Крики доносились именно оттуда.

— Спустимся? — спросил Мэрик, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Ответа не последовало. У них не было иного способа вернуться в мир живых, освободиться от неведомого заклятия, которое наложил на них демон. Если это и вправду ловушка, стало быть, придется войти в нее, полностью сознавая все последствия и надеясь, что им все же удастся обнаружить выход.

Отряд гуськом спускался по лестнице, и Дункану с каждым шагом становилось все страшнее. Ступеньки зловеще поскрипывали, и воздух с каждой минутой пронзительно холодел. Сердце Дункана лихорадочно стучало, и он вынужден был заставлять себя двигаться дальше. Стены, окружавшие их, изменялись, превращались в природный камень. Отряд оказался в сырой пещере, и женские крики звучали далеко впереди, эхом разносясь над лужами загнившей воды.

На самом деле это вовсе не пещера, подумал Дункан. Это воспоминание о некоем месте, настолько ужасном, что памяти Фионы здесь царит безмерный страх. Он чувствовал, как этот страх проникает в него, и знал, что то же самое ощущают все остальные. Обливаясь потом, с широко раскрытыми глазами они медленно продвигались вперед в темноте. Фионе не довелось попасть в сон, где сбывались ее заветные мечты, — она угодила в свой самый страшный кошмар.

Впереди замаячил слабый свет, огромная пещера плавно перешла в другую, поменьше. Здесь было пусто, только посредине стоял чугунный канделябр, и от зыбкого пламени свечей на каменном полу плясали тени. Спиной к вошедшим стоял мужчина с седыми волосами, стянутыми на затылке в элегантный хвост. На нем были бархатный вышитый жилет и высокие кожаные сапоги — типичная одежда орлесианского аристократа; в руке он держал свернутый ременной хлыст.

Для чего он нужен, стало ясно сразу. На каменном полу ничком, ногами к входу лежала Фиона; руки ее, поднятые над головой, были прикованы к стене. Магичка бессильно свесила голову, мантия на спине была распорота ударами хлыста, обнаженная кожа залита кровью. Дункан решил бы, что она мертва, если бы не видел, как вздрагивают ее плечи, и не слышал судорожных рыданий.

— И ты полагала, что я позволю Церкви забрать тебя? — насмешливо говорил аристократ, возвышаясь над избитой Фионой. — Уволочь тебя в Круг магов? Ха!

— Простите, хозяин! — взмолилась Фиона.

Голова ее свесилась еще ниже. Говорила она хриплым шепотом и при этом непрестанно всхлипывала.

— Помни, что у меня есть связи! Я могу сделать так, что они и думать забудут о какой-то эльфийской шлюшке! Маг, который тебя обнаружил, ошибся — и дело с концом!

— Да, хозяин…

— Я ведь тебя держу не ради каких-то там мерзких магических фокусов, верно?

— Да, хозяин…

Хотя Дункан не видел лица аристократа, ясно было, что он вне себя от бешенства. Встряхнув рукой, он развернул ременной хлыст и звучно им щелкнул.

— Ты меня не слушаешь, глупая девчонка! Довольно с меня твоего нахальства! Довольно! — С этими словами он высоко занес хлыст, готовясь снова ударить Фиону.

— Прекрати! — властно крикнула Женевьева.

Настороженно выставив перед собой меч, она первой шагнула в малую пещеру. Все прочие последовали за ней и рассыпались, стараясь держаться подальше от аристократа. Пока неизвестно было, чего от него можно ожидать.

Мужчина замер, так и не опустив хлыста, и медленно повернулся к вошедшим. Он был вызывающе красив. Глаза его, по орлесианской моде, были подведены сурьмой, однако куда больше привлекало внимание то, что они отливали зловещим пурпурным цветом. Аристократ расплылся в улыбке, словно был чрезвычайно доволен увиденным.

— А! Наконец-то они явились! Что, нашли способ выбраться из своих снов? Что ж, швыряйтесь щедрыми дарами, коли так охота, — новых вы уже не получите.

— Нам не нужны твои дары, — глухо, с угрозой в голосе проговорила Женевьева и наставила на него меч. — Отпусти Фиону и освободи всех нас. Слышишь?

Аристократ легкомысленно рассмеялся:

— Отпустить мою бесценную девочку? Вот уж нет! Я честно заплатил за нее! Я ее столько лет растил и воспитывал и не намерен пускать на ветер свои труды!

— Мы знаем, кто ты такой. Можешь не притворяться.

Демон укоризненно поцокал языком:

— Думаете, вы и вправду здесь? Думаете, все то оружие, которое вы на меня наставили, — настоящее? Кто здесь, по-вашему, заурядный сновидец, а кто — подлинный хозяин эго царства?

Он взмахнул рукой — и толчок чудовищной силы отшвырнул Женевьеву назад. Ударившись со всей силы о стену пещеры, командор громко застонала, и меч ее, выпав, лязгнул о каменный пол. Демон, ухмыляясь, вскинул руку — Женевьева поднялась в воздух, словно невидимые, но сильные пальцы сдавили ее шею. Она так и повисла в пустоте, болтая ногами, хватаясь за горло и задыхаясь.

Келль пустил стрелу, и она воткнулась в шею аристократа, не причинив ему ни малейшего вреда. Ута бросилась на демона, за ней с высоко занесенным мечом последовал Мэрик, однако противник лишь небрежно взмахнул другой рукой — и они покатились по полу. Келль выстрелил еще дважды и, видя, что стрелы не наносят демону никакого ущерба, сдернул с пояса кистень и бросился в атаку.

— Ну это уж и вовсе глупо, — сухо заметил демон.

Одной рукой по-прежнему прижимая к стене Женевьеву, он махнул другой рукой в сторону охотника — и тот, мгновенно отлетев прочь, грянулся о каменный пол.

Дункан, сжимавший в руках кинжалы, пока не спешил вступать в бой. Вначале он собирался зайти сзади и ударить в спину, но, увидев, как бесполезны оказались все попытки атаковать демона, решил, что и от этого замысла вряд ли будет прок. Тогда он украдкой подобрался ближе к Фионе и осторожно тронул ее за плечо:

— Как ты?

Магичка медленно подняла голову, и он сообразил, что вопрос был дурацкий. Исхлестанную спину эльфийки заливала кровь, и, когда она вопросительно глянула на Дункана покрасневшими от слез глазами, по ее заплаканному лицу он понял: она понятия не имеет, кто он такой.

— Дай-ка я попробую снять эти кандалы.

Дункан взял ее руки в свои, мельком заметив, что запястья Фионы вспухли и покраснели, натертые тяжелыми железными браслетами. Похоже, справиться будет просто. Дункан сунул руку за пояс и достал спрятанную в потайном месте отмычку.

— Прочь от нее! — взревел демон.

Развернувшись к Дункану, он выбросил вперед руку, и паренька отшвырнуло от Фионы. Проехав несколько шагов по полу, он ударился головой о каменный выступ и взвыл от боли. Полуоглушенный, юноша попытался сесть, и до слуха его донеслись крики — это Женевьева и прочие его спутники снова бросились в атаку на демона. Может быть, ему все-таки удалось успешно отвлечь эту тварь? Мысль была утешительная.

Дункан поднялся на ноги как раз в ту минуту, когда двуручный меч Женевьевы вонзился в солнечное сплетение врага. Клинок без труда прошел насквозь, не пролив ни капли крови, и демон почти разочарованно глянул на женщину: