Мартина Бека. Потом повернулся, взял портфель, открыл его, вытащил полотенце и вытер руки. Затем вытащил из портфеля картонную папку и открыл ее.

– Мы провели лишь поверхностное расследование, – сказал он. – Дело в том, что к нам никто не обращался с официальной просьбой, чтобы мы занялись этим делом. – Он достал из папки лист бумаги и продолжил: – Вы к этому делу относитесь серьезнее, чем оно того заслуживает, по моему мнению. Он какая-то важная персона, этот Альф Матссон?

– Просто он необъяснимо исчез. По нашему мнению, этого достаточно, чтобы мы посчитали нужным и важным выяснить, что с ним случилось.

– А разве что-нибудь вообще свидетельствует о том, что с ним что-то случилось?

– Нет. Однако то, что он исчез, это неоспоримый факт.

Слука заглянул в свои бумаги:

– По данным управления паспортов и виз, из Венгрии до двадцать второго июля не выезжал шведский гражданин по имени Альф Матссон. Более того, он оставил свой паспорт в гостинице, а без паспорта вряд ли выбрался бы из страны. Ни один человек, известный или неизвестный, которым мог быть этот ваш Матссон, в соответствующий период времени не попадал в венгерские больницы. Кроме того, не было сообщений о чьей-либо смерти, которые могли бы иметь отношение к этому делу. Без паспорта Матссон также не мог поселиться ни в одной другой гостинице во всей Венгрии. Судя по всему, похоже на то, что ваш соотечественник решил остаться у нас еще на какое-то время.

Слука положил лист бумаги обратно в папку и закрыл портфель.

– Он ведь уже здесь бывал и раньше. Возможно, у него здесь есть какие-то друзья и он переехал к ним, – сказал он и снова сел поудобнее.

– Это вовсе не причина для того, чтобы вдруг исчезать из гостиницы и совершенно не давать о себе знать, – через минуту сказал Мартин Бек.

Слука встал и взял портфель.

– Как я уже сказал, до тех пор, пока у него действительна виза, я в этом деле ничего не могу предпринять, – заявил он.

Мартин Бек тоже встал.

– Оставайтесь, – сказал Слука, – а мне, к сожалению, нужно уйти. Но возможно, мы еще увидимся. До свидания.

Они обменялись рукопожатием, и Мартин Бек смотрел, как Слука бредет в воде, с портфелем в руке. По нему не было видно, что он ест за завтраком четыре ломтика шпика.

Когда Слука скрылся из виду, Мартин Бек подошел к большому бассейну. Из-за теплой воды и серных испарений он чувствовал сонливость. Он довольно долго плавал в чистой прохладной воде, а потом встал на краю бассейна, чтобы обсохнуть. Некоторое время наблюдал за двумя смертельно серьезными мужчинами средних лет; они стояли в бассейне на мелководье и бросали в воду большой красный мяч.

Потом он пошел одеваться. Что делать дальше, он не знал. После встречи со Слукой он вовсе не стал мудрее.

11

После купания жара уже не была такой невыносимой. Мартин Бек не ощущал потребности развить какую-нибудь бурную деятельность. Он медленно брел по дорожкам обширного парка, часто останавливался и оглядывался по сторонам. Никакого следа хвоста. Наверное, они пришли к выводу, что он действительно безвреден, и прекратили слежку. Впрочем, подумал он, на острове так много народу, что довольно трудно заметить в этой толпе кого-то выделяющегося, тем более если вообще неизвестно, как этот кто-то выглядит. Он спустился к воде на восточной стороне острова и пошел по набережной к причалу, где приставали все суда, на которых он до сих пор плавал. Наконец он вспомнил, как называется пристань: Касино.

На крутом берегу у пристани стоял ряд скамеек, на которых сидели немногочисленные люди, ожидающие судов. На одной из них сидел человек из тех немногих людей в Будапеште, которых он знал. Девушка из пансионата в Уйпеште. Чуточку испугавшаяся Ари Бок, в темных очках, босоножках и белом платье на бретельках. Она читала какой-то немецкий роман, на скамейке рядом с ней лежала нейлоновая сетка. Сначала он решил пройти мимо, однако тут же отбросил эту мысль, остановился и поздоровался:

– Добрый день.

Она подняла голову над книгой и недоуменно посмотрела на него. Потом, очевидно, узнала его и улыбнулась:

– Ой, это вы? Вы уже нашли своего друга?

– Нет, еще нет.

– Вчера я размышляла об этом, когда вы ушли. Я в самом деле не понимаю, как он мог дать вам мой адрес.

– Я тоже не понимаю.

– Я ломала себе голову над этим и потом, вечером, – сказала она и наморщила лоб. – Я даже не могла уснуть.

– Да, все это очень странно.

(Вовсе нет, моя милая. Это можно объяснить самым естественным образом. Во-первых, он никому никакого адреса не давал. Во-вторых, все это получилось так: он увидел тебя в Стокгольме на соревнованиях и подумал, черт возьми, такая красивая кошечка, я бы мог… ну, примерно, так. А потом, когда он приехал сюда через полгода, ему удалось узнать твой адрес, ему даже объяснили, где находится эта улица, но у него не было времени сходить туда.)

– Вы не хотите присесть? Сегодня слишком жарко, чтобы стоять вот так, по стойке «смирно».

Он сел, отодвинув в сторону нейлоновую сетку. В ней были два предмета, которые он узнал. Темно-синий купальник и маска для подводного плавания из зеленой резины. Кроме того, там было еще скатанное полотенце и флакончик с маслом для загара.

(Мартин Бек – прирожденный детектив и первоклассный наблюдатель, неустанно занимающийся бессмысленными наблюдениями, результаты которых накапливаются и будут использованы в будущем; его даже не пугают случайные совпадения, потому что во всем этом хламе они просто неизбежны.)

– Вы тоже ждете пароход?

– Да, – ответил он, – но мы едем каждый в своем направлении.

– У меня нет никаких особенных планов. Просто я решила поехать домой.

– Вы купались?

(Мастер логических выводов.)

– Да. А почему вы спрашиваете?

(Действительно, почему?)

– А куда вы сегодня дели вашего парня?

(Черт возьми, какое мне до этого дело? Ну ничего, это всего лишь техника полицейского допроса.)

– Тетца? Он уже уехал. Кроме того, он вовсе не мой парень.

– В таком случае прошу прощения.

(Весьма одухотворенно.)

– Это просто мой знакомый. Иногда живет у нас в пансионате. Он мировой парень.

Она пожала плечами. Он смотрел на ее ноги. Ступни у нее по-прежнему были маленькие, широкие, с прямыми пальцами.

(Мартин Бек – неподкупный, в женщинах его интересует исключительно размер обуви и больше ничего.)

– Ага. А теперь вы едете домой.

(Тактический маневр: изнурить противника.)

– Да, я хотела ехать домой. Летом мне совершенно нечего делать. А у вас какие