— Как называется этот форпост? — спросил Дункан, когда они поднимались по лестнице.

Юнец удивленно глянул на него:

— Ты разве не знаешь? Удавка.

— Это настоящее название?

— Нет, — хихикнул стражник. — Я и не помню, как это место зовется на карте. Даже его милость называет его Удавкой. Говорят, Нахашинские топи душат человека и вытягивают из него жизнь.

— Остроумно придумано.

Лестница вела на этаж, где, судя по всему, жили хозяин да с семьей, а также старшие чины. Из крохотной гостиной, застланной изящным антиванским ковром, несколько дверей вели в тесные покои. Девочка, сидевшая в углу гостиной, — рыжие косички, неказистое серое платье — уставилась на вошедших с любопытством, но молоденький стражник, словно не заметив ее, повел Дункана к одной из дверей.

За приоткрытыми дубовыми створками находилась еще одна комната, настолько тесная, что в ней едва было чем дышать. Почти все место в комнате занимали небольшой письменный стол и единственный стул. К стене были прислонены несколько мечей, на крюке, с грехом пополам освещая комнату, висел одинокий фонарь. В дальних стенах были еще две двери, но обе оказались закрыты.

— Когда закончите, сер, выходите на лестницу. Я буду ждать там. — С этими словами молоденький стражник развернулся на каблуках и непринужденно вышел.

Дункан огляделся. Ничто в этой комнате не напоминало ему о Женевьеве — разве что мечи. Если она тут не сенешаль, а только жена сенешаля, то как вообще она оказалась этом замке? По-прежнему ли она Серый Страж? Служила ли она в местном гарнизоне или же была телохранительницей у хозяина замка? Дункану трудно было представить, чтобы Женевьева с ее гордыней согласилась на такую незначительную должность, но, в конце концов, это же ее сон.

Одна из дверей распахнулась, и Дункан резко обернулся. Это была не Женевьева. В комнату вошел мужчина в пластинчатых доспехах, который неловко нес под мышкой сколько длинных свитков. У него были пронзительные синие глаза, черные волосы, тронутые сединой на висках и аккуратно подстриженная бородка. Остановившись, он с любопытством разглядывал Дункана, и тот вдруг осознал, кто стоит перед ним.

Это был Гай. Серый Страж, которого он убил.

— Ты не Бреган, — вполне мирно, хотя и озадаченно проговорил хозяин замка. Шагнув к письменному столу, он вывалил свою ношу поверх уже валявшихся там бумаг. Несколько листов соскользнули со стола и лениво опустились на пол. Гай, задумчиво почесывая бородку, опять испытующе оглядел Дункана. — Я же приказал не приводить сюда чужих. Бреган же здесь, верно? Он что, не желает нас видеть?

Дункан открыл рот, попытался что-то сказать — и не смог. Если бы он раньше дал себе задуматься, то сообразил бы, что увидит здесь этого человека. Гай был нареченным Женевьевы. Ничего удивительного, что в ее самых заветных мечтах он был жив, а она стала его женой. Дункан, правда, почти ничего не знал об этом человеке. По вполне понятным причинам другие Серые Стражи не слишком охотно говорили про убитого с его убийцей. Правда, говорили о нем только хорошее; был он славный человек, Женевьеву знал с детства и последовал за ней в орден. Вот и все, что Дункану было известно.

Молодой вор молчал, и удивление Гая возросло, а затем сменилось откровенной тревогой.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, понижая голос. — Бреган… жив? С ним что-то произошло?

— Нет, он… у него все в порядке, — через силу выдавил Дункан.

— Вот как! — кивнул Гай и вновь воззрился на Дункана, ожидая более подробных объяснений. В этот миг отворилась другая дверь, и вошла женщина. На ней было длинное серое платье, белоснежно-седые волосы ниспадали ниже плеч.

Женщина была дородна, с добрым лицом и смешливыми морщинками в уголках губ и глаз, и Дункану пришлось вглядеться в нее как следует, прежде чем он осознал, что это Женевьева. Не воительница с коротко остриженными седыми волосами и жестким мужественным лицом, а обычная женщина, жена Гая.

Она приветственно улыбнулась Дункану, но, увидев, что тот потрясенно уставился на нее, приоткрыв рот, озадаченно взглянула на мужа.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Сам не понимаю. Мне сказали, что здесь твой брат, и я решил устроить тебе сюрприз, а потому ничего не сказал. Однако теперь я уже не знаю, что и думать.

— Бреган? — взволнованно воскликнула Женевьева и, просияв улыбкой, повернулась к Дункану. — Он и вправду здесь? Есть какие-то новости? Да говори же, говори! У меня уже целую вечность не было от него вестей!

Это добродушное воркование показалось Дункану дикостью. С тем же успехом Женевьева могла отрастить рога — он бы так же таращился на нее, не в силах оторвать глаз. Однако от него ждали ответа, так что пришлось брать себя в руки.

— Мне… э-э… — он запнулся, — мне нужно поговорить с Женевьевой. С глазу на глаз.

Тревога мелькнула в ее глазах, и она быстро глянула на Гая.

— Стало быть, новости дурные, — мрачно сказал тот. — Мне, так или иначе, нужно поговорить с лордом Амброзом. Если я тебе понадоблюсь, любовь моя, только крикни.

Он нежно поцеловал жену в лоб, однако Женевьева словно и не заметила этого — так напряженно она смотрела на Дункана. Гай напоследок настороженно покосился и вышел в гостиную, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Женщина неотрывно, со страхом смотрела на Дункана. Теперь, когда Гай ушел, ему стало неизмеримо легче, но как начать разговор, он понятия не имел.

— Ты не знаешь, да? — наконец спросил он, в глубине души лелея безумную надежду, что ошибается.

По крайней мере, взгляд ее стал еще напряженнее:

— Чего именно я не знаю?

— Что все это, — Дункан плавным жестом обвел комнату, — только сон. Ненастоящее.

Женевьева всматривалась в него, пытаясь осознать значение его слов, как будто ей самой это до сих пор в голову не приходило. Затем она нахмурилась:

— Ты это хотел мне сказать? Это что, шутка?

— Нет, не шутка. Меня зовут Дункан. Ты помнишь меня?

— Бреган хотя бы здесь? Ты хотя бы знаком с моим братом? — Женевьева сердитым шагом направилась к двери за спиной Дункана. — Вот что: я не намерена дольше терпеть эту чушь! Мой муж сгноит тебя в темнице!

— Погоди! — Дункан схватил ее за плечо.

Женевьева рывком обернулась, и во взгляде ее был уже не испуг, а испепеляющий гнев.

— Скажи, что тебе не снилось, будто ты — воин! — почти взмолился он. — Что ты — Серый Страж, ты командуешь нашим отрядом, и то, что нам предстоит сделать, — это вопрос жизни и смерти!

— Это был только сон, — пробормотала Женевьева, однако сомнение в ее глазах противоречило словам. Она не оттолкнула руку Дункана.

— Ты уверена? Откуда же я тогда знаю, что тебе снилось именно это?

— Нет, это невозможно. — Женевьева покачала головой и, заметив наконец, что Дункан держит ее за плечо, решительно вырвалась. И, нервно ломая руки, отошла в другой конец комнаты. — Тот сон был просто ужасен! Это… это, верно, какой-нибудь ловкий трюк!