— Слышишь меня, Таша?! Слышишь? Очнись, наконец! — кричал Евсей, нависая над ней, и хлестал ее по щекам изо всех сил. — Мам, вызывай скорую! Она, кажется, не дышит!

Таша с трудом подняла веки и моргнула. Евсей замер от неожиданности и перестал ее трясти и бить по лицу.

— Таша, это ты? Ты очнулась!

— Ева… — прохрипела Таша и на ее губах засияла счастливая улыбка. Таша быстро приходила в себя, облизнула губы, затем смогла пошевелить головой, поднять руку, словно выходила из долгой спячки.

— Ты не просыпалась очень долго! Мы испугались, пытались тебя разбудить, но не могли! — быстро прерывисто затараторил он, а потом крикнул Вере. — Мама, она пришла в себя! Все в порядке!

Тут же послышались быстрые шлепки тапочек по ламинату. Вера бросилась к Таше и стала ее целовать и обнимать. Таша от счастья начала плакать. А вместе с ней порыву поддалась и Вера. Один лишь Евсей, почесывая затылок, с недоверием смотрел на сестру.

— Мама, погоди.

Он отодвинул Веру рукой и присел рядом с Ташей на кровати. Придав своему лицо как можно более строгий и угрожающий вид, он обратился к только что очнувшейся Таше.

— С какой игрушкой я спал до восьми лет? Быстро отвечай!

— Что? — растеряно переспросила Таша, уставившись на брата, но тот безапелляционно требовал ответа и еще раза три успел повторить свой вопрос.

— Ева! Что за глупости? Отстань от сестры! — возмутилась Вера и снова потянулась обнимать дочь, но парень отпихнул ее, преградив путь рукой.

— Пусть ответит сперва! Вдруг она самозванка! Это все эти ее осознанные сны! Отвечай, я сказал! Ты должна это знать, если ты Таша!

Девушка не выдержала и расхохоталась. Один серьезный вид брата чего стоил! Она никогда не видела его таким сосредоточенным и предусмотрительным! Евсей еще больше начал нервничать, и Таше пришлось все-таки собраться, подавить приступ смеха и убедить парня в том, что она — это на самом деле она.

— Ты спал с моей куклой Барби! И не до восьми лет, а до двенадцати!

Таша снова зашлась смехом, а Евсей выдохнул и облегченно посмотрел на сестру. Его взгляд быстро наполнился теплотой и любовью.

— Ташкееент!!! Это ты!

— Я! — воскликнула Таша, приподнялась и крепко обняла брата. — Значит, Яра передала тебе послание… Я так рада!

— Какое послание? Я ничего не понимаю! — воскликнула возмущенно Вера.

— Мамочка, все хорошо! Прости, что вела себя, как стерва! Прости, что не ценила твою заботу! Я так тебя люблю… — на глазах у Таши снова навернулись слезы. Евсей тоже поспешил отвернуться от любимых женщин и усердно делал вид, что в глаз попала соринка. А Вера снова набросилась на дочь с объятьями, разрыдавшись уже от услышанных нежных признаний.

— Прости и ты меня, доченька… Прости, что не доверяла тебе, боялась отпустить от себя… У-ууу, — выла Вера, уткнувшись в плечо Таши и гладила дочку по волосам, целовала ее в мокрые щеки и лоб.

Успокоившись немного, Вера перестала плакать и заулыбалась, а потом поспешила отменять вызов скорой, а заодно и семейного врача, которого успела переполошить, пока Таша была в отключке.

Она убежала за телефоном, а брат с сестрой, наконец-то, могли поговорить откровенно, не вводя Веру в шок и лишнее волнение.

— Так до этого ты — это была не ты? — спросил он полушепотом.

— Да. Одна зараза обманула меня и украла мое тело, а я застряла в другом мире. Неужели вы не заметили перемен? Мы ведь с ней совсем разные! Ты только сейчас заподозрил?? Я ведь даже нашла способ передать тебе сообщение! — разгневанно выдала Таша целую тираду возмущения.

— То есть, та женщина, что звонила мне вчера и говорила с акцентом, это была твоя знакомая из другого мира?

— Нет, судя по всему из Эстонии, раз так долго не передавала тебе сообщение! Как же так?! Только вчера? А какой сегодня день?

— Двадцать восьмое июля.

— Меня не было целый месяц… А звонила она вчера? Двадцать седьмого, значит… Июля…

— Да, вчера. Вечером. Я был на работе, а тут вижу странный номер какой-то, будто международный… Я взял трубку, а она мне стала говорить про самозванку, и чтобы я задал тебе вопросы из детства…

— Все ясно! Она ошиблась месяцем… Перепутала июнь и июль… Видимо, неразборчиво записала… Пять лет разницы все-таки… В любом случае, спасибо… Я ей очень благодарна.

— Кому? О ком ты говоришь? Я сперва подумал, что это розыгрыш и бросил трубку, но ее слова все никак не выходили у меня из головы… Я стал думать, что ты и правда вела себя странно все это время… Заехал перед работой сюда, хотел поговорить с тобой, а мама сказала, что ты еще спишь. Я решил разбудить тебя и понял, что ты в глубокой отключке. Запаниковал… В общем, дальше ты знаешь… Это что получается? Целый месяц с нами жила самозванка??

— Ева! Ты такой молодец! Я так тебя люблю, братишка…

— Братишка?? А ну-ка скажи мне, как звали мою первую любовь? Я знаю, что ты почитывала мой дневник и должна знать!

— Ве-ро-ни-ка! — медленно, смакуя каждый слог правильного ответа произнесла она, улыбаясь.

Евсей снова выдохнул с облегчением и обнял сестру.

— Не называй меня больше «братишка»… Это первое, что смутило меня, когда ты… то есть… она… Тьфу ты! Чертовщина какая-то! Немедленно рассказывай все по порядку! Я требую объяснений!

— Хорошо, хорошо! Только не дома! Пойдем куда-то прогуляемся! И я все тебе расскажу. Это долгая история…

Евсей увлеченно слушал сестру, попивая кофе в забегаловке неподалеку от дома, куда они сбежали от Веры, чтобы спокойно все обсудить.

— … и тогда Алистер придумал, как ее обмануть, но при этом не спугнуть. Я не ожидала, что он пойдет на такое, но он все же простил Леонарда и отпустил его. А сам принял его облик и ждал в камере нас с Инессой. Ему нужно было просто заговорить ее, отвлечь и надеть блокиратор этой заразе, чтоб она уже никуда не сбежала… На удивление, она даже нашла в себе какие-то зачатки человечности и решила высвободить Лео, еще больше упростив задачу Алису. Так она оказалась в тюрьме, а я… вернулась в свое тело, — закончила рассказ Таша, с аппетитом откусив кусочек теплой пшеничной булочки с кунжутом.

— Ташкент, тебе книгу писать надо! Сюжет — бомба! А че?

Таша рассмеялась.

— Слушать про все это гораздо увлекательнее и безопаснее, чем проживать на собственной шкуре…

— Это да! Поэтому пообещай мне! Вот прям поклянись, что ты завязала с этими осознанными снами! — хлопнул по столу Евсей, насупив брови.

— Торжественно обещаю и клянусь! — на полном серьезе сказала Таша, подняв руку вверх, как будто говорила под присягой.

— Нет, ну правда! Ты хоть понимаешь, что могло произойти? А вдруг эта Инесса оказалась бы какой-то маньячкой? А вдруг она убила бы маму и меня, и папу… ради денег и квартиры! Ты хоть понимаешь, что ты натворила вообще?