станете наносить ущерб интересам нашего государства или его отдельных граждан.

– Вы ведь всегда можете продолжать следить за мной.

Слука не ответил. Он смотрел холодно и неприязненно.

– Послушайте, что вы, собственно, имеете в виду? Чем вы здесь занимаетесь? – спросил он.

– А по вашему мнению, чем?

– Не знаю. Ведь ничего не случилось.

– Кроме того, что исчез человек.

– Кто это утверждает?

– Я.

– В таком случае вам следовало обратиться в соответствующее учреждение и потребовать, чтобы это дело расследовали обычным образом, – сухо заявил Слука.

Мартин Бек барабанил пальцами по столу.

– Этот человек, несмотря на все сомнения, исчез, – сказал он.

Его собеседник явно собрался уходить. Он сидел выпрямившись в кресле и держался правой рукой за поручень.

– Этим утверждением вы в действительности хотите сказать – насколько я вас понял, – что этот человек в последние четырнадцать дней не появлялся в гостинице. У него имеется разрешение на пребывание здесь, и он может свободно передвигаться по всей стране. В данный момент в стране около ста тысяч туристов, многие из них ночуют в палатках или в собственных автомобилях. Мужчина, которого вы разыскиваете, может быть в Дебрецене или Сегеде. Он мог отправиться на озеро Балатон, он ведь в отпуске и поехал искупаться.

– Альф Матссон приехал сюда не для того, чтобы искупаться.

– Неужели? Но ведь он приехал по туристической визе. Зачем же ему понадобилось исчезать, как вы сказали? Он, например, заказал место в самолете на обратный рейс?

Это был не такой уж и праздный вопрос. А тон, каким задал его собеседник, говорил о том, что он знает ответ. Слука встал.

– Секундочку, – сказал Мартин Бек. – Я хотел бы спросить вас кое о чем.

– Пожалуйста. Что вы хотите знать?

– Когда Альф Матссон ушел из гостиницы, он унес с собой ключ от номера. На следующий день этот ключ вернул полицейский в форме. Каким образом этот ключ попал в полицию?

Слука около пятнадцати секунд смотрел на него очень злым взглядом, потом сказал:

– К сожалению, на этот вопрос я не могу дать вам ответ. До свидания.

Он быстро пересек вестибюль, остановился у гардероба, где получил свою зеленую шляпу с пером, и остался стоять со шляпой в руке, словно о чем-то размышлял. Потом повернулся и направился обратно к столику, за которым сидел Мартин Бек.

– Вот ваш паспорт. Прошу вас.

– Спасибо.

– Как видите, он находился не в бюро регистрации, как вы полагали. Вы сделали, как говорится, ложный вывод.

– Да, – сказал Мартин Бек.

Ему вовсе не казалось, что в этом есть что-то смешное. Слука стоял, возвышаясь над ним.

– Как вам кофе?

– Здесь его хорошо варят.

– Рад слышать.

Венгр сказал это таким тоном, словно в самом деле был рад. Мартин Бек поднял голову и посмотрел на него.

– Поймите, – добавил Слука, словно хотел объяснить, – у нас уже больше не происходят большие и драматические события; здесь все вовсе не так, как у вас, или в Лондоне, или в Нью-Йорке.

Это сочетание показалось Мартину Беку несколько странным.

– Раньше таких дел у нас было по горло, – серьезно говорил Слука. – Теперь нам хочется жить спокойно и интересоваться другими вещами. Возможно, едой. Я, например, сегодня съел за завтраком четыре куска шпика и два яйца. А за обедом – уху и жареного карпа. И на десерт – яблочный штрудель. – Он немного помолчал и потом задумчиво добавил: – Дети, конечно, шпик не любят. Перед тем как отправиться в школу, они обычно едят булочку с маслом и пьют какао.

– Ага.

– Ну вот. А вечером я съем телячью отбивную с паприкой и рисом. Это тоже пойдет мне на пользу. Кстати, вы уже попробовали здесь уху?

– Нет.

Уху он ел уже в первый вечер, но подумал, что венгерской полиции нет до этого никакого дела.

– В таком случае вы должны отведать ее. Это что-то исключительное. Но еще лучше ее готовят у Матияша, это недалеко отсюда. Вам стоит заглянуть туда, почти все иностранцы туда ходят.

– В таком случае я зайду туда.

– Но я должен сказать вам, что знаю еще одно заведение, а у них уха еще лучше. Самая лучшая во всем Будапеште. Это такой маленький ресторанчик на улице Лайоша наверху, на холме. Туристы туда забредают лишь изредка. Подобную уху можно отведать еще только в Сегеде.

– Ага.

Эта кулинарная лекция, очевидно, взбодрила Слуку. Казалось, он начинает испытывать какую-то тревогу, каждую минуту он поглядывал на часы. Вероятно, размышлял о телячьей отбивной.

– Вы уже немного познакомились с Будапештом?

– Только немного. Красивый город.

– Ну а в купальне «Палатинус» вы уже побывали?

– Нет.

– Вам обязательно нужно побывать там. Я подумал, а что, если отправиться туда завтра. Вы не хотите составить мне компанию?

– Почему бы и нет?

Мартин Бек остался сидеть и размышлял об их разговоре. Разговор был неприятный и тревожный. Внезапная перемена в поведении Слуки в конце разговора уже не могла исправить впечатление. Мартин Бек чем дальше, тем сильнее чувствовал, что здесь что-то не так. И вместе с тем еще сильнее, чем когда-либо, понимал, насколько он бессилен.

Около половины двенадцатого салон и ресторан стали пустеть и Мартин Бек ушел наверх, к себе в номер. Раздевшись, он подошел к открытому окну и несколько минут дышал влажным ночным воздухом. По реке неслышно скользил колесный пароходик, ярко освещенный гирляндами красных, зеленых и желтых лампочек. На корме танцевали, и музыка нерегулярными волнами разносилась над водой.

В кафе на улице перед гостиницей еще сидело много людей. Среди них был и высокий мужчина лет тридцати с темными вьющимися волосами. Перед ним стоял бокал пива, и он, очевидно, дома переоделся: на нем теперь был не синий костюм, а светло-серый.

Мартин Бек закрыл окно и лег. Он лежал в темноте и думал, что полиция действительно не проявляет особого интереса к Альфу Матссону, но зато гораздо больше интересуется Мартином Беком.

Прошло довольно много времени, прежде чем ему удалось уснуть.

10

Мартин Бек сидел у каменной балюстрады в тени перед гостиницей и довольно поздно завтракал. В Будапеште он уже находился третьи сутки. Казалось, день обещает быть таким же теплым и погожим, как и первые два.

Завтрак приближался к концу, кроме него и парочки, молча сидящей за столиком чуть дальше, в ресторане никого не осталось. На улице и набережной было много народу, в основном мамы с детьми и низкими обтекаемыми колясками аэродинамических форм, похожими на маленькие танки.

Высокого черноволосого мужчину с палкой он нигде не видел, что, однако, вовсе не означало, что