Но чтобы угнать «девятку», нужно убрать её в Хранилище, по-другому никак. А это значит, что нужно где-то оставить британскую лодку, да так, чтобы её не нашли и потом можно было забрать и поменять лодки: британца в Хранилище, а на «девятке» пойду в Полярный. Вот такой план.

И не по теме, но мне вот интересно: а кто сейчас на моей подлодке в поход ушёл? Пропажа командира планов не изменит: раз есть приказ – назначат временного командира. Так что моя команда сейчас где-то выполняет задание командования. Вряд ли командиром назначили Гаджиева: он ещё в море был и не успевал вернуться ко времени выхода. Надеюсь, сменщик – путный командир и знает что делает.

Допрос бывшего комиссара я закончил через сутки, после чего выкинул предателя за борт. Оказалось, он идейным был, с Гражданской вредил, хвастался, сколько написал анонимок и сколько людей из-за него по этапу ушли, а кого-то и расстреляли. Лодка у меня уже в надводном положении на полном ходу шла к берегам Дании, заодно я проветривал отсеки и заряжал аккумуляторные батареи. Убрав предателя в Хранилище, я спустился на палубу, где уже можно было стоять, и отправил его за борт. Он вынырнул за кормой, замахал руками, кричал, но минуты две на воде продержался и пошёл на дно. Всё что нужно, я выяснил, а везти его к нашим не стоит.

План у меня был такой: дохожу до Дании, кладу лодку на дно, да так, чтобы от поверхности до рубки метров десять было, и покидаю борт через торпедный аппарат. Придётся одного из лётчиков задействовать, чтобы выпустил меня. На борту поживёт, пока я не вернусь. А вернувшись с угнанной «девяткой», я нырну с грузом и, отправив британскую лодку в Хранилище, отправлюсь на базу. Без трофея мне возвращаться как-то не комильфо, вот и стоит поддерживать свою репутацию отчаянного удачливого парня и сорвиголовы.

Я сразу достал из Хранилища капитана, объяснил, что от него требуется и получил его согласие. Стрелкового оружия на борту не было, я уже убрал его в Хранилище. Пока мы шли до Дании, я учил капитана пользоваться камбузом, гальюном, а также провёл несколько теоретических тренировок с торпедным аппаратом, торпеду из которого уже убрал в Хранилище.

Так прошли два дня. Погода заметно успокоилась. Ночью мы подошли ближе к берегу, где я положил субмарину на дно, и капитан всё же смог провести процедуру вывода. Я уже думал, что если не сможет, не страшно, уберу лодку в Хранилище, вынырну и повторим всё заново, однако всё получилось с первого раза. Лётчик остался на борту, где большая часть систем была отключена для экономии энергии. Как чем пользоваться, я ему показал; не показал только, что нужно делать, чтобы лодка всплыла: сбежит ещё. Лучше уж сам донырну.

Я всплыл, в чём мне очень помог спасательный жилет, достал катер, поднялся на борт по заранее подготовленному трапу, вытерся и надел форму германского лётчика. Потом достал поплавковый гидросамолёт и обер-лейтенанта. Появился он на борту катера. Есть одна особенность, о которой стоит упомянуть. Когда я достаю лётчиков из Хранилища, они появляются в той же позе, в какой я их убирал: например, если сидел, то с согнутыми коленями. Лейтенант стоял, потому и потребовался катер. Я дождался, пока он забрался в кабину, и последовал за ним, убрав катер.

– Взлетаем, – приказал я.

Когда мы уже были в воздухе, я дал курс, и мы на высоте ста метров полетели к Ганноверу, где и совершили посадку на поверхность реки, в шестнадцати километрах от окраины города. Я видел Взором, что препятствий в виде полузатонувших брёвен или чего-то подобного не было, так что посадка прошла благополучно. Прожектор на самолёте подсветил место посадки: лётчику, в отличие от меня, нужно видеть своими глазами, куда садиться.

Мы подошли к берегу и причалили. Я заправил самолёт, после чего убрал лётчика и самолёт в Хранилище. Потом отошёл метров на сто и, быстро шагая, одного за другим извлекал солдат и офицеров из наглов и пиндосов, то есть британцев и американцев. Все тут, пятьсот шесть ровно, в том числе и экипаж «Каталины».

Добежав до дороги, я достал «шторьх» и, поднявшись в воздух, полетел к Вильгельмсхафену – флотской базе немцев, где я уже бывал. Совершил посадку, не долетев десяти километров, и дальше гнал на мотоцикле, проходя повороты с заносами, ночь мне не помеха. Вскоре прибыл к городу, а дальше пешочком-пешочком, изучая Взором, что там интересного было. А интересного было много чего, но главное – аж три подлодки типа IX.

Так как начинало светать, я устроился в корпусе старого буксира (не того, что служил мне пристанищем в прошлый раз, другого) и вскоре уснул. Следующей ночью сработаю. Я уже выбрал лодку, которую буду брать: одна из «девяток», вполне свежая лодка, года нет, подготовлена к выходу, все припасы, вода и топливо погружены, хоть сейчас забирай. Из подслушанного мной разговора капитана со старпомом я узнал, что выходят они через двое суток. Как раз успеваю.

* * *

Следующей ночью я увёл субмарину и, убравшись подальше от города, на обочине трассы достал экипаж. Пока они вставали, пытаясь понять, где это они и как тут оказались, я отъехал к реке и, достав гидросамолёт, вскоре поднялся в воздух. Лейтенант на бреющем повёл машину в сторону побережья, а там и в открытое море, к месту, где лежала на дне британская субмарина. На побережье нас обстреляли две зенитки, но мы благополучно ушли.

Дальше прошло всё как я и рассчитывал. Самолёт сел рядом с местом стоянки субмарины. Или местом её возлежания на морском дне? Да не важно. Я убрал лётчика и предварительно заправленный самолёт, достал катер и тут же достал «девятку». Она нырнула и, вынырнув, вскоре замерла. Привязав катер, я поднялся на борт лодки и стал работать. Убрал обрезок кабеля (лодка стояла у причала и была подсоединена к внешнему источнику питания), обрезок сходней и причальные концы. Спустившись в отсеки лодки, запустил двигатели, определив, что батареи заряжены полностью.

Оставив «девятку» дрейфовать на месте, я на катере дошёл до места, где лежал британец. Снова достав болванку снаряда, обнажённым и с грузом в руках шагнул за борт. Опустившись до рубки, коснулся ногой поручня, убрал лодку в Хранилище, как и болванку, и всплыл со спасательным жилетом. Не в первый раз всё это делаю.

Догнав катер, который чуть снесло ветром, я по трапу забрался на борт и направился к «девятке», заодно вытираясь полотенцем и одеваясь в советскую военно-морскую форму – ту, в которой меня похитили. Торопился с одеванием: всё же не лето. Перебравшись на «девятку», я убрал катер и на максимальном ходу повёл лодку на север вдоль побережья Дании, а потом и Норвегии. Пользуясь тем, что ещё была ночь и темнота, шёл на восемнадцати узлах, больше эта лодка выдать не могла. Да, запас топлива в этом случае расходовался сильнее, но мне это не так и важно, до Полярного точно хватит.

На мостике рубки мне делать было нечего, Взор и так всё отлично показывал. Люки я не закрывал, проветривая лодку. Пользуясь свободным временем, прибрался на борту, заправил койки экипажа, убрал вещи прежней команды и подготовил теперь уже свою каюту. Иногда поглядывал и при необходимости вмешивался в управление, подправляя, что нужно. Заодно изучил лодку, это был тип IXC. По сравнению с прочими лодками этого типа, у неё топливные баки увеличены до сорока трёх тонн, что заметно повышало радиус действия.