необходимым за счет фуражировки. Однако, столкнувшись с одной из самых холодных зим за все XVIII столетие, они стали вскоре испытывать огромные трудности. В конце декабря шведские кавалеристы замерзали насмерть прямо в седлах. Умело используя казачью конницу, русское командование с минимальным риском для себя обратило климатический катаклизм в свое стратегическое преимущество277. Казаки то и дело нападали на шведских фуражиров, когда те в поисках припасов отдалялись от пути следования основной армии. Все это были мелкие стычки, но эти нападения были такими частыми и стремительными, что стратегия русских оказалась очень эффективной. Казаки не только мешали шведам добывать провиант и фураж, но и выматывали их, заставляя постоянно быть начеку. Большим подспорьем для армии Петра стали иррегулярные войска и гарнизонные силы юго-западных крепостей, прекрасно знакомые с местностью.

С другой стороны, Карлу удалось переманить на свою сторону гетмана Ивана Мазепу, обещавшего ему поддержку украинского казачества; кроме того, на помощь шведам из Польши выступило войско сторонников Лещинского. Судя по всему, Мазепа заключил союз с Карлом XII еще в марте 1708 года, но объявлено о его переходе на сторону Швеции было только в октябре 1708 года; в начале 1709 года к Карлу присоединилось Войско Запорожское. Хотя Петр поддержал Мазепу, когда тот в 1703–1704 годах захватил Правобережную Украину, взаимоотношения между Россией и Гетманщиной в последние годы сильно ухудшились из-за больших потерь, понесенных казаками во время русских военных кампаний, пренебрежительного отношения со стороны русского командования к Мазепе и его офицерам и постоянных слухов о скором смещении русским царем Мазепы с должности гетмана. Карл XII возлагал большие надежды не только на украинское казачье войско, но и на запасы провианта и артиллерии, хранившиеся в столице Мазепы – Батурине [Mackiw 1983: 31–37].

Карта 9. Северная война (взята из книги Р. Фроста «The Northern Wars: War, State and Society in Northeastern Europe, 1558–1721» [Frost 2000])

Однако Петр вскоре поставил крест на надеждах Карла на помощь со стороны казаков и поляков. После того как о бегстве Мазепы стало известно, шведы и русские устремились к Батурину. Русский авангард под началом Меншикова успел опередить шведов, захватив и разорив гетманскую столицу; после этого ценность Мазепы как союзника сильно упала. Отряд, перешедший вместе с ним на сторону шведов, был небольшим, и Карл, который, по-видимому, имел меньше опыта в обращении с иррегулярными войсками, чем его русский оппонент, толком не знал, как использовать этих казаков. Петр же быстро отправился от этой потери, запросив дополнительной помощи у калмыцкого хана. Речь Посполитая тоже не оказала шведскому королю той поддержки, на которую он рассчитывал. В ноябре 1708 года союзник Карла Станислав Лещинский потерпел сокрушительное поражение под Конецполем в битве с силами Сандомирской конфедерации. Последняя (довольно вялая) попытка польского короля пробиться на выручку к Карлу была остановлена сторонниками Августа II. Оказалось, что Карл XII так и не выиграл войну в Польше. Разработанная на совете в Жолкиеве стратегия, подкрепленная умелыми военными и дипломатическими действиями Петра, принесла свои плоды.

Нехватка припасов, тяжелые погодные условия и не прекращающиеся всю зиму 1708–1709 годов наскоки летучих отрядов Петра на шведских фуражиров сильно подорвали боеспособность армии Карла XII278. Из мемуаров и других источников известно, что шведы были вымотаны и страдали от голода и холода; их силы были на исходе. Многие солдаты не были дома с самого начала войны. Впрочем, военный потенциал шведской армии снизился не только из-за тягот, переживаемых людьми. У шведов было не так много лошадей и начали иссякать запасы пороха для пушек и мушкетов. Чтобы сберечь лошадей, Карл XII приказал заклепать и бросить часть пушек [Englund 2003: 49–50, 89 и далее]. У русской армии дела тоже шли не совсем гладко. Хотя им было проще восполнять свои потери, но русские войска тоже страдали от холода и нехватки людей и припасов. В мае Карл попытался захватить Полтаву, которую защищал русский гарнизон279. Русская армия в ожидании прибытия Петра заняла позиции на другом берегу реки Ворсклы. При рекогносцировке Карл был ранен в ногу мушкетной пулей. Ему не удалось быстро оправиться от этого ранения, и он был вынужден передать общее командование войсками фельдмаршалу К.-Г. Реншильду. В середине июня русская армия со второй попытки переправилась через Ворсклу. Петр разбил укрепленный лагерь на западном берегу, не встретив помех со стороны шведов, которые находились в некотором смятении из-за ранения своего короля и были заняты строительством собственных укреплений.

Русская армия сразу же занялась укреплением своего опорного пункта, окружив его рвом и живой изгородью из острых кольев, называемых «испанскими рогатками». По периметру лагерь Петра (ретраншемент) был защищен бруствером, на котором были установлены пушки. Перед лагерем было открытое поле с сухой песчаной почвой шириной около километра; с тыла позиции русских были защищены речным обрывом. Нападения шведов со стороны реки можно было не опасаться не только из-за крутизны западного берега, но и потому, что к югу от русского лагеря вплоть до самой Полтавы оба берега Ворсклы были заболочены и покрыты лесом, что создавало трудности для прохода армии. Новый шведский лагерь был расположен возле разрушенного села Павленки – к северо-западу от Полтавы и юго-западу от позиций русских. Между обоими лагерями было ровное поле клиновидной формы, окаймленное лесом и двумя ручьями с заболоченными берегами. Русские солдаты сделали в этому лесу завалы и засеки, чтобы помешать проходу сколь-нибудь крупных подразделений противника; на опушках были выставлены казачьи патрули, которые должны были предупредить Петра о приближении шведов. Кроме того, вдоль фронта был построен ряд редутов. Всего их было шесть, и каждый отстоял от другого на 150 метров. Эти редуты были обнесены высокими земляными валами и рогатками. Затем было решено построить еще один ряд редутов – перпендикулярный первому и обращенный в сторону шведского лагеря. Эти четыре новых редута дали бы русским возможность вести перекрестный огонь, что поставило бы перед шведами непростой выбор: штурмовать эти укрепления или, продолжая движение в сторону русского лагеря, быть обстреливаемыми с флангов и тыла. Такое устройство лагеря и редутов имело одну цель: противостоять самой эффективной тактике шведов – тактике «gå-på» – и защитить свою артиллерию, которая должна была встретить противника картечью; очевидно, что русское командование хорошо изучило шведскую тактику и подготовилось к генеральному сражению. Впрочем, к 28 июня было построено только два из четырех перпендикулярных (продольных) редутов.

Хотя выбрали и укрепили поле предстоящей битвы русские, у шведов были свои планы, как склонить военную удачу на свою сторону. Они собирались под покровом ночи неожиданно напасть на русские редуты, захватить их и уже оттуда атаковать русский опорный пункт; шведская кавалерия должна была обойти ретраншемент Петра с севера, отрезав русским войскам пути отступления. Однако с самого начала сражение пошло не по плану Карла. Его пехота слишком долго ждала, пока кавалерия выстроится в колонны, и элемент неожиданности был упущен. Тем не менее солдатам все равно был отдан приказ выдвигаться на поле боя. Однако, дойдя до русских редутов, шведские пехотинцы столкнулись с неожиданной проблемой. Им удалось быстро захватить два первых недостроенных укрепления, но защитники третьего редута оказали противнику ожесточенное сопротивление, и между атакующими колоннами шведов появились разрывы. В то время как генерал-майор К. Г. Роос со своими солдатами штурмовал третий редут, остальная шведская