– То, что Баз, – вампир?

– Нет, он определенно вампир, – отвечаю я. – В этом все просто. Агата, но ты не должна никому об этом говорить.

– Саймон, ты уже всем рассказал. Твердишь об этом с третьего курса.

– Да, но мне никто не верил.

– Я верила.

– «Один из вас»? – громко говорит Пенелопа. – Что Никодемус имел в виду? Что другой маг впустил вампиров внутрь? Или один из Питчей, кто-то из твоей семьи…

– Это не мог сделать кто-то из моей семьи, – возражает Баз. – Ни за что.

– Твои родственники – известные предатели, – парирует Пенни. – В восемнадцатом веке было время, когда им не разрешали подписывать контракты.

– Да, но мы никогда не предаем друг друга.

Баз возвращается к разговору о Никодемусе. И Эб.

– Все это обнаружил Саймон, – говорит он, – даже не открывая книги.

– Очень типично, – отвечает Пенни.

Баз не рассказывает Пенни, как Никодемус угрожал ему и всячески пытался задеть. И вскользь упоминает тетю Фиону. А еще не говорит, каким чертовски классным был в баре и как у него потом сдали нервы. Как я поцеловал его, чтобы спасти ему жизнь, и сделал это еще раз – просто потому, что мне захотелось. Сейчас я понимаю, что мог бы спасти ему жизнь каким-нибудь другим способом…

– Значит, ты здесь гостишь? – обращается ко мне Агата.

– Нет, я лишь хотел рассказать Базу о Никодемусе, а потом мне было не на чем уехать.

– И кто этот Никодемус?

– Тот, кому известна личность предателя, – отвечает Пенни и поворачивается ко мне. – Не верю, парни, что вы взяли и ушли оттуда, ведь он знает все ответы! Если бы он сказал, кто пытался его нанять, мы бы уже решили загадку.

– Мы не могли использовать принуждение, – говорю я. – И не могли применить силу. Нас окружали вампиры.

Пенелопа скрестила руки на груди:

– Могу себе представить.

– Так что, Банс, делай выводы сама, – говорит Баз.

– Пенни, а ты что нашла? – спрашиваю я.

– По сравнению с вами не так много. – Она прислоняется к полке и скрещивает ноги в щиколотках. – Я разговаривала с папой о Тоскливиусе. Он подтвердил, что винить его в Уотфордской трагедии начали позже. Сперва решили, что это простое нападение вампиров. Эй, Агата, ты уже в курсе событий? Может, нам поговорить с твоими родителями? Вдруг твой отец что-то помнит…

– Ничего я не в курсе.

– Тогда не теряй времени. Все на доске. Здорово, что ты снова с нами.

– Не уверена, что я с вами, – ворчит Агата, но слышу ее лишь я.

– Мне даже понравилось, – говорю я ей, – работать с Базом, а не воевать. Серьезно.

– Поэтому ты искал его? – спрашивает она. – Той ночью, на крепостной стене? Из-за Гостя?

– Вроде того…

Пенни и Баз делают на доске новые заметки. И дерутся за маркер. Я чувствую, что должен остаться рядом с Агатой и ответить на ее вопросы, но она больше ничего не спрашивает. И не пьет чай.

Пенни учиняет допрос Базу и вытягивает из него про школьный альбом Фионы, который, конечно же, сразу хочет увидеть. Потом еще час Пенни и Агата разглядывают фотографии.

Мачеха База приносит нам сэндвичи. Когда она заходит в комнату, Баз и Пенни пытаются загородить собой доску. Баз выглядит невозмутимым, а Пенни будто скрывает ужасную тайну.

Я пытаюсь убедить их, что глупо хранить наши записи у всех на виду. Пора стереть все с доски, но оба словно одержимы.

С работы приходит отец База. Мое присутствие до сих пор приводит его в замешательство, но он рад увидеть Пенни и Агату, хотя и не ладит с их родителями. Может, у него просто хорошие манеры. Баз не перестает закатывать глаза.

Ближе к вечеру мы валимся с ног, правда, не продвинулись ни на шаг. Даже Пенни бросила свою обожаемую доску.

Я по-прежнему сижу на диване с Агатой. Баз устроился в мягком кресле напротив нас: мы с Агатой оба пялимся на него, но он редко смотрит в нашу сторону.

Пенелопа плюхается на подлокотник кресла. Вижу, как у База раздуваются ноздри, но он не отстраняется. Наверное, он научился справляться со своей жаждой, раз никого пока не укусил, так что мне не стоит беспокоиться.

– Нам нужно вернуться к Никодемусу, – заявляет Пенни. – Об этом говорила директриса Гримм-Питч.

– Мы не можем использовать принуждение, – повторяю я, – а сам он ничего не расскажет.

– Или же вы, парни, спрашивали недостаточно убедительно, – говорит Пенни, шевеля бровями.

– Сногсшибательная идея, Пенелопа, – произносит Баз. – Ты соблазнишь его.

– Нет! – возражаю я.

– Вообще-то, я думала, Агата… – произносит Пенни.

– Считайте, меня здесь нет, – отвечает Агата. – Когда вы предстанете перед судом Ковена, то без меня.

– Мы не нарушили никаких законов, – возражаю я.

– Можно подумать, это имеет значение.

– Да уж точно, – соглашается Баз. – Конечно, я ждал, когда Ковен меня осудит ни за что, но не думал, что окажусь в такой хорошей компании.

– Вампиров никто соблазнять не будет, – решительно заявляю я, и Баз хмурится. – Если бы только мы убедили твою тетю…

– Нет!

– Как вы собираетесь выбить из этого вампира признание в убийстве, – ровным голосом говорит Агата, – если даже не можете выяснить у База, где он пропадал два месяца.

– Он болел, – говорит Пенни и поворачивается к Базу. – Разве не так? Ты ведь сказал, что болел. И выглядел ты не слишком здоровым.

– Он не болел, – произносит Агата. – Дэв сказал, что Баз пропал без вести.

Губы База изгибаются.

– Дэв тебе сказал?

– Я же говорила, что твои родственники – предатели, – добавляет Пенни.

Баз снова ухмыляется:

– Агате он рассказал только потому, что сохнет по ней.

– Видишь, – говорит Пенни, – я знала, что можно использовать Агату для соблазнения.

– Ты сказал, что болел, – говорю я Базу.

Он сердито щурит глаза, потом отворачивается.

– Я и правда болел, – произносит он, закидывая ногу на ногу и приглаживая свои темные брюки. – И еще пропадал.

– Где ты был? – требовательно спрашиваю я.

Он снова встречается со мной взглядом, все так же сердито:

– Вряд ли это сейчас важно…

– Для нас все важно, – говорит Пенни.

– Меня… – Он прокашливается и опускает взгляд на колени. – Меня похитили.

– Похитили? – Я выпрямляю спину.

– Похитили, – повторяет Баз, потом снова прокашливается. – Тугодумы.