хотелось Страйку посмотреть в лицо Литтлджону, когда он спросит его об отсутствии в его резюме фирмы Паттерсон Инк, он решил, что быстрее и чище всего будет сделать это по телефону, и перезвонил Литтлджону.

— Привет, — ответил Литтлджон.

— Забудь о встрече в час, — сказал ему Страйк. — Мы можем поговорить сейчас. Я хотел спросить тебя, почему ты не сказал мне, что работал на Митча Паттерсона в течение трех месяцев, прежде чем пришел ко мне.

Немедленной реакцией на эти слова было молчание. Страйк ждал, наблюдая за окнами Франков.

— Кто тебе это сказал? — спросил наконец Литтлджон.

— Неважно, кто мне сказал. Это правда?

Повисла еще большая пауза.

— Да, — сказал наконец Литтлджон.

— Не скажешь, почему ты не упомянул об этом?

Третья длинная пауза не укрепила самообладания Страйка.

— Слушай…

— Я понял, что к чему, — сказал Литтлджон.

— И что ты понял?

— Паттерсон меня недолюбливал.

— Почему?

— Не знаю, — сказал Литтлджон.

— Ты облажался?

— Нет… Не сошлись характерами, — сказал Литтлджон.

Но у тебя, блядь, нет никакого характера.

— Была ссора, да?

— Нет, — сказал Литтлджон. — Он просто сказал мне, что я ему больше не нужен.

Страйк был уверен, что ему что-то недоговаривают.

— Есть еще одна вещь, — сказал он. — Что ты делал в офисе в пасхальный понедельник?

— Квитанции, — сказал Литтлджон.

— Пат не работала. Был государственный праздник. Никого не должно было быть в офисе.

— Я забыл, — сказал Литтлджон.

Страйк стоял, прижав телефон к уху, и размышлял. Интуиция предупреждала, но мозг напоминал, что без Литтлджона они не смогут охватить все текущие дела.

— Мне нужна эта работа, — сказал Литтлджон, впервые выступая без приглашения. — Дети уже устроились. Мне нужно выплачивать ипотеку.

— Я не люблю нечестность, — сказал Страйк, — а это включает в себя и ложь бездействием.

— Я не хотел, чтобы ты думал, что я не справлюсь с работой.

Все еще хмурясь, Страйк сказал:

— Считай это устным предупреждением. Еще раз что-нибудь от меня скроешь, и ты вылетишь.

— Понял, — сказал Литтлджон. — Этого не будет.

Страйк повесил трубку. Как ни трудно было найти новых субподрядчиков требуемого качества, он подумал, что, возможно, придется начать поиски заново. Что бы ни скрывалось за тем, что Литтлджон не упомянул о его работе в Паттерсон Инк, опыт управления людьми в армии и за ее пределами научил Страйка тому, что там, где есть одна ложь, почти наверняка есть и другие.

Телефон в его руке зазвонил. Ответив, он услышал глубокий, сиплый голос Пат.

— Тебя вызывает к телефону полковник Эдвард Грейвс.

— Соедини, — сказал Страйк, который в понедельник утром оставил сообщение для родителей Александра Грейвса на старомодном автоответчике.

— Алло? — сказал пожилой мужской голос.

— Доброе утро, полковник Грейвс, — сказал Страйк. — Корморан Страйк. Спасибо, что перезвонили мне.

— Вы детектив, да?

Голос с акцентом, явно выдающим принадлежность к высшему классу, тоже был подозрительным.

— Верно. Я надеялся, что смогу поговорить с вами о Всеобщей Гуманитарной Церкви и вашем сыне, Александре.

— Да, так вы сказали в своем сообщении. По какой причине?

— Меня нанял человек, который пытается вывести своего родственника из церкви.

— Ну, мы не можем им советовать, — с горечью сказал полковник.

Решив не говорить Грейвсу, что он и так знает, насколько неудачным был план по извлечению Александра, Страйк сказал:

— Я также хотел узнать, готовы ли вы поговорить со мной о вашей внучке, Дайю.

На заднем плане Страйк услышал пожилой женский голос, хотя слов было не разобрать. Полковник Грейвс сказал: “Дай мне минутку, Барб”, а затем обратился к Страйку,

— Мы сами наняли детектива. Человек по фамилии О’Коннор. Вы его знаете?

— Нет, боюсь, что нет.

— Может быть, на пенсии… хорошо. Мы с вами поговорим.

Застигнутый врасплох, Страйк сказал:

— Это очень мило с вашей стороны. Как я понимаю, вы в Норфолке?

— Гарвестон Холл. Вы можете найти нас на любой карте.

— Следующая неделя вас устроит?

Полковник Грейвс согласился, и встреча была назначена на следующий вторник.

Когда Страйк убирал телефон обратно в карман, он увидел зрелище, которого никак не ожидал. Оба брата Франкенштейна только что вышли из дома, как всегда потрепанно одетые, в париках, частично скрывавших их высокие лбы, но легко узнаваемые Страйком, который уже успел познакомиться и с их ограниченным набором одежды, и с их слегка ковыляющей походкой. Заинтригованный этой жалкой попыткой маскировки, Страйк проследил за ними до автобусной остановки, где после десятиминутного ожидания братья сели в автобус № 301. Они поднялись на верхнюю палубу, а Страйк остался на нижней, написав Мидж сообщение о том, что Фрэнки в пути и что он сообщит ей, где можно встретиться с ним, чтобы взять на себя наблюдение.

Через 45 минут Фрэнки сошли на остановке Бересфорд-сквер в Вулвиче, Страйк преследовал их, не сводя глаз с плохо сидящих париков. Пройдя немного, братья остановились, чтобы надеть перчатки, а затем зашли в магазин Спорт Директ. Страйк догадался, что решение не заходить в спортивный магазин, расположенный ближе к дому, было частью той же самой попытки уловки, которая заставила их надеть парики, и, отправив Мидж сообщение о своем текущем местонахождении, последовал за ними в магазин.

Хотя он не относил ни одного из братьев к гениям, он быстро пересмотрел свою оценку их интеллекта в сторону уменьшения. Младший брат постоянно поглядывал на камеры наблюдения. В какой-то момент его парик сполз, и он поправил его. Они с показной беззаботностью бродили по магазину, подбирая случайные предметы и показывая их друг другу, а затем направились в секцию скалолазания. Теперь Страйк начал фотографировать.

После разговора шопетом Фрэнки выбрали тяжелую веревку. Затем начались неясные разногласия, видимо, по поводу достоинств двух разных молотков. В конце концов они выбрали с резиновой ручкой, направились к кассе, оплатили товар и вышли из магазина, держа под мышкой громоздкие пакеты, а Страйк устремился за ними. Вскоре после этого братья остановились в Макдоналдсе. Страйк счел нецелесообразным следовать за ними, поэтому притаился на улице, наблюдая за входом. Он только что отправил Мидж СМС-сообщение с новостями, когда его телефон снова зазвонил, на этот раз с неизвестного номера.

— Корморан Страйк.

— Да, — ответил агрессивный мужской голос. — Что ты хочешь?

— Кто это? — спросил Страйк. Он услышал фоновый звон и мужские голоса.

— Джордан Рини. Моя сестра говорит, что ты приставал к моей гребаной семье.

— Никаких приставаний не было, — сказал Страйк. — Я звонил вашей бывшей жене, чтобы узнать…

— Она не моя бывшая, она моя жена, так почему ты к ней пристаешь?

— Никакого приставания не было, — повторил Страйк. — Я пытался передать вам сообщение, потому что хотел поговорить с вами о ВГЦ.

— Нахрена?

— Потому