заходит, пригласи его. Я сейчас оденусь.

Ну и новость, какой подарок для Зинаиды Филипповны. А для меня? Московский жених приперся к праздничку Октября, нашел повод, как истинный коммунист. Бабка притащила мне халат, я выскочила в коридор и увидела его, переминавшегося с ноги на ногу растерянного моего московского кавалера, который пытался своим черным дипломатом отбиться от навязчивых приставаний Капки. Алка предложила ему раздеться и проводила в комнату, а на меня вылупила свои и без того громадные глаза-плошки голубого цвета. Ее немой взгляд сказал мне все без слов, что она думает по поводу столь раннего и неожиданного визита.

Когда я заглянула следом, то увидела московского жениха, удобно устроившегося в кресле, на коленях у него торжественно восседала Капка, облизывая ему лицо. Он просил и умолял эту маленькую негодяйку так искренне, смешно и наивно: «Не надо так, ну, не надо так! Брысь, уходи, пожалуйста». Капка не сдавалась, наоборот, каждое слово, особенно слово «пожалуйста», приводило ее в полный собачий визг и восторг; она еще яростнее лизала ему лоб, танцуя задними лапками на его коленях, а передними пытаясь пошкрябать ему уши и шею. Смущаясь от его неожиданного появления, я сама не знала, что делать, что говорить.

– Здравствуй, детка! – уворачиваясь от сучьих поцелуев, чуть слышно произнес столичный гость. – Что-то вы все так напуганы моим появлением. Оля, мне не надо было прилетать? Я правильно тебя понимаю?

– Почему не надо, я очень рада. Просто такая неожиданность. У меня целых два дня выходных. Молодец, что приехал, только почему не предупредил, Диму бы попросила, встретили бы тебя в аэропорту.

Я хотела нагнуться и его поцеловать, но эта стерва с выпученными из орбит глазами на меня так зарычала, что я отпрянула: вот зараза, а ну пошла вон. Гость стал ее защищать: «Она же маленькая, ласковая».

– Нашел маленькую, она тебя сейчас всего уделает. Сбрось ее. Встань с кресла, она свалится на пол.

– Так она же может удариться, разбиться! Как ее зовут?

– Капа, Капка. Нахалка невоспитанная, все ее балуют, вот она и верховодит нами.

Гость приподнялся, Капка сама спрыгнула, а мы остались стоять близко друг к другу и невольно потянулись навстречу, едва коснулись губами, как тут же нарисовалась моя бабка. Всегда вот так, на секунду бы задержалась дорогая Пелагея Борисовна.

– Олька, мы ждем тебя, завтрак на столе. А вы с нами будете или куда-то спешите?

– Баб, будет, он только с самолета, он ко мне прилетел.

Бабка явно не ожидала такого поворота событий, растерялась, даже не нашлась что сказать, только поджала губы и отправилась обратно на кухню докладывать обстановку. Меня тут же вызвали на переговоры.

– Чего он приперся? Ехал бы к своей сестре. Что ему от тебя надо? Нахал, тебе отдохнуть надо, а он с утра пораньше: «Здравствуйте, я ваша тетя, приехала из Киева и буду теперь у вас жить!»

– Он вовсе не из Киева, в Киеве у него дядька, а из Москвы. И не ваше это собачье дело, я его пригласила, на что, кстати, имею полное право, – меня уже всю бесило и трясло от этого их желания всевластно распоряжаться моей судьбой.

– Ладно, тихо! – скомандовала Алка. – И ты, бабуля, успокойся. Оля, зови его, раз приглашала.

Бабка все не унималась:

– Мы, между прочим, здесь не квартиранты, могла бы нас спросить. На черта он тебе сдался?

– Все. Привоз закончен, угомонитесь, Пелагея Борисовна, – резко заголосила я, боясь излишне повысить голос, чтобы он не услышал.

Через несколько минут мы уже впятером уселись за праздничный стол.

Вру, вшестером, клятая Капка не отставала от нашего гостя. Кончилось тем, что пришлось вышвырнуть ее в ванную и закрыть там. Персональный праздничный концерт тут же начался. Она лаяла, выла, скреблась, прыгала, как заведенная игрушка.

Я достала из холодильника бутылку шампанского и стала ее открывать. Гость пытался вмешаться в процесс, но я возразила:

– У меня большой опыт, этот процесс в нашем доме доверяется только мне.

Первый тост предложила Аллочка, поздравив всех с праздником. Бабка и здесь не удержалась и съязвила, уставившись на гостя, явно проверяя его реакцию:

– Тоже нашла с чем поздравлять. Без этой революции бы прекрасно прожили, а так вот в каморку нас заселили. На Коганке в сарае мучились, теперь здесь. Квартира называется, конура для Капки. Деда так отблагодарили за полвека работы в пароходстве, за три его Георгиевских креста в первую мировую и ранения в Крыму в Отечественную.

Московский гость все это внимательно выслушал; зыркнув в мою сторону, слегка усмехнулся, и чокнулся первым с бабкиным стаканом боржоми. Я понадеялась на перемирие, однако бабка, как ни пыталась остановить ее мама, продолжала наступление:

– Может, вы шампанское не пьете, так у нас есть покрепче, яблочная настойка на спирту. Вам более привычная, ведь все кацапы водку хлещут. Ну, да вы ж, я извиняюсь, не кацап, приятного аппетита.

– А давайте, Пелагея Борисовна, попробуем вашей настойки. Я и тост под нее произнесу.

Он подождал, пока бабка достанет из буфета заветную бутылку, которую едва не унес с собой Ленька, налил себе рюмку, спросил, кому еще. Все отрицательно замотали головой.

– Ну, тогда я подолью вам шампанского, есть сейчас за что выпить. Анна Павловна, Пелагея Борисовна, Алла, я очень рад с вами познакомиться. Чувствую, Оленька не очень много обо мне рассказывала, так я дополню ее. Мы с ней подали заявку в загс, свадьба двадцать девятого ноября в Москве.

Немая сцена, как в «Ревизоре» и как я предполагала. Как я ни лупила московского жениха по ноге под столом, он все равно не удержался, все выпалил. Мама уставилась на меня.

– Когда это ты успела? Что за бред он несет? Кто он такой? Я тебя спрашиваю, Оля, какая свадьба? Алка, ты знала об этом и молчала? Вы что, все сговорились?

Уж сколько я пересмотрела за свою жизнь фильмов, но ни в одном не припомню более ошеломляющей сцены, чем та, которая разыгралась без всякой репетиции за нашим праздничным столом. Ну и лица! Меня разрывал смех от комизма ситуации.

– Никакой не бред, я, наверное, выхожу замуж.

– Как это – наверное? Так верно или неверно, – съехидничала Алка.

– Я не хотела раньше времени вас расстраивать или радовать, как хотите. Мы с Мишей уже год встречаемся и теперь будем вместе. Так что можете нас поздравить, если есть желание.