в спину, от чего он пошёл ближе ко дну. А потом выскочивший из какой-то расщелины угорь схватил его за руку острыми, как тысячи спиц, зубами и принялся вгрызаться в его плоть. От удивления Рик вскрикнул и проснулся. Открыв глаза, он обнаружил себя в рубке, где так и уснул, предварительно погасив всё освещение, кроме аварийного оповещения. Ощущение, что его руку кто-то ест, никуда не делось. Аккуратно, используя вторую руку, он достал ладонь из-под ноги.

С грустью поглядев на затёкшую и уже онемевшую руку, он слегка тряхнул ей и принялся аккуратно, по миллиметру, её разрабатывать. Сознание с ленцой предложило окунуться в Силу и разогнать кровь по венам, но этот вариант он отмёл.

Слишком, слишком часто он прибегал к Силе, как к палочке-выручалочке. Настолько, что забыл, какая мощь и опасность за ней скрывается.

— Адам, корабельное время, — парень поднялся, продолжая придерживать затёкшую руку.

— Шесть утра, двадцать четыре минуты, тридцать одна секунда, — Рик с тоской поглядел вначале на кресло, потом в сторону своей каюты, потом в камеру. Обречённо вздохнул. Идти спать дальше было поздно. А шуметь — ещё слишком рано. Никто не вводил на корабле режима дня, то есть он не вводил, а значит, все жили по своим внутренним предпочтениям.

— Спасибо, — он ещё раз пошевелил рукой и бросил прощальный печальный взгляд на своё кресло. Давно его не вырубало в кокпите. С другой стороны, ничего нового в этом тоже не было.

Оказавшись на камбузе, он сделал себе завтрак на скорую руку, заварил травяной чай и наскоро перекусил. Потом настрогал несколько бутербродов и слил чай в термос. Со своей нехитрой ношей отправился в мастерскую.

У входа на камбуз на него внимательно уставился Дарас. Поглядев капитану в глаза, он осуждающе уставился на коробку с бутербродами.

— Попрошайничаем? — уточнил Рик, глядя на животину тогорианца. Тот поднялся на задних лапах и сделал очень выразительный жест передними. — Попрошайничаем…

Растерзав бутерброд, он выдал спукамасу кусок ветчины. Потом быстрыми тихими шагами отправился в узел связи, закрыв за собой дверь. Пусть Дарас будит своего хозяина, а не капитана на еду разводит.

Следующие полчаса ушли на то, чтобы подключить Адама к управлению двумя системами безопасности: первой, включаюшей бытовые вопросы — управление дверьми, освещённостью, дроидами-уборщиками. И второй, отвечающей за климат-контроль корабля, сантехнические системы и силовые поля.

Затем капитан вернулся в мастерскую, открыл свой ежедневник и погрузился в размышления о том, что нужно сделать сегодня, а что подождёт. Наконец послал сообщение штурману о том, что ждёт его в мастерской. И принялся аккуратно расставлять голопроекторы, сводя их в одну, пусть и временную, систему.

Глава 316

Примирение несколько затянулось, и вызов капитана выдернул Ника из глубин сна, где ещё слышались отголоски чарующего зова глубин Силы.

"Хорошо, что догадался поставить на вибро", — подумал он, бросив взгляд на комм, чтобы уяснить, какая бессовестная личность смеет будить его в семнадцать утра. Капитан. И не семнадцать, а семь. Ну ладно, с какими-то там минутами. Но капитан.

Придётся идти.

Шер так уютно спала, умудряясь одновременно обнимать одеяло, подушку и мужа, что на мгновение закралась мысль послать всё и всех к забраку на рога, закрыть глаза и сделать вид, что никакого вызова не было. Но выучка взяла за шиворот сонного штурмана, подсунула вместо него под руку Шер вторую подушку, поправила одеяло и поволокла свою жертву в санблок.

Приводить себя в порядок.

В мастерскую Ник явился с покрасневшими глазами и мокрыми волосами, но вполне проснувшийся. Хотя во взгляде отчётливо читалось: "Ну и какого…?!"

После налёта на камбуз капитан выглядел вполне довольным жизнью человеком, разве что левое ухо выделялось краснотой на фоне всего остального.

— Да, всё же с пробуждением придётся идти как в детском лагере, в восемь утра. Если даже штурман в семь спит, — Рик грустно вздохнул, пододвинул к Нику контейнер с бутербродами и термос с чаем, — угощайся.

— У меня медовый месяц, между прочим, — очень прозрачно намекнул тот. Но от завтрака отказываться не стал. — Что такого неотложного случилось, что это не могло подождать?

Взгляд штурмана остановился на живописном ухе капитана.

— Это кто тебя так приласкал?

— В салочки играли, — чуть улыбнувшись пояснил Рик, потрогав мочку уха. Боли уже не было. Потом ровным тоном добавил, — И Ник, не обижайся, но на корабле ты в первую очередь штурман и второе лицо корабля. А потом уже всё остальное.

Он вывел на голопроектор вчерашние таблицы, поколдовал с чёткостью и качеством картинки.

— Смотри, вчера Шер настоятельно просила работы, хоть какой-то. Мррухс — отлёживался в каюте, но он кот и ему положено. Если посмотреть посещаемость помещений, то мы выясним, что команда в основном занята переводом провианта, — всё тем же спокойным тоном пояснял капитан, — это наводит меня на мысль, что к планете мы прилетим довольные. Но шарообразные. А значит, наша задача обеспечить экипажу корабля занятие. Как это… От каждого по возможностям, каждому по потребностям. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Причина — достаточна?

— Причина серьёзная, но не настолько неотложная, — вздохнул штурман. — Пару часов могла бы подождать… Ладно, раз уж ты всё равно меня разбудил, давай подумаем. В Лётной нас загружали по самую маковку, но это для того, чтобы сотни молодых инициативных идиотов не натворили глупостей. А мы умудрялись их творить даже в таких условиях. Тут ситуация несколько иная. И экипаж взрослый и в основном разумный, и "Случай" не казарма… А самое проблемное — Леди Айрен на борту. Вчера у нас вышло… Небольшое разногласие. Ты моё мнение знаешь, — Ник с сожалением отставил пустую кружку. — Но капитан здесь ты, и решения принимаешь в конечном итоге тоже ты. Так что исходи из того, что либо у команды будет возможность как-то с ней наладить отношения, либо мы тут все перегрызёмся нахрен и мяукнуть не успеем. Совместные занятия — это хорошо. Но нужно ещё что-то помимо них. Не знаю, что. Хоть рисовать, хоть петь, хоть крестиком вышивать — но обеспечить её лояльность.

Рик сел на стул, почесал бровь, размышляя.

— Так. Ник. Ещё раз. У меня были разногласия с Шер. По поводу нашей пассажирки. И я убедил, скорее себя, чем её, что Айрен должна сойти. После станции моя аргументация не была столь сильна. Фалиенка осталась. Не потому, что я так хочу. Потому что это бросило бы семя раздора в команде. До той поры мы никого не бросали, — про то, что они много кого оставили