кстати, похоже на меня уже глаз положила?! Но к ней тоже нужен осторожный подход! А то подумает, что я к ней клеюсь и всё испорчу! Значит, для начала надо использовать обеды и узнать её путь на работу, где живёт? Постараться, чтобы наши пути почаще пересекались! — понял новоиспечённый сыщик.

И он стал втайне выискивать в толпе Татьяну и наблюдать за нею.

После того как Кочет отказался часть своей зарплаты отдать своему учителю, отношение Алексея Ивановича Заварзаева к нему изменилось, стало холодней и настороженней.

А когда он узнал, что Кочет болеет за «Динамо», а не за его «Спартак», то у него появился формальный повод отказаться от ученика. И он передал его страстному болельщику «Динамо», своему соседу по цеху, пожилому Константину Ивановичу Горбачёву, внешне одновременно напоминавшему Платону и его отца Петра Петровича и тренера московского «Динамо» Константина Ивановича Бескова, у него и прозвище за глаза было «Бесков».

— «Платон! Мы тут с Костей посовещались и решили, что поскольку ты болельщик «Динамо», то тебе интересней будет общаться с ним, как тоже болельщиком «Динамо»! Так что твой новый наставник теперь Константин Иванович Горбачёв!» — будто бы торжественно и с облегчением заключил Алексей Иванович.

— «Хорошо! Я согласен!» — как будто даже с радостью и неожиданно для Заварзаева тут же согласился Кочет.

— «Платон, а что ты хотел от обидчивого татарина?!» — успел шепнуть ему, работавший третьим в этом ряду Сергей Фёдорович.

Но зато Платон не обижался. Как болельщики «Динамо», они сразу с Константином Ивановичем нашли общую и интересную для обоих тему.

И она оказалась не единственной для разговоров, ставших не только на футбольные темы.

Платон быстро проникся к новому наставнику, как к родному отцу. А тот стал уважать ученика за обилие от него новой и интересной информации, и не по годам мудрость суждений.

Тем временем чемпионат СССР по футболу продолжался.

Киевляне продлили свою победную серию, а потерявшие надежду их догнать армейцы совсем скисли, проиграв несколько игр подряд и опустившись к концу месяца на четвёртое место, пропустив вперёд ростовчан и бакинцев. За ними расположились московские «Торпедо» и «Спартак». А динамовцы столицы опустились уже на двенадцатое место. Зато необыкновенно рванул «Локомотив», выйдя на шестнадцатое место с отрывом в четыре очка от ближайших преследователей. Киевляне же досрочно, за шесть туров до конца турнира, во второй раз в своей истории стали чемпионами СССР.

А 11 октября, по примеру нашей страны, уже в КНДР лидер Ким Ир Сен упразднил должность Председателя Центрального Комитета Трудовой Партии Кореи, став её Генеральным секретарём.

Революционные веяния дошли и до юга Йемена, где 14 октября в столице Адене по призыву Национального фронта освобождения оккупированного юга Йемена начались массовые антибританские демонстрации.

А 21 октября командующий ВВС Лаоса генерал Тхао Ма попытался совершить военный переворот в стране, но неудачно. После этого он тоже бежал в соседний Таиланд.

Но в отличие от него Платон Кочет не мог бежать от своей любви и своей симпатии.

— Надо что-то делать! Так больше нельзя! Пора мне определиться! К тому же с учёбой у меня наладилось, я всё успеваю, регулярно езжу на занятия! Я наверно единственный из группы, кто ещё не пропустил ни одной лекции и ни одного семинара?! Но усталость уже чувствуется! Как мне не хватает осенних каникул! Наверно мне можно теперь и немножко гульнуть?! — рассуждал дисциплинированный Кочет.

И он дерзнул, заранее созвонившись с Варей, вместо института поехав к ней и сыну, а ей соврав, что прогуливает семинар, по которому уже ответил преподавателю.

— «Как же я по вам соскучился!» — крепко обнял он и расцеловал Варю.

— «И мы по тебе тоже!» — ответила Варя, целуя Платона и передавая ему на руки ещё неуклюже подбежавшего к ним сына.

— «Славик! Какой ты большой вымахал?! Прям богатырь!».

— «А ты чего так долго не звонил?».

— «Да взял слишком резвый старт! Не пропускал ни одного занятия! Это первое и, надеюсь, не последнее!?».

— «Я тоже в делах вся зашилась! Всё думала — сама позвоню!».

И они в своей прогулке не спеша дошли до Плехановского института, и Платон успел на вторую пару занятий.

— «Хорошо погуляли! Давай так делать периодически!» — первым смело предложил Платон.

— «Давай! А то Славка стал тебя забывать! Но не увлекайся, а то отстанешь и не наверстаешь упущенное!» — частично согласилась Варя.

Но Кочет уже почувствовал сладость свободы. Ещё не привыкший к таким нагрузками и самоограничениям, он всё же сорвался.

А поводом к тому явилось неожиданное в конце октября посещение им клуба института, где шли репетиции тут же создававшегося студенческого вокально-инструментального ансамбля.

Не допущенный на занятия, как намного опоздавший, грустный Платон ходил по этажам, кляня себя за не проявленную им настойчивость при проведении в конце рабочего дня затянувшегося обязательного комсомольского отчётно-выборного собрания, с которого он постеснялся вовремя отпроситься. Но ещё и пожертвовать при этом и домашним ужином он уже не мог, поздно выехав в институт.

И вдруг он услышал приглушённые звуки музыки, доносившиеся из далёкой аудитории, из любопытства продолжая движение в запеленгованном направлении. Вскоре он различил и слова песни в исполнении им уважаемым Жаном Татляном, и заглянул за неприкрытую дверь, присев с краю в кресло и став слушать пластинку на проигрывателе. В зале сидело ещё несколько человек, в основном девушек, а на сцене стояли студенты с различными музыкальными инструментами, робко и не всегда к месту пытавшиеся подражать профессиональным исполнителям.

Вскоре они остановились и объявили небольшой перерыв, позвав пришедших к сцене. Платон пошёл последним и лишь с одной целью посмотреть на пластинки и запомнить названия песен.

— «Проходите, пожалуйста, вперёд!» — позвала всех к сцене одна из девушек, видимо руководитель мероприятия.

— Кто из вас желает попробовать свои силы в исполнении песен — поднимайтесь на сцену!» — распорядилась она.

Несколько девушек поднялись и робко встали в ожидании продолжения. А Платон подошёл к проигрывателю, взял в руки несколько пластинок и стал читать и запоминать названия песен на них.

Это были пластинки с песнями «Воздушные замки», «Воскресенье», «Звёздная ночь», «Капель», «Ласточки» «Лучший город земли», «Море зовёт», «Осенний свет», и другими, которые Платон раньше никогда не слышал.

— «У нас в ансамбле намечается несколько вокалисток, но нет мужчин!» — услышал он сетование одной из студенток.

— «А вы, молодой человек, почему не поднимаетесь на сцену?» — услышал Кочет, на этот раз обращённое к нему лично.

— «А я петь не умею! Но песни Татляна люблю!» — коротко ответил он.

— «А вы хоть раз пробовали?».

— «Нет! Я стесняюсь!».

— «Так