С тех пор авторитет местной знаменитости Платона Кочета, как математика, чертёжника и геометра, поднялся очень высоко. К нему с вопросами в трудных случаях теперь не стеснялись подходить не только относительно молодые рабочие, но и пожилые квалифицированные.

А некоторые его заказы по халтуре стали более сложными. В таких случаях Платон уже обращался за советом к Константину Ивановичу, как лучше и правильнее эту деталь обточить.

Ему было очень интересно долго провозиться с одной трудной деталью и сделать её, нежели точить большой заказ лёгких деталей с целью больше заработать.

Постепенно аналитик Платон накапливал и личный опыт. Он стал уже чувствовать металл в зависимости от марки легированной стали.

Больше никеля — значит сталь пластичная, в меру вязкая и удобная в обработке, что было видно и по длинной с завитками не отрывающейся стружке. Больше хрома — сталь твёрже и прочнее, по свойствам ближе к нержавейке. Наличие в стали кобальта и вольфрама или титановый сплав становились для него головной болью. Зато, если в стали было много железа, и она была не легированная — так вообще не было проблем.

Так же он почувствовал и алюминиевые сплавы. С Д16Т работать было одно удовольствие. А вот с алюминиево-магниевыми сплавами работать надо было осторожно, острым резцом, на больших оборотах вращения детали и всё время смачивать керосином линию контакта резца с деталью.

Постепенно постигал он и искусство заточки резцов с различными тонкостями и хитростями от токарей высшего разряда.

В общем, его творческая работа токарем ему нравилась. А вот ожидание начала его сдельной работы с большими и нудными заказами и за зарплату несколько угнетало юношу. Зато его всегда разряжали разговоры и споры рабочих по поводу спортивных результатов их любимых футбольных и хоккейных команд. В них Кочет всегда был на коне.

С 20 ноября стартовал и XIX-ый чемпионат СССР по хоккею с мячом, и Платон очень надеялся на своих динамовцев. К тому же неудачный для них футбольный чемпионат подходил к концу, завершившись 30 ноября.

Впервые в истории серебро досталось СКА (Ростов-на-Дону), а бронза «Нефтянику» (Баку), только в последнем туре на своих полях обыгравшие соответственно московские команды «Торпедо» и «Спартак», занявшие шестое и четвёртое место, между собой пропустив ЦСКА. А «Динамо» (Москва) удалось подняться на восьмое место вслед за тбилисскими одноклубниками, чей игрок Илья Датунашвили стал лучшим бомбардиром чемпионата. Московский же «Локомотив» занял семнадцатое место, оставшись в первой группе.

Занял новое место в военной службе, но на короткий срок всего в один год, и двоюродный дядя Платона — военный лётчик Геннадий Андреевич Комаров. С 1964 по 1966 год он служил под Владимиром в посёлке Сокол, а затем в Орле.

А в этом году он оказался в командировке на Новой Земле на аэродроме Амдерма-2 (Рогачёво), проживая в посёлке Белушья губа.

А вот своё место Генерального секретаря ООН представителю Бирмы У Тану удалось сохранить ещё на пять лет, когда 2 декабря Генеральная Ассамблея ООН утвердила его на второй срок.

Также своё место в Венгрии на следующий день в субботу 3 декабря сохранил Янош Кадар, когда на заседании ЦК единогласно был переизбран на третий срок Генеральным секретарём Венгерской социалистической рабочей партии.

В этот же день в Александровском саду у Кремлёвской стены были перезахоронены останки неизвестного солдата, перенесённые с места кровопролитных боёв на 41-ом километре Ленинградского шоссе.

Этим увековечивали память о бессмертном подвиге советских воинов, проявивших воинскую доблесть и погибших в сражении под Москвой, но оставшихся неизвестными.

А с 5 декабря Москва праздновала двадцатипятилетие начала контрнаступления Красной армии против немецко-фашистских захватчиков, начатого от её стен.

Хорошей для всех в мире международной новостью явилось подписание 8 декабря между СССР и США договора о запрещении размещения ядерного оружия в космосе.

Приятной внутрисоюзной новостью явилось открытие 11 декабря в Тбилиси метрополитена, ставшего четвёртым в Советском Союзе.

А 14 декабря президент Йеменской Арабской Республики маршал Абдалла ас-Салляль на митинге в столице страны Сане объявил о создании правящей партии — Народный революционный союз.

Но особой явилась новость от 18 декабря о присвоении Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу звания Героя Советского Союза в связи с шестидесятилетием со дня рождения.

А в понедельник 19 декабря Платона Кочета неожиданно пригласили на прием в кабинет главного инженера их завода Тавризова.

— «Платон! Альберту Ивановичу лично позвонила начальник отдела кадров Глафира Андреевна и попросила, чтобы сегодня к двум часам тебя направили в шестнадцатый корпус в кабинет главного инженера производства Тавризова! Причём обязательно! Но не сказала зачем! Ты-то сам не знаешь, зачем?» — утром сообщила ему новость табельщица Наташа Буянова, видимо по заданию начальника цеха Альберта Ивановича Авдеева, допытывавшаяся до подробностей.

— «Понятия не имею!» — сам удивился Платон такому вниманию к своей персоне со стороны руководства завода.

— «Ясно! Я Владимиру Фёдоровичу сама скажу! Так что будь сегодня обязательно! Понял? Будешь?» — всё ещё вопрошала табельщица.

— «Конечно, буду!».

— «Тогда держи записку с адресом и временем!» — протянула она листок бумаги с фамилией, именем и отчеством Кочета, временем посещения, номерами корпуса, этажа и кабинета, направившись затем к Афиногенову.

— Что? Ему тоже надо трудную задачу для сына решить?! Нет?! Да вряд ли. Ничего плохого я не сделал, дисциплину не нарушал, да и какой спрос с ученика токаря? Да и он сам ведь не кадровик, а инженер, причём главный! Значит будет что-то предлагать!? А что?! Ладно! Потерплю и узнаю! — размышлял Кочет, с нетерпением ожидая назначенного часа.

К кабинету Главного инженера он подошел заблаговременно. Но в приёмной уже сидела Начальник отдела кадров Глафира Андреевна и двое незнакомых юношей возраста Платона. Он представился и Глафира Андреевна отметила его в какой-то бумаге. Вскоре подошли ещё двое юношей, из которых Кочет узнал Феликса Штифмана из параллельного класса «В». После этого начальник отдела кадров заглянула в кабинет главного инженера, получив приглашение всем войти и сесть на стулья вдоль стены. Все пятеро приглашённых юношей оказались студентами-вечерниками. Глафира Андреевна по очереди представила всех их по фамилии, имени, отчеству и институту, а те вставали. Оказалось, что все, кроме Кочета, учились в технических ВУЗах, в основном в МВТУ.

Затем слово взял сам хозяин кабинета.

Александр Аветович Тавризов оказался коренастым мужчиной выше среднего возраста, чуть полноватым и с жёлтоватым цветом гладкой кожи. Но Платон не удивился, так как давно, ещё по семье Геворкянов на Сретенке, знал характерный персиковый цвет кожи у пожилых