выдвинулась ещё больше. Камни стены, преграждавшей ей путь, посыпались.

— Иммунитет! — заорал маг.

Наш стрелок тоже выпустил две стрелы. Тварь дёрнула башку, и одна стрела просто отскочила от костяного нароста, вторая повисла, зацепившись за кожу, сняв два хп. Ещё и морда у неё бронированная!

— Отступаем! — заорал я. — Креттег — первый! — это, чтобы он, самый шустрый из нас, не вздумал у прохода ждать да уступать кому-либо дорогу. — Я последний! — а мне надо было приглядеться.

Тоже самоё захотелось, очевидно, и Ветоггу, но Кеттара рыкнула что-то по-орочьи и буквально вбила его проём выхода. А я обернулся.

Тварь дёргалась и выбиралась. Стена удержать её не могла. Ещё и потому, что она не была монолитной. И — не природной. Камни, выбиваемые многоножкой, были слишком гладкими, их явно когда-то сложили руки человеческие… Или гномьи… Или… да не важно! Важно, что тварь раздёргивала древнюю кладку и выползала всё дальше и дальше.

Двадцать пятый уровень. Огромная башка, мощные жвалы, россыпь выпуклых глазиков… Впрочем, те небольшими казались только на фоне огромного черепа. И в отличие от более мелких предшественниц, они двигались, они искали цель и, найдя, уставились на меня. Бр-р-р… Взгляд полудюжины глаз морозил кожу. И тут ещё разинулась пасть и с сухим костяным треском захлопнулась — при этом тварь продвинулась ещё на пару метров. И сдала чуть назад, надулась — и рывок вперёд! И вырвалась! Стена обрушилась. Подтверждая свою рукотворность — размер камней и форма их были, если не одинаковыми, то однотипными.

Передышка хакариде не потребовалась. Бесчисленные лапы замельтешили, едва не вызывая головокружение! Опыт предыдущих боёв в этой пещере помог мне, я на корню задавил мысль чуть отступить и, как с прежними, попробовать пустить ей кровь. Прежние, которые были раза в два-три меньше этой, трясли проходик, как фанерный. А эта?

Она уже была метрах в десяти от меня, и наложил на неё Замедление. Сработало! Я даже улыбнулся: полное ощущение, что сороконожка в своих лапах запуталась и, чтоб разобраться, куда девать двадцать восьмую ногу, когда двадцать шестая ещё не переступила, просто опустилась на землю! Но скорость она уже набрала приличную и по инерции несколько метров проехала на брюхе. Разинула пасть, все её двенадцать глазков опять уставились на меня и… И я вдруг почувствовал, как похолодел дикарский кинжал, прикрученный к моей голени.

Животная магия?! Поспешно выдернул алебарду. Вот только быстро поднять её теперь не получилось у меня. Я словно оказался в киселе, и руки с натугой преодолевали его сопротивление. Эта тварь и на меня бросила медляка?! Или не бросила, а отразила? Ну, что глобусом по лягушке, что лягушкой о глобус!.. Я, как та лягушка, судорожно заглотал воздух.

Хакарида со своими ногами разобралась и двинулась на меня. Однако, и я, взмахнув пару раз своим личным оружием, от цепенящего эффекта избавился и, поначалу пятясь, — благо, изгиб прохода уже давно выучен наизусть! — выскочил к своим.

— Дикарские кинжалы у всех на теле?! — выкрикнул я.

— Да! Да! — тут же ответили Тарра и Креттег.

— А что такое? — стало интересно двум другим. — Тут же нет гоблинов?

— Быстро! — не стал терять время я. — И щиты! Приготовить тоже! У белуги — животная магия. Или она не только игнорирует, брошенную на неё, но может и отзеркалить! Не разобрался ещё!

Хорошее дело развитый Рюкзак. Когда я доорал своё объяснение, неуклюжие дикарские щиты были уже в руках у всех.

А сам я обе ладони положил на камень. Смысл моего действа первым понял Ветогг и тоже потянулся к стене. Он не успел, и ему оно не понадобилось. Я хотел уловить лёгкое сотрясение, а оное лёгким не оказалось. Как стена затряслась, было видно, что называется, невооружённым взглядом.

— Уходим!

Орки поспешно выскочили и из этой пещерки на основную тропу. Я опять задержался и отнаблюдал, как хакарида выламывалась из узкого для неё прохода — чисто шахтный проходческий комбайн!

— Бежим! — понёсся я по тропе. — Чи-сан, веди!

«— Обратно!

Глядишь ты, она и краткой умеет быть. Я резко остановился. Изобразил секундное раздумье. Вслух поменял решение:

— Хотя, пожалуй, лучше, как раз не туда. За мной!

И бросился назад, а пробегая мимо зева пещерки получил новое указание:

«— Здесь сигналку!

Логично! А я хотел Креттега наблюдателем на повороте оставить.

— Ветогг! Сигналку на тварь!

— Готово!

— И через каждые пятьдесят ярдов!

— Да!

— И ловите ауры!

— Есть!

И мы понеслись. Чи-сан вела нас так, чтоб хакариде дорожка проспектом не казалась — чтобы, где мы проскальзывали, ей приходилось проламываться. Но та, если и не догоняла нас, то и не отставала. Ветогг регулярно оповещал, бросая следующую сигналку: «Тут!», а получая отзыв, он кричал: «Сигнал». Чи-сан моментально вычисляла расстояние, и я его озвучивал: «Двести тридцать ярдов… двести десять… двести двадцать…»

Карта была у меня перед глазами, и я быстро догадался, куда нас вела Чи-сан. Не ошибся.

— Внимание! Подходим! Сейчас будет двойной зигзаг! Предельная аккуратность! Оггтей!

— Да, помню я! — буркнул он.

Проходить рискованный участок на бегу я всё-таки не решился, за десять метров до него перешёл на шаг. Мало того, прямо перед ним — остановился, показательно глубоко вздохнул, обвёл всех взглядом и только после этого почти на цыпочках вошёл внутрь. Не знаю, моё ли занудство помогло, но прошли, не шелохнув там, внутри, ни камешка.

— Подождём? — подала голос Тарра.

— Нет. Ветогг, брось сигналку вон туда! — указал я на точку в двадцати шагах от выхода. — И бегом!

С одной стороны, хотелось оказаться подальше, когда сюда влезет хакарида, с другой — а если всё-таки проскочит? И мы понеслись дальше.

Убежали недалеко: за время пока крались по зигзагу та ощутимо нас догнала. Но сигналка не потребовалась — грохот разнёсся куда громче. И был он таким, что:

— Быстрей! — выкрикнул я.

И мы рванули, будто на стометровке. Очень казалось, что сейчас вообще вся тропа сложится, как бумажная гармошка. Но устояла. Вырвавшись из облака пыли, я начал замедлять ход и, убедившись, что каменные потолки не рушатся, а сигналки молчат, остановился.

— Завалило? — с надеждой спросил Креттег.

Самое разумное было ответить: «Иди проверь». У него скорость — выше всех нас, оторваться от многоногой твари, буде та на воле, ему легче прочих, но не всё решается рациональностью. Гнать мальчишку-орка на пещерный обвал… Идти надо было мне. Но как раз я — самый медленный из них. И оставлять их здесь — значит, почти публично заподозрить бойцов-орков в трусости. Значит, идти всем.

— Сигналки молчат, — ответил я молодому, — но и сообщения Системы, что