разом облучать себя до такого состояния, что у него начиналась лейкемия. Он довольно быстро попадал ко мне на приём, и я его исцеляла. Иногда дедушка может говорить всякие странные вещи, вроде того, что он, мол, мой рыцарь и непременно меня спасёт, но я научилась фильтровать его признания. В конце концов, он довольно безобидный старикан.

— Клементина, Захарию сто сорок лет, — сказал Беккет. — Как так получилось, что он дожил до столь преклонного возраста?

— Тут ситуация практически как с Глашей, только целебные воздействия гораздо реже, потому и эффект заметно слабее.

— Не подскажешь, зачем ты продлеваешь ему жизнь?

— Я не делаю это намеренно, — голос Клементины зачерствел. — Омоложение — побочный эффект любого моего исцеления. Десять-двадцать лет к сроку жизни прибавляется точно. Так что Захарий, скорей всего, просто хитрец, который хочет пожить подольше с моей помощью. Я, конечно, не одобряю его трюки с радиацией, но и понять его тоже можно — кто откажется пожить подольше?

— Он не похож на человека, который хочет пожить подольше, — сказал Сэм.

— Беккет, я не очень понимаю, зачем ты и Урквин интересуетесь Потапчуком. У вас была другая задача, именно под неё я и передала списки, — недоверчиво прищурилась Клементина. — Что вы там затеваете?

— Это как раз та самая задача, — ответил Сэм. — Этот милый дедушка — и есть убийца.

— Да быть того не может! — ахнула целительница.

— Я опознал его по фотографии, — подтвердил Сэм. — Старик, напавший на нас сразу после убийства Гарика Марсианца, это Захарий Потапчук.

— Невероятно, — ошарашено проговорила святая, приложив руку к щеке.

— Как, по-твоему, какие цели может преследовать Потапчук, совершая убийства? — спросил детектив.

В ответ Клементина только пожала плечами.

— Хотя бы что-то, прошу. Хотя бы намёк, хотя бы зацепку, — настаивал Беккет.

— Я не знаю! — сорвалась Клементина. — Он сошёл с ума. Слетел с катушек. Я просто в шоке. Ужас какой.

— Но что-то же толкнуло его на эти преступления?

— Понятия не имею, — снова пожала плечами святая. — Просто нейтрализуй его, Сэм! Ради всех нас, ради него самого.

— Спасибо за помощь, Клементина, — сказал детектив сухо.

Та кивнула, всё ещё сокрушённо прижимая пальцы к лицу.

— Всего доброго. Буду спать дальше, — сказал Беккет и отключился.

Закончив звонок, он долго смотрел на крестообразный шрам на своей ладони.

— И почему я больше тебе не верю, Клементина? Почему мне всё больше кажется, что ты водишь всех нас за нос? Почему? — спросил Сэм у пустой комнаты, и пустота ему не ответила.

Часть 26/30 - Начало штурма (всё идёт не по плану)

ДЕНЬ ВОСЬМОЙ

В два часа ночи они на скорую руку позавтракали. Сэм поделился с Мирандой информацией о Потапчуке.

— Ты полагаешь… — не докончила фразу напарница и неуверенно замолкла.

— Да, я более чем уверен, что мы разгребаем дерьмо за Клементиной, — бросил Беккет жёстко. — Теперь осталось понять, какие цели она преследует — сохранить положение вещей или его разрушить?

— Она хочет, чтобы мы убили этого старика… То есть, чтобы ты убил, — поправила себя напарница.

— Даже в этом я не могу быть уверен, — покачал головой мужчина. — Чем дальше мы углубляемся, тем ниже сползают маски, и под каждой — волчья морда.

— Я тебя не предам, — с чувством воскликнула Миранда.

— Ты даже не знаешь, кто ты на самом деле, — напомнил ей Беккет.

— Мне это неважно, — ответила она.

Ночное небо Марса было полно звёзд. Беккету оно напоминало старинную школьную доску, в которую долго кидались мелком. Купол 11А не был даже частично зеркальным. Наоборот, это была многослойная стекляшка «с просветлением», без искажений передававшая все прелести марсианского неба. У Сэма было стойкое ощущение, что купола попросту нет, и их двоих сунули прямиком в ледяную бездну космоса.

В куполе было морозно, порядка минус тридцати. Весь нижний уровень теперь был отдан под армейские склады, так что температура выдерживалась такая же, как в морозильной камере бытового холодильника. Весь купол выполнял именно эту роль — холодильника. На парочке теперь были практичные термолюксовые пуховики. В рюкзаке Беккета лежали комбинезон, шлем, перчатки и ботинки — всё с защитой от осколков.

Сэм открыл меню управления эскалаторами на экране болталки и запустил одну единственную дорожку на самой медленной скорости. Пусть они будут подниматься долго, зато бесшумно. Электрические двигатели, установленные в основании эскалатора, завыли, но с высоты полукилометра, где находился вокзал, шум от их работы едва ли будет слышен. Детектив знал, что человеческую речь с улицы обычно очень хорошо слышно на верхних этажах зданий — это из-за того, что звуки речи доходит до слушателя дважды: один раз напрямую, и второй — отразившись от земли. Но это всего лишь двухкратное усиление громкости — не более того. Так что насчёт шума работающих электромоторов Сэм был спокоен.

Перегнувшись через поручень эскалатора, он смотрел вниз — на крыши складов, покрытые изморозью. Если приглядеться, можно было заметить шарообразных патрульных дронов, нёсших свою бесконечную вахту вокруг складских корпусов. Они летали по периметру — туда-сюда, туда-сюда, без остановки. «Греются», решил детектив, дыша на замёрзшие пальцы.

Он не успел заметить, когда из глаз спутницы побежали слёзы. Беккет повернулся к Миранде, а та уже стояла заплаканная.

— Почему ты плачешь? — спросил Беккет.

— Я вспомнила, как я провела эти сто лет, — прошептала напарница.

— Расскажешь? — предложил Сэм.

— Не сейчас, — отрицательно мотнула головой женщина и попросила: — Давай пойдём и убьём его вместе. Теперь я понимаю — мы обязаны это сделать. Мы должны закрыть дело.

— Ты сможешь? — спросил Беккет. Миранда выглядела совсем расклеившейся.

— Да, я смогу, — кивнула ему швея и вытерла слёзы.

— Хорошо, — одобрил её решительность мужчина. — Главное, чтобы теперь Клементина не подстроила нам какую-нибудь пакость.

— Клементина Сидонская не будет нам мешать, — пообещала Миранда.

— Разве? — не поверил детектив.

— Клементина Сидонская на нашей стороне, — уверенно ответила спутница.

— Хотелось бы верить, — бросил Сэм, переключив внимание на цель их путешествия. До конца эскалатора оставалась какая-нибудь сотня метров. Скоро всё разрешится, приободрил он себя.

Сойдя с эскалатора на