Испытывая непреодолимое желание немедленновыплюнуть чудовищную смесь, я пробормотала:

– Уж лучше картошечку пожарить!

– Чистый яд, – тут же заявилаВиктория, – корнеплоды нужно только варить, причем с умом! Первую водуслить, вторую тоже, и есть без масла. Вы вообще отвратительно питаетесь, нуничего, пока я здесь, займусь готовкой, естественно, когда есть время.

Я молча ушла к себе. Никакие возражения не шлис языка. Слишком хорошо помнила я свой презрительный взгляд, брошенный в первыйдень пребывания у Кати на куриные окорочка. Боже, неужели я была такой, какВиктория!

Вечером домашние с тоской поглядывали втарелки.

– Каша «Здоровье», – пробормоталаЮля, ковыряя ложкой в тарелке.

– В самый раз распарилась, –сообщила Виктория, смакуя угощение.

– Вы уверены, что это еще никто неел? – осведомился Сережка.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла«повариха».

– Выглядит так, словно кто-то уже одинраз угостился кашкой, а потом стошнил в кастрюльку, – пояснил Сережка.

– А почему у тебя на голове пакет? –быстренько перевела разговор на другую тему Юлечка.

– После тридцати, – откликнуласьгостья, – следует особо тщательно следить за собой, вот ты, например,Юлия, как ухаживаешь за волосами?

Девушка пожала плечами:

– Просто. Мою, расчесываю, укладываю.

– Вот! – торжественно провозгласиладама. – Абсолютно неверно. К сорока годам непременно облысеешь. Слушайвнимательно. Берешь стакан кефира, луковицу и три столовые ложки рыбьего жира,намазываешь смесь на голову и держишь час.

– Фу, – сказал Сережа.

– Но это еще не все секреты, –воодушевленно вещала Виктория, не замечая наших брезгливых взглядов. – Вотя вчера купила книжку «Ваша красота», там рассказывают, как правильно краситьволосы, чтобы не нанести им ужасный урон. Оказывается, краску для волос следуетсмешать не с водой, а с собственной мочой, тогда пряди не слипнутся.

– Ты хочешь сказать, что под пакетом какраз такая смесь? – спросил Сережка.

– Да, – ответила Виктория, –впрочем, уже пора снимать. – И она взялась руками за пакет.

– Только не здесь! – завопилСережка, роняя вилку.

– Меня сейчас стошнит, –пробормотала Юля, выскальзывая за дверь.

Я была с ней солидарна. Слышала, конечно, промодную ныне уринотерапию, но применять ее на практике…

– Скажите, пожалуйста, какие мынервные, – дернула плечом гостья и ушла.

Из ванной послышались плеск воды и ее бодроепение.

– Никогда бы не сумел пописать наголову, – возвестил Кирюшка. – Как она умудрилась сделать такое?

– Хоть ты помолчи, – велел Сережка ирезко отодвинул от себя чашку с чаем. – Спасибо, Лампадель, но у меня весьаппетит пропал.

Шум воды утих, следом загудел фен. Я сталасобирать тарелки со стола, неожиданно подумав: а что, если Катю уже убили? Ведьнегодяи получили бумаги, и она им больше не нужна! Может, все-таки стоилообратиться в милицию? Но я слишком долго читала все выходившие в нашей странекриминальные газеты и знала: правоохранительные органы медлительны,нерасторопны и склонны верить только неопровержимым доказательствам. А тутявлюсь я с дурацкими рассказами. В лучшем случае выгонят, в худшем вызовут психиатрическуюперевозку.

По кухне поплыл ароматный дым. Сережкараскурил «Мальборо».

– Ты бы поменьше табакомувлекался, – брезгливо заметила я, – желудок испортишь.

Юноша уставился на меня удивленным взором:

– При чем тут желудок?

– Ну когда глотаешь дым, очень горячо вжелудке делается!

– Ой, Лампадель, – расхохоталсяпарень, – кто же дым глотает, его вдыхают.

– Как? – удивилась я. – Всегдасчитала, что глотают.

– Смотри, – ухмыльнулся Сережка и снаслаждением затянулся.

– Дай попробую, – попросила я.

Сережка протянул пачку. Я зажгла спичку,поднесла к сигарете…

– Теперь тяни воздух внутрь, влегкие, – велел «педагог».

Я вдохнула клубы и моментально приняласьсудорожно кашлять. На глаза навернулись слезы, рот наполнился горькой слюной.Бог мой, какая гадость! Отчего же это у курильщиков такие блаженно-довольныелица? Нет, решено, я только глотаю дым, пусть это не совсем правильное курение,но мне оно нравится намного больше.

– Эти сигареты крепкие, – пояснилСережка, – лучше взять ментоловые или легкий «Вог».

– Спасите, – донеслось изванной, – кто-нибудь, на помощь!

Мы бросились на зов. В маленькой парнойкомнате стояла с феном в руках Виктория. Безжалостно-яркий свет стоваттнойлампы освещал ее подтянутую фигуру, облаченную в халат.

– Что случилось? – нервно спросилая.

Гостья, не в силах сказать ни слова, подняларуку и ткнула пальцем в голову. В следующую секунду мы с Сережей схватились заруки и постарались не заржать во весь голос. Зрелище было ошеломляющим.

Роскошные, на удивление пышные волосы женщиныблестели словно в рекламе шампуня «Пантин». Пряди красиво изгибались, окаймляялицо, прическу можно было счесть идеальной, кабы не одна малюсенькая деталь.Роскошные кудри сияли всеми оттенками зеленого – от нежно-салатового до густо-изумрудного.

– Ни фига себе! – завопилпоявившийся Кирка. – Тетя Вика, ты похожа на взбесившуюся елку!

– Да уж, – пробормотала Юля, –эффект сногсшибательный.

– Нет, ужас, отчего такое вышло? –лепетала Виктория, щупая похожие на пучки молодой петрушки волосы. –Просто безобразие, я подам в суд на магазин. Между прочим, покупала краску негде-нибудь в подворотне, а в фирменном представительстве «Велла» на Тверской.Если уж там подделку всучили! Вот, гляди, черным по белому написано – «светлыйкаштан». – И она ткнула мне в руки коробочку с изображением молодойженщины.

– Дай сюда, – велел Сережка ипрочел: – «Фирма гарантирует данный оттенок только при соблюдении всех правилокрашивания». Да, тебе ничего не светит, тут ничего не написано о том, чтокраску можно смешивать с содержимым унитаза! Наверное, произошла неуправляемаяхимическая реакция.