Разговор начался с «нам надо поговорить, ясно?». Брутал не стал дожидаться ее ответа, потому что, по-видимому, заметил, как окаменело лицо Динь, а даже если и нет, то прекрасно понимал, что ей вряд ли захочется с ним даже здороваться.

– Ты уже все доказала.

– Что все? – Динь постаралась, чтобы ее голос звучал жизнерадостно. – Я не понимаю, о чем ты. Если обо мне и Финне…

– Не существует тебя и Финна. По крайней мере, не так, как тебя и меня.

– Ну, ты совсем обнаглел…

– Послушай, Динь, то, что ты делаешь с Финном… это совсем не твое.

Ей захотелось засунуть эти слова ему в задницу. Захотелось дать по голени, или что там еще делают в драке девятилетки, потому что Брутал знает ее лучше всех на свете, и она его за это ненавидит.

– Просто мы «друзья с привилегиями», – сказала Динь вместо этого. – Я и Финн. И это никак тебя не касается.

– Не строй из себя идиотку, Динь. Ты знаешь, что делаешь это только для того, чтобы достать меня. Я трахаю Эллисон, а ты – Финна. И ты не стала бы делать этого с ним, если б не знала, что я делаю это с Эллисон.

– Ах вот, значит, как ты это видишь? Думаешь, можешь читать мои мысли? Или то, что разрешено тебе, не может быть разрешено больше никому?

– Это разрешено любому, кто захочет. – Брутал переступил с ноги на ногу и провел ладонью по своим взъерошенным волосам. Как всегда, он был одет с иголочки – неудивительно, что девчонки так и вешались ему на шею. – Просто… Послушай, это не значит, что ты мне не нравишься, Динь. Я имею в виду, по-настоящему. Даже очень. Но все остальное… Вся эта муть об эксклюзивности отношений… Я все время пытаюсь объяснить тебе, что я не так устроен. Мне надо чего-то большего.

– Ага, я все поняла, – ответила Динь. – Но, знаешь, я еще поняла, что тоже устроена по-другому. Думаю, что обязана этим пониманием тебе, не так ли? Оказалось, что давать радость другим людям имеет чертову уйму преимуществ, а я этого никогда не узнала бы, если б ты не засунул эту корову Эллисон прямо мне в глотку… Ой, прощения просим. Все ведь было нет так, верно? Это ведь ты просовывал свой язык ей в глотку, а все остальное – в другое место…

– Вот видишь. Опять. Это не ты говоришь, – произнес Брутал с выражением отвращения на лице. – Слушай, давай заключим перемирие.

– «Ты же знаешь, как я устроен», – передразнила она его. – Ты говоришь, что хочешь перемирия, а на самом деле жаждешь, чтобы я все время была рядом и ждала, а вдруг она тебе надоест и ты вернешься и сделаешь мне одолжение, сделав своей потаскушкой из Тимсайда, и тогда тебе не придется провожать Эллисон домой.

– Все ты врешь. – Сказав эти слова, Брутал побагровел так, что Динь поняла, что попала в самую точку.

– Так, да? – переспросила девушка. – И о чем же, Брутал? Можешь не отвечать. Проблема не в том, как притащить Эллисон к себе на перепехтин, правда? Проблема в том, как избавиться от нее после этого. Ты не можешь сделать это так, как тебе хотелось бы. Угадала? – Динь рассмеялась. Даже ей самой смех показался несколько истеричным, но ей было приятно от того, что она оказалась права. – Должно быть, это полный отстой! Ей хочется провести с тобой ночь, а тебе хочется, чтобы она по-быстрому оделась и ушла, только ты не можешь ей об этом сказать. Правильно? «Спасибо за перепих, милая, а теперь, если не возражаешь…» Вот в чем твоя настоящая проблема.

Динь ждала, что после таких слов он от нее отвалит, но Брутал этого не сделал. Вместо этого он стоял и ждал, когда она закончит. А потом сказал:

– А ведь ты даже не можешь понять, что это было, когда я остался…

– Что? – переспросила Динь. – Ты это о чем, Брюс?

– О том, что я остался.

– Где?

– С тобой. В твоей комнате. На всю ночь. В постели. А остался я потому, что ты другая, ты не одна из всех. Я остался, потому что ты мне нравилась. И сейчас нравишься.

Что-то в его голосе было не так. Динь это слышала – что-то очень похожее на панику, очень похожее. И она поняла, для чего он остановил ее на Касл-сквер. Она, черт возьми, поняла, что ему от нее надо и ради чего он готов был врать ей напропалую.

Она лелеяла свою ярость весь оставшийся день. Знала, что без нее не сможет осуществить то, что задумала. Вернувшись в Тимсайд, Динь прошла в свою комнату и вытащила из шкафа то, от чего тщетно пыталась избавиться девять дней назад. Она уже держала две части туалета над вонючим контейнером с мусором, но так и не смогла выбросить их туда. А ведь очень хотела. И понимала, что это необходимо. Но в самый последний момент рука не поднялась. «Их же можно спрятать получше, – сказала Динь самой себе. – Ведь настанет день, когда я снова смогу их надеть. Ведь правда?»

И вот сейчас девушка открыла пакет, в который сложила юбку и покрытый блестками топ. Вытащила их и с любовью расправила на кровати. И стала ждать.

Когда Брутал вернулся домой, она сразу же услышала это, потому что он опять притащил с собой эту дуру Эллисон. Динь услышала шепот и негромкий смех – на этот раз не хихиканье, – а потом последовало молчание в коридоре, когда они там целовались, а потом дверь его комнаты открылась и закрылась, и именно этого она и дожидалась.

Динь собрала одежду и прошла в его комнату. Стучать она не стала. Распахнула дверь, бросила одежду внутрь и сказала:

– Я тебя прикрыла. Поэтому можешь делать с этим что захочешь.

И только после этого Динь увидела, что на этот раз Брутал притащил в дом не Эллисон Франклин. На коленях перед ним с горящими глазами стояла Фрэнси Адамиччи и расстегивала молнию на его брюках.

– Динь! – рассмеялась Фрэнси, не прекращая того, что делала. – Хочешь присоединиться?

Хиндлип, Херефордшир

На этот раз повторялась все та же тягомотина, что и во время их первого визита в Вестмерсийское управление полиции. Барбара и Томас начали с неизбежного ожидания у пустынного пропускного пункта, где их продержали достаточно долго для того, чтобы они потеряли терпение. Потом ехали к главному зданию, мимо камер наружного наблюдения, по простору открытой местности. После этого случилось нечто новое, потому что Линли долго искал парковку на достаточном расстоянии от других машин. Барбара знала, что это делается для того, чтобы сохранить медную краску на игрушке стоимостью в один миллион фунтов стерлингов, каждый дюйм которой был любовно отполирован вручную. А после этого вновь возобновился хорошо знакомый ей процесс. Их заставили ждать в приемной, пока главный констебль не решит, что уже достаточно продемонстрировал им, что гости из Мета нынче так же нежеланны, как и в прошлый раз.

Правда, не прошло и десяти минут, как Линли положил конец этому ожиданию. Подойдя к внушительных размеров стойке, он сказал одному из гражданских лиц, которые сидели за ней:

– Главный констебль уже все нам показал. Теперь, так как мой детектив знает, как пройти в его офис, вы можете или сообщить ему, что мы уже идем, или наше появление окажется для него сюрпризом. Решать вам. Сержант? – Линли кивнул в сторону лестницы.