- Но я думала об ужасных вещах. Меня переполняло… - Микки содрогнулась, не в силах продолжить.

- Ты была отравлена ненавистью, завистью, страхом и эгоизмом. То были не твои мысли, Микадо, то были больные тени твоего отравленного воображения. Ты не должна ругать себя за их зло, потому что тогда это тоже будет для них своего рода победой. Если они сумеют испортить твою жизнь, даже после того, как были изгнаны, то они не побеждены по-настоящему.

- Я никогда больше не позволю им себя одурачить. И еще я никогда больше не пойду в этот проклятый лес. - Микки подняла голову и посмотрела на Астерия. - Как ты можешь это выносить? Как ты можешь выходить туда и собирать нити реальности, зная, что и эти уроды тоже там, наблюдают за тобой, выжидают момента, чтобы напасть?

- Это моя судьба - сражаться с ними. Многие из них - мои старые, давно знакомые враги.

- Но разве ты не боишься?

- Только тогда, когда я думаю о том, что может случиться, если я проиграю и позволю им проникнуть в наш мир.

- Но ты никогда не проиграешь, - сказала Микки.

- Нет. Я не могу.

Микки подумала, что в голосе Астерия прозвучала невероятная усталость, и отчаянно понадеялась, что у него не будет больше причин сражаться с Похитителями Грез, пока он не отдохнет как следует и…

- Ох, боже! Отпусти-ка меня! Ты должен вернуться и проверить, все ли в порядке со Стеной роз и что никакой частицы этих тварей не осталось в нашем мире!

- Наш мир в безопасности. Северный ветер унес последние остатки тварей далеко в лес.

- Но разве тебе не нужно все-таки вернуться и убедиться, что там действительно все в порядке?

- Там все хорошо, Микадо. Когда Похитители Грез сталкиваются с сопротивлением и проигрывают, они не слишком скоро собираются для нового нападения. Они знают, что, если их опознали, их способность портить людям жизнь серьезно ослабевает. Они должны отступить и зализать раны и подготовиться к нападению когда-нибудь позже.

- Я помню, их вожак сказал, что он никогда не исчезнет.

- Так и есть. Мы должны всегда помнить об этом и быть настороже.

В памяти Микки всплыла фраза, прочитанная ею когда-то, и она тихо произнесла ее вслух:

- Отступившее добро сильнее победившего зла… - Она погладила Астерия по щеке. - Ты сражался на стороне добра.

- И я не позволю злу восторжествовать.

- А я не позволю им испортить мою жизнь; они меня не победят.

Микки снова опустила голову на плечо Астерия и спросила:

- Но как ты спас меня от смерти?

- Я обратился с мольбой к Кроносу, - тихо ответил Астерий.

Микки снова вскинула голову.

- К твоему отцу?! Астерий кивнул.

- Ты говорил со своим отцом?

- Недолго.

- И как давно ты разговаривал с ним в последний раз? - спросила Микки, удивленная странным выражением лица Астерия.

- Я прежде никогда с ним не разговаривал.

Микки ужасно рассердилась на надменного титана, так беспечно породившего, а затем бросившего сына, и страстно захотела унять многовековую боль от одиночества, что досталось на долю Минотавра. И, не зная, что тут можно сделать, поцеловала его в щеку.

- Спасибо, что спас мне жизнь, - сказала она.

Лицо Астерия смягчилось, он улыбнулся.

- Я просто отплатил услугой за услугу, Эмпуза. Помни, ты ведь тоже однажды вернула меня к жизни.

- А и правда… - Она ущипнула его за подбородок. - И в таком виде ты мне нравишься больше.

- Это потому, что тебе надоело ходить пешком и ты наслаждаешься, что тебя возит собственный зверь?

Микки расхохоталась.

- Ну, миф утверждает, что Минотавр был наполовину быком, однако мне не кажется, что быки - наилучшие перевозчики тяжестей. По слухам, это не слишком покорные животные.

- В таком случае слухи абсолютно верны, - заявил Астерий, крепко целуя ее и грозно рыча.

К тому времени, как они добрались до берлоги Астерия, Микки уже устала сидеть у него на руках, но когда он наконец поставил ее на ноги, пол пещеры слегка покачнулся под ней. Особенно ей стало плохо после того, как она увидела, что от ее хитона остались только полосы, жесткие от засохшей крови.

Микки застонала сквозь стиснутые зубы.

- Ох, меня вывернет наизнанку, если я сейчас же не смою с себя все это! Ты не мог бы отнести меня наверх, к ваннам?

Он снова подхватил ее на руки, но вместо того, чтобы выйти из пещеры, направился в свою спальню.

- Ладно, я понимаю, что с головой у меня сейчас не все в порядке, но я уверена, что ты идешь не в том направлении. Не то чтобы мне не хотелось очутиться в твоей постели, но… лучше после того, как я смою с себя всю эту грязь.

- Мы с тобой забыли осмотреть до конца мое жилище.

- Мы не забыли; мы просто сделали перерыв, - заявила Микки.

- Так позволь мне теперь, не прерываясь, показать то, чего ты еще не видела.

Астерий пронес ее через спальню и вошел в полукруглый проем, приютившийся в самом углу; Микки до сих пор его не замечала. За проемом открылся освещенный факелами туннель, а в конце его - новый проем, сквозь который, как с удивлением заметила Микки, проникали солнечные лучи.

- Знаешь, а в этом местечке действительно есть нечто очень… берложье. Я хочу сказать, тут очень уютно и красиво. Думаю, тебе надо называть свой дом…

Микки помолчала, раздумывая, пока Астерий приближался к освещенному выходу. А потом он вышел из туннеля в большую круглую комнату, в потолке которой в самом центре было отверстие, пропускавшее ясный утренний свет. И еще в это отверстие стекала вода из горячих источников.

- Думаю, тебе надо называть его настоящим раем! - выдохнула Микки.

Астерий рассмеялся и опустил ее на пол. В одну секунду Микки содрала с себя остатки хитона, спустилась по гладким ступеням и с довольным стоном окунулась в восхитительно горячую воду. Она услышала, как Астерий произнес короткий резкий приказ на своем магическом языке, с помощью которого призывал разные вещи, - и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из воздуха возникли две корзины. В одной лежали разные сорта мыла, чистые полотенца и длинный кусок ткани для хитона. Вторая… тут Микки радостно вздохнула, - вторая была наполнена едой.

Астерий достал из первой корзины хрустальный флакон и улыбнулся Микки. Она усмехнулась в ответ, гадая, с чего это вдруг он так смутился.

- В чем дело? - спросила она.

- Твое мыло, - ответил он, протягивая флакон.

- Я не о бутылке. Я спрашиваю, что это у тебя за выражение лица такое?

- Я бы хотел спросить тебя кое о чем…