– Сэр, вы слишком много себе позволяете! – вскочил со стула священник.

Даже теперь его макушка не доставала до массивной челюсти космического торговца, но в облике и движениях не прослеживалось ни малейшего страха. Гарт тоже встал; ему не было стыдно за сказанное. Спорщики прожигали друг друга яростными взглядами. Каждый считал, что правда на его стороне, и был готов отстаивать ее до конца.

– Это вы слишком много себе позволяете! – взревел Гарт. – Вы, тысячи эгоистов до мозга костей, одержимые бременем белого человека, носитесь с дурацкой вторичной мифологией, ищете все новые и новые головы, чтобы заполнить их мусором. Неужели вы не понимаете, что здешние жители всему верят, как дети, что они слыхом не слыхивали о такой штуке, как ложь? Не приучены к мысли, что на свете могут существовать умы совершенно иного склада? И что же, вы теперь возьметесь их…

– Мистер Гарт, я буду делать свое дело, ибо на то воля Господа. Это божьи создания, и они обладают душой. Или вы призываете меня пренебречь долгом миссионера? Не нести им слово Всевышнего, не вести их по пути спасения в Царствие Небесное?

Едва священник взялся за дверь, налетел ветер, распахнул ее настежь. Преподобный Марк скрылся в грозовой мгле, и только дверь еще качалась взад-вперед на петлях, позволяя ливню хлестать в проем. Гарт, оставляя на полу грязные отпечатки, подошел и запер ее, отгородился от Итина. Тому непогода была нипочем, он сидел снаружи и терпеливо ждал, когда человек оторвется от своих дел и выйдет поделиться чудесными знаниями, коих у него еще так много в запасе.

Верные немому уговору, купец и священник не упоминали о том первом вечере. Несколько дней они провели в одиночестве, которое ощущалось еще острей оттого, что каждый знал о близком присутствии другого. А потом начались осторожные беседы на нейтральные темы. Гарт медленно паковал и складывал товары, он и словом не обмолвился о том, что может улететь в любой момент. На планете Вескер удалось добыть немало интересных лекарств и ботанических диковин; все это будет продано с выгодой. А уж изделия местных умельцев и вовсе произведут переворот на галактическом рынке произведений искусства. До прибытия Гарта вескерианское творчество было примитивным, почти целиком сводилось к утомительной резьбе осколком камня по твердому дереву. Он привез самые простые инструменты и слитки разных металлов; этого хватило, чтобы за несколько месяцев туземцы не только научились работать с новыми материалами, но и заменили привычные формы и конструкции совершенно дивными; ничего красивее ему в жизни видеть не приходилось. Все, что требовалось теперь от Гарта, – это доставить вескерианские артефакты на рынок, и создать первичный спрос, и вернуться за следующей партией.

Взамен туземцы просили книг и инструментов. Больше всего на свете их интересовали знания, и Гарт понимал: Вескеру хватит собственных сил, чтобы развиться до того уровня, когда планету принимают в галактический союз.

И купец всей душой надеялся на это. Но деревню, выросшую вокруг его корабля, уже обдувал ветер перемен. Гарт больше не был центром всеобщего внимания, фокальной точкой здешней жизни. По-прежнему Итин исправно нес службу собирателя знаний, но ларчик, из которого помаленьку вынимал сухие факты купец, явно проигрывал интеллектуальному рогу изобилия, которым щедро тряс священник. Если Гарт заставлял вескерианцев потрудиться за каждую книгу или устройство, то отец Марк отдавал бесплатно – только попроси.

Торговец расходовал свои запасы информации, имея целью прогресс, и обращался с аборигенами как с детьми: да, ребята, вы очень смышленые, но, прежде чем бегать, научитесь ходить: освоили один шажок, пробуем следующий. Преподобный Марк ничтоже сумняшеся вывалил на них все блага христианства. От материальной платы не отказывался, но она свелась к строительству церкви, не под хлябями же небесными восхвалять Господа и постигать Его закон. Из бескрайних болот подтягивались все новые вескерианцы, и через считаные дни была готова крыша, опирающаяся на конструкцию из жердей.

По утрам паства трудилась часок-другой над строительством стен, затем стекалась внутрь, чтобы получать наиважнейшие, всеобъемлющие, сулящие чудеса знания о Вселенной.

Гарт не сказал вескерианцам ни слова о том, что он думает насчет их нового увлечения, – в основном потому, что никто его и не спрашивал. Может, гордость, а может, самолюбие мешало ему схватить за загривок кого-нибудь из добровольных прихожан и выложить все, что отягощало душу. Вот если бы Итина встретить – он тут самый толковый. Но на следующий день после прибытия священника Итина сменили на посту сборщика знаний, и с тех пор он не попадался Гарту на глаза.

Спустя трое суток – а они на Вескере втрое длиннее земных – Гарт отворил после завтрака дверь и обнаружил у себя на пороге делегацию. Возглавлял ее Итин, и у него слегка отвисала челюсть. У большинства пришедших вескерианцев тоже были приоткрыты рты, один даже как будто зевал: явственно виднелись двойные ряды острых зубов и черное горло.

Гарт знал, что открытый рот – признак сильных эмоций, таких как счастье, печаль или гнев. Различать их не научился, но сейчас было ясно, что причина визита крайне серьезна. Вескерианцы – народ миролюбивый и уравновешенный, столько открытых ртов он еще ни разу не видал. Туземцы живо обступили его.

– Гарт, ты нам поможешь? – обратился к купцу Итин. – У нас возник вопрос.

– Отвечу на любые вопросы, – пообещал Гарт, испытывая довольно дурное предчувствие. – Задавайте.

– Существует ли Бог?

– Что вы подразумеваете под словом «Бог»? – спросил Гарт.

Как же им ответить? И что у них на уме, с какой целью они сюда явились?

– Бог – Отец наш Небесный, тот, кто сотворил всех нас и взял под защиту. Мы молим Его о помощи, и если будем спасены, то обретем место…

– Довольно, – перебил Гарт. – Бога нет.

Теперь у всех были разинуты пасти. Вескерианцы смотрели на Гарта и обдумывали его ответ. Розовели частоколы зубов. Не знай он этих созданий так хорошо, испугался бы до смерти. Все-таки мелькнула паническая мыслишка: может, они уже фанатики, а он для них еретик? Нет, чепуха, быть того не может.

– Спасибо, – сказал Итин, и делегация отправилась восвояси.

Утро выдалось холодное, но Гарт заметил, что вспотел.

В тот же день снова явился Итин.

– Ты придешь в церковь? – спросил он. – Многое из того, чему мы научились, было трудным для понимания, но сейчас вообще тупик. Слышали ваш разговор с отцом Марком, поэтому решили просить тебя о помощи. Отец Марк утверждает, что сказанное им – истина, и ты утверждаешь, что сказанное тобой – истина, но ведь не могут два противоположных суждения быть одновременно истинными. Нам надо понять, какое из них истинное.

– Конечно приду, – пообещал Гарт, постаравшись ничем не выдать внезапного воодушевления.

Он со своей стороны ничего не предпринимал, и тем не менее вескерианцы обратились к нему. Значит, есть основания надеяться на благополучный исход. Может быть, туземцы не утратят свободу.