Герцогиня тут же подхватила мою интонацию:

– Сегодня утром кто-то, кажется, очень недоволен. Почему бы тебе не открыть шторы и не впустить в комнату немного солнечного света? На улице чудесная погода.

В ярости сжав зубы, я медленно повернул голову налево и посмотрел на шелковые желто-коричневые шторы высотой футов двадцать. Чертовы шторы! Должно быть, они стоили целое состояние! Господи, как бы мне сейчас пригодились эти деньги наличными!

Неожиданно меня осенило!

– Знаешь что? – радостно воскликнул я. – Ты права! Надо открыть шторы. Подожди секунду, милая.

Протянув руку к журнальному столику, я взял пульт дистанционного управления, с помощью которого можно было управлять всем, что находилось в спальне, – от оконных штор до утопленных в стены светильников и развлекательного центра. В этот центр, стоявший прямо напротив кровати, входил телевизор с сорокадюймовым экраном высокого разрешения и стереосистема «Фишер» стоимостью 75 000 долларов, в которой, помимо всего прочего, имелся проигрыватель-автомат на триста компакт-дисков.

Но сначала шторы. Держа пульт в руке, я нажал квадратную кнопку «Шторы», и шторы плавно разъехались в стороны, открыв двустворчатые двери высотой двенадцать футов, которые выходили на веранду красного дерева. С нее открывался вид на Атлантику.

– Ах, какой свет! – сказал я подлой предательнице. – Подожди еще секунду, милая.

И нажал кнопку «Искать диск». На дисплее появилось новое меню. Я ввел слово «Болтон», и на экране появилась надпись «Лучшие хиты Майкла Болтона» вместе с его раздражающей фотографией (большой нос, узкое лицо и смехотворный хвостик на затылке) и списком семнадцати из его приторных любовных песен, бóльшую часть которых он украл у других, более талантливых музыкантов. Все эти песни предназначались для манипулирования умами и сердцами ничего не подозревающих женщин.

Мои зубы были все еще сжаты от ярости, когда я выбрал песню «Когда мужчина любит женщину» и нажал на соответствующую кнопку. Потом прибавил звука.

– Что ты там делаешь? – спросила все еще веселая Герцогиня.

– Ничего, – ответил я, уставившись на развлекательный центр в стиле шебби-шик. Раздались несколько щелчков, и проигрыватель-автомат сделал свое дело. – Просто ставлю музыку, чтобы начать день.

– Да? – несколько озадаченно спросила она. – Ну хорошо. Я скоро выезжаю. Я думала, мы проведем этот день вместе.

– Прежде чем ты сядешь в машину, Надин, думаю, тебе стоит знать, что у меня появились серьезные сомнения насчет покупки дома. Собственно говоря, я думаю, тебе нужно пожить пока в Олд-Бруквилле.

Ее тон сразу изменился.

– О чем ты говоришь? Я думала, мы с тобой все решили, – уже не так весело сказала она.

Тут, наконец, раздались первые ноты песни. Я сделал глубокий вдох, полный решимости не выдать себя.

– Да, но там тебе жить привычнее, – холодно проговорил я. – Там все твои затеи, типа курсов «Мамочка и я», кулинарных курсов и прочее. И я знаю, как тебе нравится твой персональный тренер Алекс… – я сделал короткую паузу, чтобы она получше расслышала имя засранца румына. – Вряд ли Алекс станет тратить на дорогу лишних полтора часа, если ты переедешь в Хэмптонс. Понимаешь, что я имею в виду?

– Он больше не тренирует меня, – нервно ответила она.

– Правда? А что случилось?

– Ничего особенного. Мы просто поссорились, вот и все.

Вот что происходит, когда трахаешься с собственным тренером! Но вслух сказать этого я не мог, потому что это скомпрометировало бы Дебби и Бо. Поэтому я сказал:

– Вот что происходит, когда трахаешься с собственным тренером! Начинаются ссоры!

Прости, Бо!

– О чем это ты? – возмутилась она.

– Неужели ты станешь отрицать, что ты трахалась с этим засранцем румыном? – ядовито прошипел я.

– Я… я не…

– Брось, Надин! Я знаю, что этот вонючий румынский Долбоклюв спал в моей постели! Я все знаю.

И тут я услышал отвратительный голос длинноволосого фигляра. Он пел: Когда мужчина любит женщину, он не может думать ни о чем другом…

Я на секунду поднес телефон к мощным динамикам и снова приложил к уху.

– …бы ты приглушить музыку? – услышал я обрывок фразы Герцогини.

– Разве это громко? – возразил я и снова поднес телефон к динамикам. Потом приложил телефон к уху и услышал крик Надин:

– …с тобой, Джордан? Прекрати! Зачем ты это делаешь?

– Зачем делаю что именно? – невинно переспросил я. – Слушаю Майкла Болтона или говорю о румынских долбоклювах?

– Кто тебе все это сливает? – в ее голосе послышалась паника.

– Брось, Надин, – прошипел я. – Ты забыла, с кем имеешь дело? Я уже давно знаю об этом.

– Чья бы корова мычала! – взорвалась Герцогиня. – Кто ты такой, черт побери, чтобы бросать камни в мой огород? Ты, что ли, ангел? А эта мерзкая еврейка, которая с утра до вечера сосала твой член? – Короткая пауза, потом Герцогиня заговорила снова: – Я знаю и о твоих русских девках. Потаскун! И навсегда им останешься. Горбатого могила исправит.

– Да, ты права, – прорычал я. – А ты гребаная созависимая, которая трахается с другими созависимыми. Такими, как тот вышедший в тираж гольфист из Пенсильвании. Что он тебе предложил? Бесплатные уроки гольфа в разных позах?

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь, – с неожиданным удивлением сказала Герцогиня.

– Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделала, Надин, – процедил я сквозь зубы. – Ты бросила меня накануне суда, гребаная стерва!

– А ты столкнул меня с лестницы! – выпалила она в ответ. – Наркоман проклятый! Чтоб ты сдох в тюрьме!

– Ах, вот как? Ну, так и ты сдохни от своей созависимости!

И я бросил трубку.

– Чертова шлюха! – пробормотал я, глядя на телефон будущего.

Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться. Но тут телефон снова зазвонил.

Трррр – тррр – тррр! Трррр – тррр – тррр!

В ту же секунду я схватил трубку и заорал:

– Какого черта тебе нужно? Да пошла ты…

– Сам иди к черту, – раздался в трубке невозмутимый голос моего адвоката. – Что там у тебя? День с утра не задался?

– Привет, Грег, – обрадовался я. – Ну, как идут наши дела?

– Да пока никак, – ответил он. – А у тебя что стряслось?

Несколько секунд я размышлял, что сказать, потом произнес:

– Да ничего особенного. Небольшая перебранка с моей будущей бывшей женой.

– Понятно, – сказал Магнум. – Можно спросить, зачем у тебя там так громко орет Майкл Болтон, да еще и в половине девятого утра? Ведь этот парень просто отстой!