вдвое. Жрецы передали нам бесплатную помощь, попросили прощение за то, что их младшие служители не признали бога и попробовали убить его, и пригласили нанести им официальный визит. Не знаю, считать ли это предвиденьем? С одной стороны они правильно решили, что со мной лучше жить дружно, а с другой понятия не имеют, что я обычный человек. Хотя, по их меркам, плывущий по реке времени в разные стороны таки тянет на бога.

76

На четвертый месяц моего правления в Куско жена Оклё родила сына, которого назвали Синчи Рукъа. Я предлагал назвать Санчо, но мое пожелание истолковали по-своему. Что значит это имя, мне не сказали, подразумевая, что я и так знаю, а спрашивать не стал, чтобы не пошатнуть свой статус всезнайки. Событие сочли благоприятным: пукина породнились с виракочами и дети будут прямыми наследниками всего, построенного предками. Теперь никто не посмеет усомниться в их праве на трон.

К тому времени были решены самые неотложные вопросы по обеспечению населения едой, и я приказал караванщикам, идущим в Чан-Ан, всячески зазывать юнга и людей из других племен, живущих на побережье и в предгорье, перебираться к нам, пообещав государственную поддержку, как с сооружением террас и домов, так и со снабжением семенами, инструментами и на первое время продуктами питания. Чем больше людей, тем больше налогов и солдат и, как следствие, сильнее империя. К тому же, пока в ней большую часть населения составляют хаке, пусть и разделенные на племена, порой враждебно относящиеся друг к другу. Нужен был противовес им. Заодно я хотел, чтобы язык народов побережья, который я знал лучше, стал языком межплеменного общения. Пукина называли его руна сими (язык народа), а между собой говорили на своем (капак сими). Впрочем, двуязычие было присуще большей части моих поданных, как обычно бывает в империях.

Вместе с караваном из Чан-Ана прибыла делегация, которую возглавлял тот самый старый жрец, который склонял меня стать правителем Чимора. Звали его Къява (Последователь). Дорога далась старику тяжело, особенно последняя часть по высокогорью, несмотря на то, что его несли рабы на чем-то вроде портшеза. Двое суток Къява отлеживался, пил настойку из листьев коки, после чего был приглашен в мою башню. Как и любой человек планеты Земля, он был поражен мегалитами. Наверное, был наслышан о них, но увидеть, почувствовать энергетику — это совершенно другое.

Мы с ним расположились в изготовленных по моим проектам креслах возле столика, который через много веков будут называть журнальным. Слуги подали отвар листьев коки в керамических чашах, простеньких, с незамысловатым геометрическим красно-черным узором, изготовленных в городской гончарной мастерской. Я старался демонстрировать подданным аскетизм в быту, служить примером. Как мне доносили, это работало, особенно на фоне невоздержанной знати. Так что закладываю в умы подданных идеологему «Царь хороший, а плохие бояре».

— Прости нас за то, что неправильно истолковали предсказание, что твои потомки будут править Чимором! Теперь оно стало нам понятно, — первым делом произнес Къява.

— Вы не сделали ничего, что помешало бы мне, — успокоил я.

— Но собирались… — покаянно произнес он.

То есть я вовремя смылся из Чан-Ана.

— Ничего не происходит случайно. И вы, и ичсмисцы должны были совершить ошибки, а я должен был избегнуть опасности. Теперь всё стало на свои места, так что забудем о прошлом, — предложил я.

Къява сразу согласился и перешел к главной цели своего визита:

— Мой чиму Ньянсен Пинко согласен признать твое верховенство. Он прислал меня сообщить тебе об этом и уточнить, какие дары ты хотел бы получать от нашего города.

— Чан-Ан славен мастерами-ювелирами. Я буду рад принимать в подарок от Чимора раз в год какую-нибудь безделушку из золота и драгоценных камней. Важен не размер, а красота. Еще моим крестьянам не помешает гуано. Его много в ваших краях. Надеюсь, вам будет не в тягость раз в год отправить сюда большой караван лам с удобрениями. Пусть приходят вместе с вашими купцами. Между нашими городами должна быть оживленная торговля. Ваши купцы не будут облагаться налогами у нас, наши — у вас, — изложил я свои требования.

Судя по тому, как расслабился старик, меня считали нереальным жлобом. Уверен, что старик объяснит такую маленькую дань своими дипломатическими способностями.

— Есть одна трудность. Часть пути проходит по землям чанка, которые нападают на караваны. Нам приходится или рисковать, или делать большой крюк, — пожаловался Къява.

Чанка — это одно из племен кочевников-хаке, поселившееся на западных склонах Анд. Я с ними познакомился по пути к Парамонге. Видимо, публика в племени подобралась склочная, потому что постоянно нападали на своих соседей, даже на родственных колья. На них жаловались и мои подданные, живущие рядом с западными склонами гор. Странно, что не напали на меня, когда проходил через их земли. Может, приняли за виракочу.

— Решу эту проблему в ближайшее время, — пообещал я, хотя собирался в поход в следующем году.

77

Хуже попадания в засаду — это преждевременное вскрытие ее и нападение с тыла. Я уже повидал чанка в деле, оценил их умение маскироваться, поэтому был готов, что нас ждут не сражения в открытом поле, а партизанская война, в которой победит тот, кто лучше устраивает ловушки противнику и вовремя обнаруживает вражеские. Поэтому моя армия двигалась медленно, высылая в разные стороны дозоры с собаками, тщательно исследуя места, пригодные для засад. Увидев это, чанка отступали без боя, если не считать стычки с дозорами, которые чаще заканчивались в нашу пользу, потому что лучники поражали врагов с безопасной дистанции. Заходя в брошенную деревню, мы уничтожали дома, рушили стены террас, засыпали каналы для подвода воды к полям — в общем, применяли тактику выжженной земли. С горцами она работает безотказно. Заодно я наметил несколько мест для постройки крепостей, чтобы контролировать территорию, не допускать прорыв разбойников в мою империю и к торговому пути от побережья в Куско.

Я уже предположил, что карательная экспедиция закончится тем, что мы просто вытесним чанка подальше от своей империи, на плохие земли, после чего займемся постройкой крепостей. Видимо, перспектива жить впроголодь показалась врагу менее интересной, чем погибнуть в бою, поэтому нам дали генеральное сражение. Поняв, что в засаду нас не заманишь, воины чанка расположились на вершине длинного отрога, северная сторона которого, покрытая ступенями террас, спускалась в долину, где был луг с покинутой деревней и куда мы вышли во второй половине дня.

Атаковать сходу, тем более, численно,