хватило связей и влияния устроить ее в эту академию, а это ты, да? Ты злишься? Зачем? Разве ей плохо в здесь? Проклинает всех неугодных, только, увы, того, на кого действительно направлен ее гнев, она проклясть не может. Очень важно правильно составлять контракты.

— Ты... — Краус сжимал и разжимал кулаки, но успокоиться не мог.

— Я отправлю его в Нижний Мир для пыток? — спросил Лефиус. — У людей так не получится, а вот у нас есть умельцы среди демонов.

— Я бы хотел сам на это посмотреть... — начал Краус, но Леф его тут же перебил:

— Организую экскурсию.

— Скоро некому будет организовывать. Потому что придет мой сын. Вы-то себя защитите, но что насчет студентов академии, которые и близко не обладают подобными талантами? Подождите чуть-чуть и повеселитесь от души, хе-хе.

— Пойдем отсюда, Вилина, кажется, мы выяснили все, что могли.

— Не все, — впервые за все время пребывания в темнице заговорил Руфиус. — Чья кровь заблокировала дар Вилины?

Глава 31

С момента поимки Мессера прошло уже пять дней. Я за это время успокоилась, кое-как переварила мысль о том, что все мои беды — это дикая смесь случайностей и глупых поступков, причем первого в большей степени. Раньше было лучше: куда приятнее думать, что я не слишком хороший и предусмотрительный человек, чем принять тот факт, что я обычная неудачница, угодившая в мерзкую историю.

Еще и Лефиуса утешать пришлось, который все эти дни ходил сам не свой. Я допытывалась у него весь день, что же с ним происходит, почему он не смотрит мне в глаза. В конце концов, я схватила его за руку, усадила рядом с собой на кровать и потребовала рассказать, иначе... иначе...

Иначе буду плакать, пока не заболею. Самое странное, что такой глупый и бессмысленный шантаж действительно сработал! И Леф честно рассказал мне, что считал себя виновником всех моих бед.

— Я никогда не думал, что событие, которое было для меня не более чем незначительной неприятной ссорой, может так повлиять на чью-то жизнь. Мы с Краусом расследовали это дело... Ты знаешь, что за все время пострадало больше трех десятков призывателей? И это истинные призыватели, которые были не просто деловыми партнерами для жителей Нижнего мира, а настоящими союзниками, кто радел за доброе отношение к демонятам и налаживание хороших отношений. И, хуже всего, что в этом деле пострадала ты, моя призывательница, моя Рисшеэннэ, — сказал Лефиус, обнимая меня и утыкаясь лицом прямо в шею. — Не могу об этом не думать. Не могу не осознавать, что не решись ты на этот несчастный призыв для уборки библиотеки, твои силы забрали бы, а мы никогда не встретились.

— Но это не твоя вина, — начала я, однако Леф стиснул меня крепче и упрямо сказал:

— Прямой вины нет, но косвенная — очень даже. Я судил о людях не по вашим, людским меркам, а по демонским. И ошибся. Я не смогу тебе объяснить полностью, но все эти события спровоцировал я, а потому вина на мне приличная.

— Но почему? Как ты можешь отвечать за гнусные поступки других людей?!

— Вилина, я представитель высшей расы. Ответственность на нас куда больше, чем на людях. Радует лишь то, что у меня есть шанс все исправить. Так что в этом мире я остаюсь надолго. Не только для того, чтобы поймать и обезвредить Акреона, но и для помощи всем пострадавшим призывателям.

— Акреона так и не нашли? Даже кровь не помогла?

— Верно. Краус говорил, что у него три серьезных артефакта. Один — это антидемонический, который подавляет и «сжигает» нашу силу, второй — маскировочный. Он, скорее всего, и ответственен за то, что мы даже с кровью не в силах отыскать его. А вот о третьем артефакте, боюсь, нам еще предстоит узнать. Я рассчитывал, что он используется для призыва демонят, но ошибся: там Акреон точно задействовал собственные искусственно увеличенные силы.

— Меня пугает то, что он затаился. Если я правильно поняла, то он обязательно придет сюда, чтобы забрать мои силы для победы над тобой.

— Или не сюда, — неожиданно ответил Леф. — Мессер — мерзкий, но практичный человек. Ты не единственная призывательница, в кого поместили силу статуи. Я, кстати, так до конца и не понял, каким хитроумным способом они это сделали. Но за все, что они натворили, платить им придется много и долго.

— Да, подобного рода вещи строго запрещены.

— Дело даже не в этом, моя милая призывательница. Статуи — это особый артефакт, подаренный вашему миру одним могущественным высшим демоном. Когда-то он снес целый город с лица земли, чтобы спасти свою призывательницу. Пострадало очень много людей. Чтобы хоть как-то загладить вину, этот демон принес в мир статуи призыва, наполненные, скажем так, «дружелюбием». Эти статуи образовали сеть по всему вашему миру и увеличили силы призывателей. Таким образом людям стало легче призвать демонят, которые помогали с восстановлением разрушенного города. Город восстановили быстро, а статуи остались — подарок же. Когда Мэссер стал опустошать их, чтобы накачать силой призывателей, то сеть нарушилась, а призывательская способность многих людей вернулась к таковой, как и должны была быть изначально. Кто-то вроде тебя или Крауса, обладающие высоким дружелюбием, не ощутили последствий, но другие — очень даже. Так что, учитывая катастрофические итоги деятельности Мессера и Акеона во имя мести, то их ждет высшая мера наказания.

Так вот как оно было! Я едва не рассмеялась над своим самомнением. И наивностью. А ведь когда-то я боялась, что именно я повлияла на силу призыва, разрушив статую в той комнате. Боялась, что покойный Четтер Грин будет меня шантажировать из-за этого факта. Высшая степень наивности!

— И почему раньше на эту причину не подумали? — пробормотала я.

— Потому что не знали о наличии статуй. Та демоница, партнер Керина, чтобы не маяться от скуки, подняла исторические архивы, пару раз сбегала в Нижний Мир и все выяснила. Одной проблемой меньше, но лучше бы решились другие вопросы, — хмыкнул Лефиус. — Кровь...

Да, мы так и не узнали, чья кровь использовалась. Об этом Мессер не сказал. И не потому, что не хотел. Лефиус едва не вскрыл его разум, но информации о том, благодаря чьей кровушке на меня наложено заклятие, не было. Акреон оказался не менее предусмотрительным, чем