сказала: всего девять. Ведь, когда мы сможем выйти — неизвестно. А оставаться весь этот срок пустым…

Одну кончить надо в любом случае. Хватит быть нахлебником!

«— Тогда предлагаю — двух. Одну — здоровую — с помощью усилителя, другую — добить без подручных средств, пяти выстрелов должно хватить, неприкосновенные двадцать процентов маны у нас останутся.

Я вынул Усилитель.

«— … только первый выстрел без него, конечно.

Конечно. Откат Молнии у меня минута, сэкономлю времени немного, но ведь сэкономлю. Убрал. Бить своими неусиленными Молниями надо было в одну и ту же хакариду, приглядываться к их барам здоровья было лень, так что, я предложил отвечающей за все расчёты японке: командуй! Только уж так чтоб не завалить проход…

«— Пли!

Сороконожка отпрянула.

«— Усилитель! Выглядываем и в ближайшую!.. — я подчинился. — Пли!

Замигало системное сообщение, но и так было видно — хакарида сдохла!

«— Топчемся! Подманиваем! Назад!

Когда я отступил, та, которая подманилась первой, с разбега всунула свою башку в проход следом за мной! Попыталась всунуть, ничего у неё не получилось, но въехала она качественно — аж стена дрогнула! Однако мне была нужна не она, я выдернул свою дикарскую алебарду и ею, как дикарской пилой-ножовкой проехал по тупой харе — брызнула кровь, тварь отпрянула, освободила видимость.

«— Пли!

И минута прошла, и мимо пробегало другое уже тело. То, что надо? Японке видней!

Молния!

… В пять минут я управился. Дождался ещё одного системного сообщения:

«Хакарида серая, 18-ый уровень, убита.

Развитие: округление((180 — 180*0.06)/5) + (180 — округление(180–180*0.06)/5)*5 эксп.

Текущее состояние: Развитие = 7002 (20736) эксп.»

И вышел. Его, конечно, получили все, но я себе не отказал в удовольствии отчитаться:

— Минус две. Одну — с нуля, другую добил, в ней четыре стрелы сидело. А ещё я три морды расцарапал! — обозрел улыбки, нашёл взглядом Креттега: — Они сейчас от прохода отчалили — твоя очередь!

Парень с готовностью ринулся пострелять. Пришлось напомнить:

— Никакого риска! Осторожно!

— Да, командир.

Исчез.

— А до нас сегодня очередь вообще не дойдёт? — проворчал Оггтей, переглянувшись с Таррой.

— Очень надеюсь, что нет, — покачал головой я. — Да вы вчера на пару четыре с лишним сотни их перекрошили. Мало? Дайте и другим потешиться.

Мои надежды оправдались. Мечников к серым хакаридам мы не допустили. Основная нагрузка выпала на нас с Креттегом. Он стрелял, собирал многоножек у выхода, следом я алебардой по мордам разгонял их. Когда манна восстанавливалась до сорока процентов мы с Ветоггом пулялись Молниями. Из их пятнадцати тысяч хп, его Молния снимала три, моя — одну, стрела — полторы. Удар Алебарды — пару сотен, но при этом у твари открывалось кровотечение — ещё десять хп в секунду. Мелочь? Шестьсот в минуту. И на пять минут! Оно при этом, к сожалению, постоянно снижалось, но Чи-сан чуть более двух тысяч гарантировала. То есть эффект от божественной Алебарды опять был больше, чем от моей детской магии. Но то, что я, благодаря этому, шёл где-то на уровне нашего стрелка, радовало.

Мы никуда не спешили, но к полудню с серыми хакаридами закончили. Некоторую напряжённость создавал только Оггтей — не сиделось ему! Он даже попытался поучаствовать. Но выходить из прохода я ему запретил, а внутри его… Топором не помашешь, а тыкнув в морду хакариде, он снял с неё аж сорок хп, кровотечения вызвать не сумел, зато, кажется, то ли едва увернулся от её жвал, то ли она ему щит таки задела и покорёжила — вернулся он целым, но злым. И завёл разговор о сундуках. Поглядев на них — впечатлился.

Вот, чтоб занять его, я предложил подумать, как делить добро будем? Всё из сундуков в кучу и поровну? Или каждый вслепую выбирает себе по два сундука, а всё в кучу только из оставшихся? И орки задумались…

«— Умеешь ты поиздеваться над соратниками», — хмыкнула орчанка в нашем чате.

Ну да. Всем поровну — гарантировано не промахнёшься. Но лучшее всё-таки может уйти мне — командиру. А во втором случае — можно урвать куш! Или пролететь.

«— Спорим, они выберут сундуки!» — предложил я.

«— Спорим. Но на сундуки ставлю я.»

«— У хитрая! Как думаешь, что в них?»

«— Ерунда какая-нибудь.»

«— Почему?»

«— Слишком большие.»

Да… Даже те доспешные ящики, что я получил в награду за паучий квест, были поменьше…

Последнюю хакариду попросился добить Креттег. Кажется, мальчик надеялся на чудо: что её зачтут хозяйкой подземелья, и ему дадут «Покорителя пещер».

Взрослые дяди и тётя переглянулись, пожали плечами: иди!

Глава 15. Хакарида белая

15. Хакарида белая

Нет, ничего он, конечно, не получил. Мы полюбовались на его разочарованную морду, и принялись делить сундуки.

Как? Жребий? Да выбирайте, отмахнулся я. А я уж, что останется. Высокая Кеттара присоединилась ко мне, и мы с удовольствием начали следить, как орки выбирали добычу себе. Ящики все были закрыты, все были приблизительно одного размера, но по расцветке чуть различались.

Мне дальнейшее отчётливо напомнило сцены на рынках, где продавали арбузы: орки разглядывали их, промеряли, кажется, даже принюхивались! А когда Оггтей обхватил один и словно попытался его сдавить, я не выдержал и захохотал. Нет, оказывается, это он не хотел услышать трещит ли арбуз, он хотел сундук сдвинуть. Не получилось. Все сундуки словно вросли в пол.

Наконец, выбрали. Ключей нигде не обнаружили. Три отмычки Креттега сломались одна за другой. Но против лома нет приёма. В качестве оного использовали мою неломаемую алебарду. Правда, сил моих сорвать засов не хватило, но ко мне присоединился самый из нас накаченный. Он вообще хотел меня оттеснить, но, поняв, что алебарда чужому не дастся, объединил со мною свои усилия.

Засов заскрипел… Заскрипел неожиданно пронзительно. И случилась ещё одна неожиданность: часть дальней стенки вылетела, и из неё выдвинулась до ужаса знакомая морда — ещё одна хакарида. «Хакарида белая» — подсказал бейджик. И ещё он подсказал «25-ый уровень». Впрочем, нечто подобное было понятно и так. Если «хакариды пёстрые» были нам по колени, «хакариды серые» — по грудь, то голова белой выглядела будто бы повыше даже Оггтея.

Первым среагировал Ветогг. Молния из его артефакта протянулась к волосатой морде многоножки. И разделившись, словно цепная, притянулась к торчащим антенкам щетины. И втянулись в них. Тварь только чуть дёрнулась и