Я попыталась. Всмотрелась в лицо Ковальчука и неожиданно ахнула.

– Это же мой бывший сосед. Это же Михаил! Только он тут молодой! – воскликнула я. – Господи, Мариша! Или мне это чудится?

– Нет, – покачала головой Мариша. – Не чудится. Это он и есть. Ковальчук он же и есть Михаил Цветиков.

– Но как ты сумела увидеть! – восхитилась я. – Я бы ни за что его не узнала. Усы тут на фотографии. И потом, прошло двадцать лет. Ковальчук за это время здорово располнел.

– Я его увидела, потому что знала, что должна увидеть тут, – сказала Мариша.

– Знала?! – удивилась я. – Почему?!

– Ну, – замялась Мариша, – помнишь, когда мы прощались с Татьяной – сестрой настоящего Семена Боровикова, я с ней осталась и поговорила наедине.

– Помню, – кивнула я. – И что?

– А я увидела в доме Татьяны аквариум и спрашивала Татьяну, не принадлежит ли этот аквариум ее покойному брату. И Татьяна мне сказала, что это ее сын раньше увлекался разведением аквариумных рыбок, а никак не брат. И еще Татьяна сказала, что подобного хобби за ее братом отродясь не наблюдалось и наблюдаться не могло. Он с тех пор, как едва не утонул, рыбу вообще терпеть не мог ни в каком виде. Вот тогда у меня и шевельнулось первое сомнение, что твой сосед Михаил вовсе не Семен. А значит, не тот, за кого себя выдает. И я попросила у Татьяны показать мне фотографию ее брата.

– И что?

– А то, что на фотографии был совершенно другой человек. То есть вообще-то он был немного похож на Михаила. Но фотография была цветная. И на ней был виден цвет глаз! Они у Семена были синими. А того Семена – Михаила, которого мы знали, они были серыми.

– Ну да, серыми, – подтвердила я.

– И к тому же фотография, которую мне показала Татьяна, была на редкость четкой. И я увидела, что форма подбородка и носа у настоящего Семена несколько другие, чем у твоего убитого соседа. И получалось, что брат Татьяны – это вовсе не тот Михаил – Семен, которого мы знали. Мы с тобой ошибались, думая, что настоящий Семен живет под именем Михаила Цветикова.

– Так что же это выходит? – недоуменно спросила я. – Убийца Ковальчук, получается, занял место Семена Боровикова? А потом уже под чужим именем женился, еще раз сменил имя и стал наконец зваться Михаилом Цветиковым?

– Вот именно! – воскликнула Мариша. – Прямо в точку!

– А куда же в таком случае делся настоящий Семен Боровиков?

– Откуда мне знать? – пожала плечами Мариша. – Думаю, что Ковальчук прежде чем занять место бедняги Семена, все же добрался до него. Убил, забрал документы. И кости бедного Семена гниют где-нибудь в безымянной могилке. А скорей всего на дне реки или озера. Недаром на роду Семену было написано утонуть. Он и утонул, а его место занял Ковальчук. Вот с таким водяным ты столько времени и жила по соседству.

– Ну, предположим, – сказала я. – Но как Ковальчук умудрился жить по чужому паспорту? Разве по фотографии не было видно, что паспорт не его?

– Господи! – воскликнула Мариша. – Да ты себя-то хоть узнаешь, когда тебе фотограф предлагает найти свои фотографии, которые ты делаешь на паспорт? С трудом, ведь верно? Ну и Ковальчук немного себя подретушировал. Сделал себе, наверное, такую же прическу, какая была у Семена. Сбрил усы, подложил под щеки немного ваты. И потом, не забывай, когда человеку исполняется двадцать пять лет, то в паспорт вклеивают новую фотографию. Так?

– Да, – кивнула я. – Так.

– А Семену как раз должно было исполниться через несколько месяцев после того, как он исчез, двадцать пять. Так что в чужой паспорт Ковальчук вклеивал уже свою фотографию. Ну, и мало ли еще способов есть, чтобы завладеть документами другого человека и начать выдавать себя за него. Ковальчук мог устроиться на какую-нибудь стройку, утерять паспорт и обратиться в милицию. Они бы послали запрос в его город и по полученному запросу выдали бы ему новый паспорт.

Я посмотрела на фотографию усатого Ковальчука. И все же сомнения у меня еще оставались.

– Нам нужно взять это дело с собой, – сказала Мариша. – Во всяком случае, те отчеты экспертизы, где есть отпечатки пальцев с ножа, которым убили гражданку Колокольчикову, и отпечатки с бетонной плиты. Словом, отпечатки пальцев Ковальчука. Пусть Жихарев сравнит их с отпечатками Михаила Цветикова. Тогда последние сомнения отпадут.

В общем, дело мы на руки получили. Не знаю, в какую сумму материально это обошлось Марише, но мы его получили! И теперь везли дорогому Жихареву в качестве подарка. Пусть теперь посмеет сказать, что мы только мешаем и путаемся под ногами.

Выйдя из здания архива, мы помчались к Маришиному «Опелю». Уже сев в машину, я неожиданно ахнула.

– Что такое? – встревожилась Мариша.

– Татьяна! Она же сегодня собиралась ехать к своим племянницам в Питер! – воскликнула я. – А ведь теперь выяснилось, что они вовсе и не ее племянницы! Что же делать? Представляешь, какой для всех будет шок, когда Татьяна увидит фотографии Михаила и поймет, что это вовсе не ее брат?

– Что? – возмутилась Мариша. – Почему ты мне не сказала, что Татьяна собирается в Питер?

– А почему ты мне не сказала, что уже давно знала, что мой сосед Михаил вовсе не Семен Боровиков? – огрызнулась я.

Мариша ничего не ответила, а схватила сотовый и начала названивать Татьяне в Псков. Трубку снял сын Дима и сказал, что мама уже уехала. Верней, еще не совсем уехала. Поезд у нее только через полчаса. На вокзал ее поехал провожать отец. И что родителям до отправления поезда нужно еще зайти в несколько мест. Так что, даже если бы и хотел, маму он вернуть уже не успеет. Потому что он только что вернулся домой, принял душ, и вообще до вокзала ему добираться больше получаса. Так что успеть до отхода поезда он не сможет.

– Вот черт! – вспылила Мариша. – Не хватало еще, чтобы Татьяна узнала, что все эти годы под именем ее брата жил его же убийца. Поехали скорей обратно в Питер! Перехватим ее у дома Цветиковых!

И мы поехали в Питер. На этот раз за рулем сидела Мариша. Так что ехали мы быстро. Я бы даже сказала, очень быстро. Но мысли у меня мчались еще быстрей.

– Послушай, Мариша, а кто же в таком случае убил Ковальчука? – спросила я. – Если Михаил – это не Семен, а Евгений Ковальчук, то от кого же он прятал своих дочерей и от кого скрывался сам?

– Не знаю, – ответила Мариша. – Теперь прямо и не знаю, что думать. Подумаем об этом потом, когда расстроим свидание Татьяны со своими предполагаемыми племянницами. Жаль тетку, она не заслужила такого кошмара. Увидеть, что место ее обожаемого брата все эти годы занимал подлый убийца. Жуть!

– Слушай, а сколько идет поезд до Пскова? – немного подумав, спросила я.

– Часов семь, наверное, – сказала Мариша.

– Тогда нам не о чем волноваться, – сказала я. – Обратно ведь поезд идет примерно столько же. А учитывая, что Татьяна в данный момент еще и на поезд-то не села, мы приедем в Питер первыми, опередив поезд с Татьяной. Ведь мы с тобой доедем до Питера часа за четыре. Так?