узнала накануне о случившемся с сестрой.

Но, изучая, лежащую рядом с ним и смотрящую телевизор Иззи, он знал, что дело не в этом.

Но не знал, в чем, и его одолевало неприятное ощущение, крадущееся вверх по затылку, и оно ему чертовски не нравилось.

— В чем дело, spätzchen? — спросил он.

— Хм? — рассеянно пробормотала она.

— Ты в порядке?

Она подняла на него только глаза, не отрывая головы от подушки.

— Что?

— Ты в порядке? — повторил он.

— Конечно, — ответила она, снова переводя взгляд к телевизору.

— Не хочешь лечь поближе?

— Мне и так хорошо, — сказала она.

— А мне нет.

Она снова подняла на него глаза.

— Джонни, я смотрю сериал.

Нет, ему это чертовски не нравилось.

Тогда он поднял пульт дистанционного управления.

Нажал на паузу, и Иззи взглянула на экран, потом снова на него, теперь уже слегка нахмурившись.

— В чем дело? — снова спросил он.

— Я просто увлеклась сериалом. Он интересный, — солгала она.

Они никогда не смотрели телевизор вместе.

Может, она не любила обниматься.

И все же, она заснула на нем сверху, пока его сперма вытекала из нее.

Она любила обниматься.

— Детка…

— Сериал интересный. Я увлеклась. И, может, все еще немного страдаю от похмелья.

— Днем ты проспала два с половиной часа и выпила больше воды, чем команда НФЛ во время игры.

Она приподнялась на локте.

— Да, но я также выпила много вина накануне вечером.

— Это точно, — согласился он.

— Так что я все еще немного с похмелья.

— Похмелье означает, что ты не можешь придвинуться ближе и посмотреть сериал со мной?

— Я смотрю его с тобой.

— Между нами расстояние три фута.

Она посмотрела на кровать, потом снова на него, когда он продолжил:

— Ты волнуешься о сестре?

— Немного, — ответила она. — В основном, испытываю облегчение. Перри всегда был неудачником. Мне ненавистно то, как она, наконец, поняла это, но я рада, что эта часть ее жизни подошла к концу, и она может начать все сначала, без того, чтобы он тянул ее за собой.

Этому он поверил.

— Ты беспокоишься о деньгах, которые ей потребуются, чтобы отделаться от этого парня? — продолжил он расспрашивать.

Она покачала головой.

— Мы всегда находили способ достать денег.

Да, он мог бы поспорить, что так оно и было.

— Так в чем же дело? — напирал он.

— Ни в чем, Джонни. Я просто немного болею с похмелья и увлеклась сериалом.

— Из, мы говорим. Таков уговор, помнишь?

— Это твой уговор, — ответила она.

Брови Джонни сошлись вместе.

— Что?

Она снова перевела взгляд на телевизор.

— Ничего.

— Иззи, — прорычал он.

Ее глаза метнулись к нему, и она приподнялась на кровати, опираясь на руку.

— Ладно, я знаю, какой ты парень, может, тебе стоит узнать, какая я женщина, — заявила она.

— Просвети меня, — призвал он.

— Иногда мне нужно пространство, чтобы разобраться в своих мыслях.

— Должно ли это пространство быть физическим?

— Я… — Она посмотрела между нами и снова на него. — Что?

— Разве ты не можешь разбираться в своих мыслях, свернувшись калачиком возле меня?

— Я… я… — Она замолчала, будто не знала ответа на этот вопрос.

Джонни затронул еще один интересующий его момент.

— Что ты имела в виду, сказав «твой уговор»?

— Что? — спросила она, начиная выглядеть запаниковавшей.

— Ты сказала, что это мой уговор, чтобы мы говорили. Что ты имела в виду?

— Я имела в виду, что, э-э…

— Выкладывай, — надавил он.

— Попридержи лошадей! — рявкнула она, паника прошла, Иззи начала выходить из себя.

Джонни захлопнул рот и уставился на нее.

Единственные разы, которые он мог вспомнить, чтобы она огрызалась на него, это когда она взбесилась прямо перед тем, как он ее трахнул в конюшне, и когда она слегка разозлилась на балконе при упоминании Шандры.

Это просто было ей не присуще.

Но, может, следовало бы.

Может, ей следует чувствовать себя свободной, чтобы время от времени злиться, перестать держать себя в руках, перестать сносить удары и наносить их самой.

И, может, сейчас самое время показать ей, что с ним безопасно вести себя подобным образом.

— Ты сам мог бы прижаться ко мне, — сердито заметила она.

— Тебе бы это понравилось?

— Я… не знаю. — Но, подумав, она ответила: — Нет.

— Итак, тебе нужно пространство, чтобы разобраться в мыслях, оно должно быть физическим, но не могла бы ты рассказать мне, о чем ты думаешь?

— Чтобы разобраться в своих мыслях, мне нужно держать их при себе, так что, нет.

— У тебя когда-нибудь был тот, кто помог бы разобраться в них?

— Конечно. Мама. Адди. Дианна.

— Мужчина, — уточнил он.

— Какая разница?

— Из…

— Она моя сестра, понимаешь, — внезапно выпалила она.

Джонни снова закрыл рот.

Иззи этого не сделала.

— Вчера, когда ты спросил, не планировала ли Адди с самого начала приехать сюда и остаться со мной, и я сказала тебе «нет», но она пробудет со мной некоторое время, ты выглядел недовольным.

Джонни отставил пиво в сторону, повернулся к ней и попробовал снова:

— Из…

Она прервала его.

— Она моя сестра. Мы с тобой… нам хорошо. То, что у нас есть. Это ново, но это хорошо. И присматривать за ней — это не привычка. Мы семья. Я нужна ей. Поэтому мне нужно быть с ней рядом. Для меня она сделала бы то же самое.

— Я же сказал тебе вчера, что все в порядке.

— Да, но сначала выглядел из-за этого расстроенным.

— Потому что у нас все ново, и это хорошо, и я хочу большего.

Здесь крылось нечто большее. Джонни просто не хотел приносить это в свою постель, когда там была Иззи.

— Это прекрасно, но ты был там. Перри показал себя не просто неудачником, он показал себя полным мудаком. Адди будет матерью-одиночкой в незнакомом городе, теперь уже по-настоящему. Я тоже хочу этого большего. Ты должен это понимать. Мне невыносимо было слышать, как Адди говорит, что мешает нам. Но это правда, и мне ненавистны те чувства, что она испытывает, и ненавистно, как ты чувствуешь себя, а я мечусь между вами, не давая лучшего ни одному из вас.

Пришло время закрыть этот вопрос, и был только один способ сделать это.

Ему это не нравилось.

Но другого варианта не было.

— Шандра бросила меня из-за своего брата.

На это Иззи закрыла рот.

— Я не могу сказать почему, но скажу, что то, что я не пошел в полицию, чтобы рассказать о том дерьме, которое он натворил, делает меня соучастником постфактум. Так что, поскольку я не хотел бы оказаться в тюрьме, было бы хорошо, если