и остаться более-менее нормальным удается единицам.

– Барс, – нерешительно начала Ира, запнулась, но после паузы продолжила: – Барс, это был ты?

– Ты о чем? – насторожился Фьор.

– Пожар в клубе… После я читала кое-что в новостях… Писали, что за тот поджог дали три года, и вот ты сейчас звонишь… Ты вышел, да?

– Пожар в клубе? Ты о чем? Откуда вышел? – вполне натурально удивился фаерщик. Или, во всяком случае, он очень надеялся, что получилось натурально. Он не собирался ни в чем признаваться Ире. Не надо поднимать призраков прошлого. Особенно ей.

– Хм, – хмыкнула Ира. – Просто… Мне было не до… я хотела поблагодарить… Неважно!

– Неважно, – эхом откликнулся Фьор, чувствуя, как в груди разрастается шар тепла.

Ира хотела его поблагодарить. Он совершенно не ждал никакой благодарности за то, что сделал, – да и можно ли вообще, если рассуждать с точки зрения абстрактной этики, благодарить и принимать благодарность за то, что он стал причиной смерти человека? Пусть даже тот человек и был мразью… И все же Фьору было приятно.

– Рад был тебя услышать… После стольких лет, – с трудом проговорил он, понимая, что пора заканчивать разговор, прежде чем тот заведет их туда, где лучше было не оказываться.

– И я, – ответила Ира. – Будешь в городе – заходи в гости, – нерешительно пригласила она.

– Спасибо, – вздохнул Фьор и рассоединился. Он не мог и не хотел обещать того, что не сможет выполнить.

Да даже если бы его и не выбросило из жизни и он не был привязан к «Колизиону» – он бы все равно не пошел. Фьор очень долго работал над тем, чтобы закрыть эту страницу своего прошлого, – и наконец сумел. Почти. Оставался лишь один недостающий кусок – ему очень хотелось узнать, что с Ирой. Не то чтобы фаерщик смог что-то изменить, если бы с ней все было плохо, и тем не менее очень хотелось узнать ответ и так или иначе, но закрыть недостающий кусочек пазла.

И он только что это сделал.

Вот только Фьор пока не мог понять, стал ли он теперь свободным – или же перерубил последнюю нить, которая еще удерживала его связь с прежней жизнью.

* * *

Отец пришел домой в таком состоянии, что вряд ли заметил бы Кристину, даже покрась она волосы во все цвета радуги. Шатаясь, добрался до комнаты и рухнул на диван. Мама сердито гремела в раковине посудой, а затем не выдержала, пошла к отцу и плотно прикрыла двери – бессмысленный жест, который ничуть не приглушил звуки начавшегося за ними скандала.

Родители ругались и раньше, но, кажется, не так зло, как сейчас. Или это Кристине просто кажется после перерыва?

Кирюша увлеченно рассматривал плетение накрахмаленной вязаной салфетки, уходя от неприятной реальности в успокаивающий мир мелких деталей. Кристина взяла его за руку, потянула за собой в спальню, закрыла дверь и включила музыку, чтобы хотя бы частично приглушить звуки скандала в зале. Без удовольствия увидела, что фамильяр выкинула журналы, которые Кристина держала на книжной полке, сделала перестановку на столе и сняла вырезки вдохновляющих фотографий, которыми Кристина украшала раму зеркала. Вроде бы мелочи, но они так ярко говорили о том, что здесь теперь другая хозяйка! Все изменилось. И только родительская ругань осталась неизменной.

Да, не то чтобы Кристина как-то представляла себе свое торжественное возвращение домой… Собственно, всего пару часов назад о возвращении она и подумать не могла! А когда узнала про цирколуние, изначально понимала, что у нее есть лишь несколько часов, и она не собирается их портить, рассказывая правду, которой все равно никто не поверит. И все же она надеялась на более приятный семейный вечер. Не какой-то праздничный, а на самый обыденный, спокойный будний вечер. Один из множества простых, ничем не примечательных вечеров, которые раньше казались ей однообразными и скучными. О, как бы она насладилась сейчас таким вечером! И еще долго хранила бы в памяти новые драгоценные минуты, которые слишком поздно начала ценить. Но даже этой малости ей получить не удалось.

Впрочем, все могло обернуться еще хуже, окажись фамильяр дома. Наверное, лже-Кристина не пустила бы Кристину и на порог. Так что надо быть благодарной за то, что ей все же удалось получить.

Однако очень трудно испытывать благодарность, когда тебя переполняют разочарование, досада и гнев, а именно эти чувства спутались в душе Кристины в один большой клубок.

Раньше, если что-то шло не в соответствии с планом, который был у Кристины, – а это происходило слишком часто, словно жизнь задавалась целью испортить ей все задумки, она ужасно расстраивалась и надолго впадала в плохое настроение. Но сегодня она не могла позволить себе такой роскоши. Тратить время на грусть и раздражение можно только тогда, когда у тебя оно есть – время. А когда его нет, ты пытаешься с толком использовать каждую его кроху, а не растрачивать зря на негативные эмоции.

Тем не менее наслаждаться возвращением домой, когда из-за стены звучит ругань, а в твоей комнате похозяйничал чужак, было сложно. Не то чтобы Кристина рассчитывала на теплый разговор по душам с кем-то из родителей – такого и в прежние времена никогда не было, и все же…

Оставался только Кирюша, но и тут Кристина не знала, что делать, как подступиться к брату, потому что в утерянном прошлом он никогда не был важной частью его жизни, напротив, она старательно пыталась свести его присутствие в ней к минимуму.

Остатки радостного предвкушения стремительно отступали под натиском горького разочарования. Одна ночь! Провести как прежде всего одну ночь! Но даже этого они ей не дали! Кто эти они? А неважно! Высшие силы, злой рок, судьба или фамильяры? Да какая, в сущности, разница, кто именно отнимает у тебя самое ценное? Главное – что отнимает…

– Ты больше не уйдешь? – спросил Кирюша и тем решил Кристинину проблему с тем, как начать разговор.

Кристина не стала притворяться, что не поняла его вопроса, и делать вид, будто все в порядке. Кирюша, конечно, с особенностями, но он не глупый. А в некоторых вещах, как видно, умнее многих.

– Как ты узнал, что это была не я? – тихо спросила она.

Кирюша удивленно мигнул.

– Я вижу, что она – это не ты.

– Но никто другой этого не видит.

– Я знаю, – грустно сказал Кирюша.

– А ты кому-то говорил? Про меня и про нее…

– Нет. Мне никто не поверит. Зато могут отвести на уколы и снова пропишут те синие таблетки.

Да уж, с этим не поспоришь, история