Двигаясь так быстро, как только осмеливаюсь, я огибаю края переполненной комнаты, придерживаясь как можно большего количества теней, которые я могу найти. Ножка стола здесь, трещина в половице там. Как и тогда, когда я встретила посла Келнера, акцент Эрадайна пробивается в уголки моего сознания, как будто в нем есть что-то знакомое, происхождение которого я забыла. Мой нос просеивает облако запахов, внезапно цепляясь за один, от которого у меня скручивается позвоночник. Земля и пепел, сконцентрированные в фигуре неподалеку.

Магия посреди солдат Эрадайна.

Осознания этого почти достаточно, чтобы сбить меня с курса. Призрачная агония, или они по какой-то причине держат здесь одного из заключенных? Сосредоточься, напоминаю я себе…

Там! Я подкрадываюсь к солдату, который открыл ящик с ключами. Он стоит перед другим установленным предметом, царапая заметки на чем-то на прилавке перед ним. Так, где же…

– КРЫСА!

Я ухожу до того, как метла попадает в цель, пролетая через дверь, а затем в коридор. Линолеумный пол дрожит под топотом шагов позади меня. Борясь с паникой, я несусь по коридору, не имея никакого представления о направлении или цели, кроме как прочь. Метла снова опускается рядом со мной, так близко и с такой силой, что сломала бы мне позвоночник, если бы была всего на длину пальца ближе.

Я резко сворачиваю налево, потом снова направо, потом налево и прямо в открытую дверь. Мое бесконечно малое преимущество позволяет мне скользить по стене прямо у входа, сразу за углом. Мое сердцебиение отдается в каждой клеточке моего тела.

Преследователь врывается в комнату, милосердно пролетая на несколько шагов мимо моего укрытия, и я использую возможность выбежать обратно. По ту сторону коридора есть закрытая дверь, и хотя я понятия не имею, какая новая опасность может скрываться за ней, я пробираюсь к щели под ней. Мое тело достаточно маленькое, чтобы протиснуться внутрь.

Комната освещена единственным источником света. Судя по запаху, она тоже пуста.

Не зная, подумает ли мой преследователь проверить эту комнату, я спешу в безопасное место за большим деревянным столом. Несколько долгих мгновений ползут мимо, пока я приседаю под ним, дрожа и пытаясь успокоить свои расшатанные нервы. Мои мысли возвращаются к заклинателям, сомневающимся в моем возвращении, затем к Уэслину, ожидающему этого, и последнее успокаивает меня.

Через некоторое время, когда в комнате становится тихо, и никто не делает никаких попыток войти, пространство вокруг меня начинает обретать форму. Мои усы обнаруживают множество предметов, разбросанных по нему, и мой нос улавливает отчетливый запах пергамента.

Может, здесь есть информация, которая расскажет мне об этом месте.

Дверь, под которой я пролезла, была закрыта, что говорит о том, что доступ в эту комнату ограничен. Однако масляная лампа горит, а это значит, что тот, кто здесь работает или живет, не мог намереваться отсутствовать очень долго.

Мне придется поторопиться.

Это огромное облегчение – вернуться в свой человеческий облик, но сейчас нет времени на этом зацикливаться. Я пересекаю комнату в три шага и запираю дверь на засов; звук ключа, поворачивающегося в замке, должен дать мне достаточно предупреждений, чтобы переключиться обратно на мышь. Затем я нахожу масляную лампу и осматриваю стены. Окон нет. Хорошо.

На стене напротив стола висит большая карта Алемары. Яркие булавки воткнуты по всей Западной Долине. Не понимаю, что они означают, но ясно, что эти солдаты работают здесь уже определенное время. Красная стрела пронзает то место, где раньше был Каэла-Ридж, и я чувствую укол ярости, прежде чем отвернуться.

Сам стол завален папками и бумагами, на всех первых стоит мерзкая печать Эрадайна: золотая корона, заключенная в алое солнце с пятью лучами, все сосредоточено на темно-синем фоне, прорисованном черным цветом. Еще больше в ящиках, которые оказались незапертыми, за исключением одного. Я просматриваю их все, пытаясь разобраться в диаграммах, иллюстрациях и блоках текста, не нарушая порядок или размещение. Никогда еще я не была так благодарна за то, что все на этом континенте говорят на одном языке.

В одной папке есть несколько журналов, что-то вроде записей о результатах экспериментов. Судебные процессы над заключенными, связанные с лекарствами и оружием. Ужасные иллюстрации сопровождают заметки, десятки грубо вырезанных набросков, многие из которых безукоризненно детализированы и вызывают тошноту. Слишком много. Я захлопываю папку.

Следующая содержит отчеты обо всех землетрясениях, которые произошли в Алемаре за последние семь лет, частота их растет, но не сильно. В другой списки дат и чисел, записанных на протяжении нескольких месяцев, все они бессмысленны для меня.

Я снова пытаюсь открыть запертый ящик, но в коридоре раздаются шаги.

Мгновенно я снова превращаюсь в мышь и бросаюсь к стене, затаившись прямо у двери. Шаги становятся все ближе, а потом затихают.

Хотя мои нервы на пределе, я все еще подумываю о том, чтобы получить дополнительную информацию, когда замок зловеще гремит, и дверь распахивается.

Сапоги так близко от меня, что я ощущаю запах смолы и крови, разбрызганной по ним. Хотя я была осторожна и оставила все как есть, у меня нет намерения задерживаться, чтобы выяснить, не ошиблась ли я. Выбегаю из комнаты, прижимаюсь боком к стене и направляюсь к двустворчатым дверям в конце коридора.

На этот раз кому-то требуется гораздо больше времени, чтобы прийти и открыть их, и под ними нет щели, через которую я могла бы пролезть. Вместо этого я вынуждена молчаливо и неподвижно ждать там. Однако не осмеливаюсь вернуться к тем дверям, через которые прошла. В любом случае нет никакой гарантии, что они откроются раньше.

Я жду.

Ключ. Мне нужен ключ, чтобы освободить Элоса. Ключ от клетки находится в том ящике, а ключ от него хранится… Где? Мое лучшее предположение – в той комнате с солдатами и дымом, но это все еще только теория. Насколько я знаю, женщина, за которой я следила, все время держит ключ при себе.

Продолжаю ждать…

Первый вопрос, конечно, заключается в том, как мы с Уэсом проберемся сюда незамеченными. Единственная идея, которая у меня есть, рискованна, но опять же, я полагаю, что при планировании побега из тюрьмы нет безопасных вариантов.

Ясно одно: мы должны двигаться прямо сейчас. Сегодня. После моей беспокойной ночи и бешеного адреналина от пребывания здесь, одна только мысль об этом вызывает у меня слабость в коленях. Однако у меня нет другого выбора, кроме как преодолеть усталость. Я должна вытащить Элоса, прежде чем они попытаются провести над ним один из этих… экспериментов. Я не знаю, что именно они ищут, но было достаточно ясно, что не каждое существо выживет.

Наконец двери распахиваются, и я врываюсь внутрь, испытывая невыразимое облегчение от того, что снова на улице. Я бегу и бегу, почти не соображая, куда иду, и чуть не врезаюсь головой в оставленную снаружи повозку.