* * *

– Пойдем ужинать? – Алик заправил мне за ухо выбившуюся прядь. – Не зря же я провел полдня у плиты, – озорно улыбаясь, стянул простынь, бесстыже разглядывая мое обнаженное тело.

– С удовольствием… – я действительно проголодалась. – Только сперва приму душ, – поспешила в ванную и, умышленно не глядя на себя в зеркало, чтобы не пугаться, сразу проскользнула в душевую, больше напоминавшую космический корабль.

Потыкав кнопки на светящейся панели, с облегчением выдохнула, когда с потолка хлынули теплые струи. Запрокинув голову, я блаженно прикрыла глаза, однако воздух со свистом покинул легкие, стоило ощутить попой рельефные мышцы его живота.

– Какая ты, оказывается, невоспитанная девушка, Катюша!

– Это еще почему?! – сглотнула, а от ощущения его напряженных косых мышц мои колени превратились в желе.

– Не позвала с собой… – Алик развернул меня и, навалившись, прижал к стенке душевой. – Забыла разве, у художника тонкая душевная организация!

Я взвизгнула, когда он, словно свирепый хищник, отвел мою левую ногу в сторону, а затем, удерживая её на весу, одним мощным толчком наполнил меня собой.

– Ох… – вскрикнула, цепляясь за его плечи ногтями.

Горячий и совершенный – он резал меня без ножа: обхватив одну мою грудь, накрыл губами затвердевший сосок, слегка пососал, после чего с новой силой стал долбить чувствительные складочки. Я даже не могла пошевелиться, загипнотизированная каждым мгновением этой чувственной пытки.

– Ты меня с ума сводишь, котенок… – Алик сжимал мои ягодицы, снова и снова притягивая к себе. – Пожалуйста, не сдерживайся. Я хочу тебя слышать… – наклонился, слегка прикусив мочку, так что изо рта вырвался судорожный всхлип.

Внезапно Алихан ослабил хватку, развернул меня и, заставив прогнуться, прижал грудью к влажному стеклу, скользнув головкой между оттопыренных ягодиц. Измайлов заполнил меня раскаленным добела членом. Я застонала, ощутив, как наливаются жаром мышцы внизу живота.

Алик, будто чувствуя мое состояние, ускорился, продолжая беспощадно брать, крепко удерживая под грудью. Внизу живота натянулась тугая струна. Алихан ускорил долбежку, и тогда пружина лопнула… Волны сумасшедшего оргазма заглушили остатки помутневшего разума. Я заскулила, ощущая, как болезненно сжимается промежность.

Ноги перестали слушаться: скатившись по стенке кабины, закрыла лицо руками. Алихан зарычал, излившись на стенку душевой, а затем уселся рядом, укладывая мою голову себе на бедро.

Мы словно перенеслись в другое измерение: целовались, смеясь и лаская друг друга. Наконец, Алик закутал меня в мягкий банный халат, помогая перебраться за накрытый стол в гостиной. Мы оба проголодались, какое-то время молча поглощали порядком остывший ужин.

– Все хорошо? – поинтересовался спокойным бархатистым голосом, запуская вереницу мурашек по позвоночнику, когда я отодвинула пустую тарелку из-под пасты с морепродуктами.

– Кажется… – обняла себя, пожимая плечами.

Алик уселся рядом, протягивая тарелку с брускеттами.

– Что-то не так? – вмиг его тон сделался напряженным.

– Трудно сказать. Все это слишком неожиданно… – пристально взглянула на хозяина квартиры, он не отвел взгляда. – Кто мы друг другу? – осмелилась поинтересоваться.

– Ты моя девушка, – пододвинулся, накрывая мою ладонь своей. – Еще вопросы есть?! – ухмыльнулся.

Все ему шуточки.

Я задумчиво покачала головой.

– Я жалею, что не смог прилететь к тебе в Питер. Но больше не хочу ни о чем жалеть, поэтому… – обреченно вздохнул, все еще продолжая смотреть в глаза, и, увы, от этого взгляда мне стало не по себе. – Должен кое в чем признаться. Нужно было рассказать тебе раньше, но я струсил, однако… – нахмурился. – Я не хочу, чтобы это стояло между нами. И очень надеюсь, ты сможешь меня простить. – Длинные угольные ресницы мужчины задрожали. – Катюша…

На миг в его черных глазах появились отблески слез. Алик не шевелился, крепко сжимая мою ладонь. Некоторое время никто из нас не решался заговорить. Когда повисшая тишина стала невыносимой, я еле слышно проронила:

– После того как твой отец сказал, что вы с Маргаритой чуть ли не готовитесь к свадьбе, поверь, я не тешила себя иллюзиями… – натянуто улыбнулась, по выражению его лица догадавшись, что двигаюсь в верном направлении.

– У нас ничего не было, – произнес с запинкой, медленно притягивая меня к себе, однако по тону нетрудно было догадаться, что это ложь, за которую Измайлов съедает себя.

– Охотно верю. – Уперлась ладонью в его мощную грудь, пытаясь вырваться.

– Я тебя не отпущу. – Подавив сопротивление, Алик перетащил меня к себе на колени, одержимо заглядывая в глаза. – Ты сможешь меня простить, Катюша… – схватил за затылок, закрывая рот отчаянным жестким поцелуем.

– Да пошел ты! – прикусила его нижнюю губу.

Измайлов грязно выругался.

– Только если сюда… – проворно потянул за пояс халата, скидывая его с моих плеч, оставляя обнаженной.

Гад приподнялся, высвобождая из спортивных штанов налитый кровью член. Пикнуть не успела, как он сжал мои бедра, усаживая сверху.

– Ну и урод же ты!..

Измайлов головкой раздвинул влажные складочки, врываясь без всякой прелюдии. К своему ужасу и стыду, я намокла от одного лишь прикосновения его грубых ладоней. И не просто намокла, а бесстыдно текла…

– …Отпусти-и! – захныкала, ощутив горячие пальцы на ягодицах: они гладили, елозили, сминали…

– Сопротивление бесполезно, Катюша… – толкнулся. – Я буду трахать тебя, когда захочу. – Рвано выдохнул, сильнее меня растягивая. – Ты моя, котенок. Только моя… – прервал бессвязную речь еще одним резким толчком. – Убью за тебя любого… – протолкнул кончик языка мне в рот, плавно раскачивая на своем члене.

– Ненавижу тебя, Алихан… – задышала ему в рот чаще, смакуя вкус любимых губ, запрокидывая голову, медленно скользя вверх и вниз.

– Значит, я буду любить за двоих.

Четыре месяца спустя

– Измайлов, не тормози! – обернувшись, Катюша усмехнулась, прибавив скорость.

Облизнув губы, я невольно залюбовался ее сердцевидной задницей, обтянутой черными легинсами, продолжая неспешно крутить педали. Ну а что поделаешь, если моя девушка, мать вашу, идеальна?!

Затормозив около нашей лужайки, Катя спрыгнула с велосипеда. Ловко взбив пальцами несколько каштановых прядей в растрепанном пучке, она расстелила покрывало и кинула в центр бутылку воды. Я припарковал велик рядом. Расположившись, усадил любимую промеж своих ног, собственнически обняв под грудью. Некоторое время мы любовались тем, как солнечный диск плавно исчезает в закатном мареве.