– Тетя дала, у нее много от покойного мужа осталось, я даже и не знал.

– А вам не приходило в голову спросить, чем же тете так помешал Федор Ямпольский?

– Она что-то говорила про смерть Ильи, своего сына, только я не сильно слушал, я про квартиру думал.

Казалось, парень даже не осознает того, что убил двоих человек, покушался на Юлю с дочкой. У него перед глазами стояла квартира, которой он лишился.

– Не понимаю, – говорил следователь по этому делу своему коллеге. – То ли он совсем тупой, то ли это болезнь у него какая-то. Ему же совсем не жалко тех, с кем он расправился. Он ведь и жену Ямпольского ударил ножом, чтобы уж наверняка убить ребенка.

– Это болезнь поколения, как мне кажется. Спроси любую девчонку на улице, что она от жизни ждет, знаешь, что тебе ответят? А она скажет, что ей нужен богатый муж, квартира, свой большой дом в Подмосковье и постоянные поездки за границу на отдых. Ни одна не скажет, что хочет другого, например, помогать кому-то, или стать знаменитой художницей, а если и мечтает об этом, то только в том смысле, что за ее работы будут много платить.

– Ну, ты и сказал! Можно подумать, нормальных человеческих чувств не осталось!

– Конечно, есть и нормальные, только их все меньше становится. Ты посмотри, что по ящику показывают! Это же оболванивание народа!

– Не смотри всякую бяку, давай лучше работать. Я все же назначу этому уроду психолого-психиатрическую экспертизу. Пусть специалисты решают, насколько он нормален.

Георгия тоже вызывали несколько раз, но поскольку на время убийства у него было подтвержденное алиби, от него отстали. Тем более что в случае смерти жены он ничего не выигрывал. О том, что они собираются разводиться, так никто и не сказал и следствие этого не знало. Мужчина договорился со своим знакомым, что тот залезет в базу данных мобильной сети, которой пользовалась Люба, и скачает все ее телефонные звонки, принятые и непринятые, известные и неизвестные номера, за последние несколько месяцев.

Один номер заинтересовал Георгия, но когда он попытался по нему позвонить, ему ответил старческий голос. Старая женщина никакую Любу не знала, этот номер у нее давно и, возможно, она неверно набрала номер, потому так и вышло. Но у Георгия что-то будто скребло внутри, словно животное с когтями, царапало внутренности. Он привык доверять своему чутью, оно не раз спасало его на войне, и не только его, поэтому он записал телефон в блокнот, решив разобраться, как только окончится эпопея с подбором няни для дочек.

Поиском преступника, убившего его жену, занималась и полиция, она подняла все дела за последний год, но ничего похожего не нашла, вообще было совершенно непонятно, кому могла помешать молодая женщина. Оперативников несколько смущала необычная красота ее мужа, и один из них попытался выяснить, насколько верен был Георгий своей жене. Оказалось, за ним ни одного адюльтера не числится. Оперативнику так и не удалось найти женщину, с которой у Георгия были бы отношения, выходившие за рамки деловых.

– Этого просто не может быть, чтобы у такого красивого мужика не было бабы на стороне!

– Бабы, может, и нет, может, у него не подруга, а друг, ты же это не проверял, – лениво возразил его товарищ.

– Проверю, – пообещал первый, но, к его глубокому сожалению, и здесь его ждало разочарование. Смерть жены Георгия оставалась загадкой для всех. Проверили еще раз ее телефон, ничего, не было звонков от кого-либо постороннего за последние несколько дней. Оперативники знали, что перед гибелью женщина уезжала на два дня к родителям, потом вернулась, и тут ее убили. Если бы раскрутить на это убийство Крякина, то все сложилось бы как надо, но тот никак не хотел брать смерть женщины на себя. В конце концов, было решено, что Любовь Мезенцеву убил Крякин, сознается он или нет в этом преступлении, но сделать это мог только он и больше никто. Именно он перепутал женщин, и вместо Саши Ямпольской убил Любовь Мезенцеву. С точки зрения следователя, а также оперативников, Крякин был не слишком умен и легко мог спутать женщин между собой. Ни следователь, ни оперативники не задались вопросом, а зачем ему было убивать Ямпольскую. Ведь задача была в том, чтобы лишить Клавдию Степановну и Олега Петровича самых близких людей, лишить их продолжения рода. На Юрия Степановича почему-то это не распространялось, то ли его сочли не самым близким родственником, то ли просто до него руки не дошли, как не дошли они до сына Юлии, дочери Клавдии Степановны. Вообще, вся эта история казалась оперативникам дикой. Только следователь, который уже много видел и не таких историй, относился к произошедшему более спокойно. Все это Георгий узнал от Стаса, а тот в свою очередь – от Андрея Андреевича.

– И что ты думаешь об этом? – спросил он при встрече со Стасом.

– Похоже, все так и было, ведь эта мысль пришла первой не им, операм, а тебе. Странно, что Крякин так упорно отказывается, мне кажется, на приговор это никак не может повлиять.

– Это ты зря, одно дело – убийство одного человека и хулиганские действия в отношении другого, пусть и с тяжелыми последствиями, и совсем другое, когда убивают двоих. Ведь судья может так повернуть дело, что он не выкрутится и получит большой срок.

– А как же покушение на Юлю и ее дочь?

– Ну, это вообще недоказуемо, думаю, он посидит в СИЗО и там его научат, как и что говорить на суде, а о чем лучше молчать. Он и так много наболтал под протокол. Он ведь вообще может отказаться от своих показаний относительно сговора с Инной и ее свекровью. Ты не забывай, Наталья Игоревна лежала в психушке, с нее вообще нет спроса, а Инна прикинется овцой, которая ничего не знала, ну или считала, что все это только слова свекрови, а на деле ничего не происходит. Понимаешь, если бы они начали с Юли и Маши, тогда можно было бы доказать их причастность. Мотив налицо. Но они начали с Ямпольских, а тут мотив крайне расплывчато виден. Ведь Олег Петрович много помогал женщинам, и наверняка Инна об этом не забыла. Возможно, потому и начали с Федора и его жены, что пытались запутать следствие. Только случайность помешала в лице Юрия Степановича. Если бы он не обнаружил мать Ильи в доме Инны и та не дала показаний о своем родственнике, все у них могло бы получиться.