злости или зависти она рядом с ней не испытывала. Только тепло и желание защитить от чего-то! но от чего? А вдруг… Что если опасность для Карины представляет сама Юдифь? Ведь может же случиться, что то же недоброе нечто, которое пряталась в камне, опять войдет в нее и сделает ее очень сильной и очень злой. И тогда она может причинить вред сестре.

От пришедшей в голову мысли Юдифь даже неожиданно остановилась и Мартин чуть не сбил ее с ног.

— Устала? — спросил охотник, останавливаясь рядом с ней.

— Немного, — ответила Юдифь и прислонилась к отцу.

Отец всегда казался таким сильным и надежным, а ведь недавно он чуть не погиб. Юдифь вспомнила то, каким увидела отца недавно, его страх смешанный с заботой и решимостью. Он боялся не за себя, а за них с Кариной. И он их любил. В этом чувстве не было ничего злого, но Юдифь видела его так же явно, как и другие. Отцовская любовь в памяти казалась чистым теплом и Юдиф захотелось согреться. Она прижалась к отцу и обняла его, но неожиданно отстранилась.

— Папа, что у тебя здесь лежит? — Юдифь словно увидела паука или скорпиона.

— Где?

— Здесь, — Юдифь указала на сумку, но не притронулась к ней.

— Много чего, — начал говорить Мартин и осекся, в месте указанном Юдифь лежали завернутые в кусок ткани дымчатые луковицы, ты что-то почувствовала?

— Да! Это похоже на то, что было в скале. Но по другому. Если это сравнить с теплом, то та скала вся была бы теплая, а у тебя в сумке сейчас лежит кусок раскаленного угля.

— Там действительно лежит кое-что. Это артефакты, довольно дорогие.

— Папа, ты можешь от них избавиться? — Юдифь опустила руку и отодвинулась отца еще на шаг.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Они стоят очень больших денег. И явной опасности они не представляют. В отличии от монстра, из которого я их извлек. Их всего два, а недавно я носил с собой аж девять штук, и ничего страшного со мной не случилось, — Мартин верил в то, что говорил, но Юифь это явно не успокоило, — Но я не исключаю, что они опасны для тебя. Давай ты просто будешь держаться на расстоянии от моей сумки. Хорошо?

Юдифь неуверенно кивнула и отодвинулась еще на шаг. Отец не боялся носить ЭТО с собой, но Юдифь оно пугало. Теперь, когда она почувствовала ЭТО рядом, она не могла больше о нем не думать. Ей хотелось подойти и взять ЭТО. Что-то внутри нее, сильное и голодное жаждало это получить и от этого ноги становились ватными, а в животе разгоралось тепло.

Девушка пошла быстрее, превозмогая накатившую волну слабости, чтобы удалиться от отца еще на несколько шагов. Теперь она шла, чуть ли не упираясь в спину сестры. А что если опасность, о которой она недавно узнала, связано с тем, что отец несет в сумке? Вдруг Юдифь возьмет это и причинит вред Карине?

Глава 21. Молочный перешеек

До перевала отряд дошел где-то часа в два после полудня. Рузольф вытер рукавом взмокший лоб. За последние несколько часов все они успели проклясть жару, горы и можжевеловые корни, вечно цепляющиеся за ноги тех, кто спешит.

За перевалом метров двести шел спуск, чтобы перейти в новый, куда более крутой подъем. Справа налево перед глазами стояла стена, покрытая уже привычным можжевельнником и с торчащими во многих местах темными скалами, напоминающими звериные клики. Почти что напротив Рузольфа в этой стене была трещина, из которой медленно вытекал и растворялся в округе белый туман. Сразу стало понятно, почему место назвали Молочным перешейком. Внутренность ущелья была надежно скрыта туманом. Кзалось, что в трещину действительно залили молоко, которое постепенно выливается наружу.

— Ну, считай добрались, — сказал Отто, довольный успешно выполненной ролью проводника, — а они сюда раньше, чем через два часа навряд ли смогут подняться.

— Хорошо, Отто, но это не повод терять время, — Рузольф перешагнул условную вершину перевала и двинулся дальше, — Пойдем вниз, нужно выбрать место для засады.

В ширину ущелье оказалось на входе шагов на десять. Дно было неровным, а множество лежащих камней дополнительно усложняли движение. Пройдя метров тридцать вглубь, Рузольф решил, что дальше искать нет необходимости. Здесь хватало мест, где можно было спрятаться. Но поменяв несколько позиций, Рузольф остался недоволен. Мест, где их трудно будет заметить было много, а вот хорошего места для стрелка ни одного. Туман был похож даже не на молоко, а на сметану. Фигура человека в нем размывалась уже шагах в пяти. В таких условиях можно гарантированно снять стрелой одного или максимум двух противников. В тумане кто-то из преследуемых может ускользнуть, а допустить этого нельзя. Нужно обязательно схватить обеих девок и старика с золотом и артефактами.

— Пошли назад, — дал команду гвардеец, — будем встречать их на входе в перешеек.

Это место было действительно самым удачным. Отряд будет спускаться к входу в ущелье по каменистой тропинке. Деревьев на этом участке нет, только кустарники, да несколько валунов. Когда они подойдут шагов на двадцать, станут великолепными мишенями. Назад за перевал они быстро убежать не смогут. Они придут уставшими и с грузом. Если попытаются бежать вперед, чтобы достать лучника, то их на грани тумана встретят мечами Гриф и Отто.

Навряд ли в идущем отряде больше пятерых мужчин. Контрабандисты не ходят большими группами. Скорее всего проводников двое, плюс охотник и щенок с арбалетом. Такое количество противников они перещелкают словно мишени в тире. Жаль, конечно, что арбалет у Малька требует много времени на перезарядку, но стреляет он хорошо и первый болт не должен уйти зря. Ну а в своем луке Рузольф был уверен.

Мальк быстро нашел себе выгодную позицию за крупным валуном. Заметить его в этом месте было бы трудно даже, если бы не клочки тающего тумана, которые размывали линии и маскировали голову стрелка руку с арбалетом, направленным в сторону перевала.

Рузольфу было несколько сложнее. Для стрельбы из лука ему нужно стоять. Он выбрал себе позицию, прислонившись спиной к стене у входа в ущелье. Крупный камень закрывал