– Вон что… – проговорил дядя Одди, выслушав сбивчивый рассказ Лэсси. – Очень похоже на Линсена. Он никогда не отступался от цели. Редкостного упорства юноша и такого же редкостного ума, а на что все истратил?

– На что, дядя? Он ведь так и не сказал на суде, чем занимался, но вдруг ты что-то помнишь? Какие-то оговорки, какие-то…

– Какие оговорки, милая! – засмеялся старик. – В свои… да, ему тогда было около двадцати… Он же с улицы пришел в университет. Вернее, сперва учился лечить животных, но счел, что на людях заработает больше…

«В точку! – мелькнуло в голове у Дайсона. – Он умеет обращаться с животными, значит, легко мог устроиться таким вот… звериным доктором! Но почему этого нет в его биографии?»

Лэсси задала именно этот вопрос, спасибо ее пытливому уму!

– Так он не окончил училище, сказал, что работать с животными, может, и интересно, но не так уж прибыльно. Ну, если ты не имеешь дело с племенным скотом или чьими-то породистыми собаками и кошками, но на такое место желающих мириады, – ухмыльнулся дядя Одди. – И он сказал, что будет учиться с нуля. Так-то его могли взять сразу на второй курс – многое уже знал, подучил бы немного, и мог сдать зачеты. Но нет, заартачился. Сказал, хочет пройти все это с самого начала… Ну а приемной комиссии какая разница? Сдал экзамены – пожалуйста, учись…

– И учился он, видимо, очень хорошо, – пробормотала Лэсси.

– Да, более ревностного ученика я и не упомню. Хотя… был же Тайви – он стал зубным врачом, изобрел что-то получше моей вставной челюсти, – мелко засмеялся дядя Одди. – Энкер – этот пошел по дамской части. В смысле… ну…

– Да-да, я понимаю, дядя, – пришла на помощь девушка. – Беременность, роды и все такое?

– Как вы теперь легко об этом говорите, – то ли посетовал, то ли позавидовал старик. – Да, именно. Его младший брат, кстати, лечит маленьких детей – к ним ведь тоже нужен особый подход. Семейный подряд, хе-хе…

– Дядя, а Линсен что намеревался делать? – осторожно перебила Лэсси увлекшегося воспоминаниями профессора.

– Точно не знаю. Но помню, однажды он подошел ко мне с разговором…

Судя по зачину, это было надолго, и Дайсон поудобнее улегся в ногах у Лэсси. Тем более в кои-то веки она надела юбку и можно было подглядеть одним глазом… Стоп! Он об этом не думал!

– Линсен сказал, что много читал о войне. О том, что кое-кому пришивали на место руки и ноги, если успевали вовремя. И о том, как одному солдату перелили свиную кровь за неимением другой и он выжил. Там, конечно, помогал заклинатель, но сам факт…

– Погодите, дядя Одди, я догадаюсь, – сказала Лэсси. – Он подумал, что, если руки-ноги приживаются, почему нельзя попробовать с органами? Сходится! Он же забирает почки, печень, в тот раз была доля легкого, а не так давно – сердце… Но почему он не стал экспериментировать на животных?

– Отчего ты так решила, милая? – спросил старик. – Он пробовал. У него получилось. Тогда-то он и пошел в медики: свинья все-таки отличается от человека, хотя кровь в тот раз была именно свиная…

– Так он… пришивал органы одних животных другим? – попыталась сформулировать Лэсси.

– Пересаживал, – поправил дядя Одди и покачал головой. – Да, и у него, повторяю, получалось. Не всегда и не со всеми, но выборка, которую он мне показал…

– Почему же ты ничего не сказал во время суда?

– Меня не спрашивали, милая, – ответил он. – Я ведь был преподавателем лишь на первом его курсе. Он уточнял у меня, возможно ли то или это… Ну а когда начался суд, я уже был здесь. И уж извини, не следил за всеми этими… процессами минута в минуту! Вечерняя клизма, знаешь ли, волнует стариков намного больше, чем какие-то там маньяки…

– Прости, дядя! – Лэсси порывисто обняла его. – Я просто… Мне непременно нужно его отыскать! И я, наверно, была невежлива…

– Перестань. – Тот похлопал ее по руке. – Если бы я ожидал, что молодежь будет вежлива со стариками, давно сошел бы с ума.

– Дядя, ты наверняка записал все это, – твердо сказала Лэсси. – Мне нужны эти бумаги или их копии, неважно. Все, что ты знаешь о Линсене. Прямо сейчас, потому что… потому что, если я его не найду, меня убьют, понимаешь?

– Даже так? – усмехнулся старик. – Подтолкни мое кресло к столу, да, вот так. Я выберу для тебя, что нужно.

– Но как ты…

– Думаешь, я не придумал метки для документов, еще когда только начал слепнуть? Иди, прогуляй своего пса. Вернешься через полчаса, и я отдам тебе, что найду.

– Я навещу сьера Дани, – ответила Лэсси и встала. – Его недавно привезли.

– А, знаю, очень серьезный мужчина. Тоже слепой, но я хоть что-то различаю, а он… – Старик махнул рукой. – Тоскует по жене, я слышал.

– Ее убил Линсен, – сказала девушка. – Убил и отрезал голову и… и снял кожу. А кроме нее, у сьера Дани никого не осталось. Только сын, которого он никогда не видел и которого невозможно отыскать.

– Не я ли учил тебя не говорить «невозможно»?

– Но это правда, дядя Одди. Слишком много лет прошло. Если только чудом…

– Не я ли учил тебя верить в чудеса?

– Учил, да… – Лэсси улыбнулась через силу. – Я попробую. А пока пойду передам привет от сье Дани.

– Иди, я займусь делом. Как знал, что пригодится… Иди, не суйся под руку! И пса забери!

Они вышли за дверь, Лэсси переглянулась с Дайсоном и сказала вдруг:

– Погоди-ка, не сходится! Дядя Одди…

– Сказал же, не суйся под руку, когда я работаю! Не то вообще ничего не скажу, сама лови своего маньяка…

Дайсон фыркнул.

– Дядя, я только уточнить, – скороговоркой ответила Лэсси. – Ты сказал, что Линсен учился у тебя, но ты всю жизнь преподавал в нашем университете! А Линсен – из Западной столицы, и там он начал всю эту свою… деятельность. Как же так?

– Кто тебе это сказал? – Старик, сильно сощурившись, уставился на нее. – Плюнь в его бесстыжие глаза. Линсен родился и вырос где-то в окрестностях Восточной столицы, это даже по говору было слышно. На звериного доктора учился здесь. И на медика тоже. После третьего курса перевелся в Западную столицу – говорил, ему посулили там перспективную стажировку по окончании учебы, но мы-то знаем, во что эта стажировка вылилась…

– Но… в личном деле ничего такого нет, – растерянно сказала Лэсси и в поисках поддержки посмотрела на Дайсона. Тот только плечами пожал: не читал, увы, таких подробностей не знает.

– Как вы там только работаете, в этой вашей полиции, – проворчал старик. – Уйди, не мешай!

Лэсси прикрыла дверь и снова посмотрела на Дайсона.

– Кажется, что-то начинает вырисовываться, – пробормотала она. – Тебе так не кажется?

Дайсон помотал головой.

– Ну смотри: если дядя Одди все еще в своем уме…